Голос был молодой и красивый. Анну одолело любопытство. Мужчина, а не евнух. Наверняка важный чин. Но что ему надо? – Анна. – Как ты умудрилась проникнуть в гарем? Ты ведь не девственница, – в голосе мужчины была откровенная насмешка. Анна решилась и подняла глаза. А, была не была. Что голос! Тут и посмотреть было на что! Стоявший перед ней молодой господин был необычайно хорош собой и одет богато, красиво. Анна утонула в его зеленых глазах, и голова пошла кругом. Еле выговорила: – Я всего лишь прислуживала Нане на корабле. Она захотела, чтобы я пошла с ней сюда, во дворец. – Значит, ее Наной зовут? Кто она? Анна коротко вздохнула. Что угодно для такого сделаешь. Ах, хорош! – Грузинская княжна. Ей сказали, что султан ее жених. И она здесь будет царицей. – И она поверила? Она, что, дурочка? – Она не умна, господин, что правда, то правда, – Анна осмелела. – Я видела и вторую девушку. Ее, похоже, велела приготовить для царя та важная женщина с короной на голове, которой Нана нагрубила. – Для султана, – поправил красавец. – Как скажете, господин, – Анна решилась снова на него посмотреть. Он вдруг улыбнулся: – А ты не робкая. Где тебя отыскали? В одном из борделей? – Где я только не побывала, – Анна невольно вздохнула. – А теперь, видать, отправлюсь рыбам на корм. Нану решили убить. – Но ведь у нее султанский платок. – Вот он, – Анна достала из-за пазухи фиолетовый платок. – Дай сюда, – красавец протянул руку. Анна не посмела ослушаться. Платок оказался в холеных руках, на пальцах которых сверкали дорогие перстни. Анна замерла. – А теперь слушай. Ты правильно все поняла. Хочешь жить – делай, как я скажу. Не отходи от Наны ни на шаг. Я распоряжусь, чтобы именно ты ей прислуживала. Возьмешь поднос с едой либо из моих рук, либо из рук дегустатора и отнесешь своей княжне. Мне в гарем входить нельзя. Пусть Нана ест и пьет только это. Когда ее подготовят, пойдешь вместе с ней на половину султана. До Золотого пути. Шаг в шаг, поняла? Анна кивнула. – От себя не отпускай. Ну а дальше уже моя забота. Доведи ее до дверей. Не дай отравить девушку или подменить, пока она еще в гареме. Сделаешь – будешь жить. Мало того: озолотишься. – А можно мне будет на кухню пристроиться? – робко спросила Анна. – Зачем тебе на кухню? – насмешливо спросил зеленоглазый красавец. – У тебя другие таланты. Ты мне будешь нужна. Мое имя Исмаил. Обращайся ко мне эфенди или ага. Я хранитель султанских покоев. – Я буду преданно служить вам, эфенди! – Анна упала на колени и прижала к губам его руку. Кольцо на среднем пальце было очень уж красивым, а камень в нем огромным. Рука тоже была как и не мужская, такая приятная, с нежной кожей. Но Анна невольно почувствовала ее силу. Красавец руки не отнял, насмешливо смотрел сверху вниз на Анну, стоящую перед ним на коленях. Потом вкрадчиво сказал: – Службы у меня много. Разной. Переживешь эту ночь – узнаешь. У нее вспыхнули щеки. Анна преданно посмотрела на своего нового господина: – Все сделаю, жизнью клянусь! …Когда она ушла, Исмаил велел стражнику: – Позови ко мне главного дегустатора. Дожидаясь агу, Исмаил ходил взад-вперед по комнате, прикидывая, что ему выгоднее. Спасти девчонку или же дать Валиде ее уничтожить? Судя по поведению Наны и ее крайней неосторожности, новая избранница султана глупа. Ну а глупой женщиной управлять легко. И уничтожить ее легко. Сестра еще долго не сможет делить с султаном ложе, тут нужна замена. Такая, чтобы и падишаха ублажить, и влияния на него не утратить. Исмаил решил, что приберет Нану к рукам. Заодно досадит Валиде. А поможет ему Анна, которая будет его глазами и ушами в гареме. Анна и Фатьме-султан записку отнесет, и свидание их устроит. Исмаил отметил, какими глазами Анна на него смотрела, а с влюбленными женщинами он управляться умел. В дверь постучали. – Войди! – крикнул он и принял важный вид. Главный дегустатор был невероятно толст, как и положено человеку, живущему при кухне. Щеки его лоснились от сытости, губы тоже были масляные, будто жирного турка оторвали от блюда с пловом, где он выискивал самые вкусные кусочки баранины. – Эфенди меня звал? – с достоинством поклонился главный дегустатор. – Да. Я тебе приказываю лично пробовать все блюда, которые приготовят для новой султанской наложницы, а также все напитки. – У султана новая наложница? – удивился толстяк. – Будет с этой ночи. Девушку сейчас готовят. Кое-кому не нравится, что она скоро пройдет по Золотому пути. Все отведанные тобой блюда будешь передавать служанке по имени Анна. Я тебе ее покажу. И только ей. Все понял? – Но Валиде… – Ты все понял?! – повысил голос Исмаил. – Да, эфенди. – Если ты не справишься, я тебя убью, – спокойно сказал Исмаил. Толстяк затрясся от страха. О приключениях хранителя султанских покоев в стамбульских притонах на дворцовых кухнях охотно сплетничали. И судя по этим рассказам, стоящий перед ним изнеженный красавчик был настоящим головорезом, безжалостным убийцей. – Все сделаю, как прикажете, Исмаил-эфенди, – поспешил сказать ага и попятился к дверям. * * * – Ну? – Кесем-султан, не мигая, уставилась на главного евнуха. – Яд подложить невозможно ни в еду, ни в питье, – развел руками тот. – Это еще почему? – Хранитель покоев до смерти запугал главного дегустатора. Он лично пробует все, что несут потом на стол выбранной султаном девушки. А сразу за дверями гарема поднос берет Анна. – Кто такая Анна? – Та, вторая, перестарок, которую вы приказали отправить на невольничий рынок. – А вместо этого она подружилась с самим хранителем покоев, – насмешливо сказала валиде. – Быстро же он сообразил, что к чему. – Исмаил-ага наделен многими талантами, кроме того, что хорош собой. – Без тебя знаю! – раздраженно сказала Валиде. – Поэтому надо от него как можно скорее избавиться. Но сначала от девчонки. Вторая готова? Двойник? – Да, Валиде. Им прислали одинаковые платья, и волосы уберут одинаково. С закрытыми лицами девушек ни за что не отличишь. Один рост, похожее сложение, цвет волос… – Спрячешь подмену на половине султана. И когда наложницу поведут по Золотому пути, улучите момент и… – Даже следов ее не найдут, – заверил главный евнух. – Как не было ее. – Потом избавитесь от второй. От этой Анны, – поморщилась Валиде. – А как же хранитель покоев? – Он девушку никогда не видел. Подруги ее не станет – кто ему скажет, та или не та? – Наша девчонка назовется Наной. Платок ей дали. А тот или не тот… – черный евнух развел руками. – Я жду от тебя вести, что дерзкая девчонка мертва. Такое не спускают. А сын мой недалекого ума. Всю жизнь я им управляла, и его империей тоже. Так и дальше будет. Ступай. Евнух неслышно ушел. Кёсем-султан сжала ледяными пальцами ноющие виски. Откуда все время дует? Казалось, все малейшие щелочки по ее приказу заткнули, везде лежат толстые ковры, на окнах плотные занавеси. И все равно трясет, будто лист на ветру. Так и чудятся сквозняки. Старость, должно быть. Да еще нервы. Какая-то рабыня посмела назвать ее, саму Кёсем-султан, тварью! Она резко встала. Сегодня же все и закончится. Бунт пресекут. И завтра ей станет заметно легче. В дверь постучали. – К вам гонец с Крита, Валиде, – доложила служанка. – Зови! – в нетерпении сказала Кёсем-султан. Вот оно! – Ну? – она уставилась на вошедшего агу, который от страха не смел поднять глаз. Валиде боялись все, она слыла безжалостной и жестокой женщиной. – Сердар Юсуф-паша на пути в Стамбул, Валиде. Прибудет со дня на день. – Хорошая новость. – Она глазами показала рабыне: заплатить ему. Та кинулась к шкатулке с золотом. «Скоро у нас во дворце будет свадьба, – радостно подумала Кёсем-султан, провожая глазами довольного наградой гонца. – Надо обрадовать Фатьму. И посмотреть, не побежит ли она с этой новостью на базар, в посудную лавку. За утешением. Только не кубок ее утешит, и не серебряный кувшин. Там есть что-то гораздо более ценное. И я скоро узнаю, в чем секрет этого лавочника».