– Говори, – велел Исмаил пажу. Мальчишка был смышленым, глядя на него, Исмаил вспоминал себя года три назад. Ох, сколько же с тех пор изменилось! Храбрецам везет до бесконечности, как он понял. И этот мальчик далеко пойдет, если сделает правильный выбор. Кому служить, а кому не доверять, даже несмотря на щедрые подарки. – Сердар Юсуф-паша скоро прибудет в Стамбул. – Как скоро? – подался вперед Исмаил. – Со дня на день. На кухне говорят, Валиде отдала приказ… – Говори! – прикрикнул он. – Скоро будет свадьба, – юный паж опустил глаза. Он был далеко не так смазлив, как Исмаил, и глаза обычные, карие, но все равно приятен лицом и строен. А главное, умел вынюхивать новости. Звали его Хасаном. Исмаил вскочил и в волнении прошелся по комнате. – Валиде приказала пересчитать все припасы в кладовых и составить список, чего недостает. Расходы, мол, предстоят большие. Ну и Юсуф-паша приезжает. Я и подумал… – Свадьба, значит, – усмехнулся Исмаил. – Понятно, что задумала Кёсем-султан. Укрепить свою власть. Фатьма переедет во дворец на Ипподроме. Он оговорился, сказал просто «Фатьма», а не «Фатьма-султан», и юный паж навострил уши. Он уже понял: слушать и запоминать. Любое слово в Топкапы денег стоит, если его сказал тот, кто обличен властью. Исмаил резко обернулся: – Ты уже был с женщиной, Хасан? – Нет, господин, – опустил глаза тот. – Я ведь на службе. – Я тоже на службе, – весело сказал Исмаил. – И первая моя настоящая служба повелителю была в том, чтобы я свел с ума одну из его наложниц. – Вы, должно быть, шутите? – уставился на него Хасан. – Красивый юноша может послужить династии не только на поле боя. Во дворце много женщин, некоторые имеют влияние на политику. Мы еще об этом поговорим, а теперь иди. Озадаченный Хасан, выйдя от хранителя султанских покоев, отправился прямиком на кухню. Было время завтрака, и пажам могло кое-что перепасть, если подсуетиться. На султанских кухнях работало пятьсот человек, и все они любили посплетничать. Им наверняка будет интересно узнать, что девчонка, которая на днях прибыла во дворец из-за моря, уже в султанской спальне. И еще не вышла оттуда, хотя ночь давно миновала. Не означает ли это смену власти? Беременная-то султанша из своих покоев почти не выходит. Но Шекер Пара решила прогуляться. Поэтому весть о возвращении Юсуф-паши долетела до нее быстро. Она тут же поняла, какая судьба ждет Фатьму, и запиской вызвала ее в сад. Спросила: – Мать говорила с тобой о свадьбе? – С кем? – враз помертвела Фатьма. – С сердаром Юсуф-пашой, он уже на пути в Стамбул. – О нет! – взялась за сердце несчастная султанша. – От Юсуфа надо избавиться, – деловито сказала Шекер Пара. – Но как? – Надо что-нибудь придумать. – Я хочу видеть Исмаила, – жалобно сказала Фатьма. – Конечно. Я это устрою. – Хоть бы у тебя родился мальчик! – Скажи матери, что идешь на рынок. Я с тобой пойти не могу, но ты уже знаешь моих сестер. Моих и Исмаила, – подчеркнула Шекер Пара. – Карине тебя встретит. – Она девочка совсем, – поежилась Фатьма. – Как ей доверять? – Зато она гораздо умнее Седы. Ты встретишься с братом, – вкрадчиво сказала седьмая хасеки, которую жестокая судьба опять отбросила в самый конец очереди на трон. – Это придаст тебе мужества. А мы пока будем действовать. Фатьма не замечала, что за ней следят, за каждым ее шагом. Хотя на голову Кёсем-султан с сегодняшнего дня обрушились другие заботы. Сначала Валиде ушам своим не поверила: – Как ты сказал?! – уставилась она не мигая на черного евнуха, который от страха аж посерел. Из светлых, похожих на льдинки глаз всесильной Валиде повеяло могильным холодом. Кизляр-ага невольно сжался. – Это все Исмаил, – проблеял он. – Двойника и евнухов, посланных убить строптивую девчонку, я нашел на галерее мертвыми. Их зарезали. Кафтан Исмаила, когда он вышел мне навстречу, весь был в крови. Он мне велел: «Прибери». – Ну это уж слишком! Я иду к моему сыну! – Кёсем-султан резко встала. – Но падишах еще с наложницей, Валиде! – Ты хочешь сказать, что мерзавка, которую я приказала убить, вошла в покои моего сына и осталась там до утра?! – Это так, – пролепетал кизляр-ага. – Мы ничего не смогли сделать. Исмаил… – Прочь! – Валиде властно отодвинула его с дороги и пошла в покои сына. Никто не посмел ее остановить. Лишь у самых дверей дорогу заступила стража: – Султан не велел его беспокоить. – Я Кёсем-султан! Никто не смеет преграждать мне путь! Я хочу войти к сыну, и я войду! Нана услышала ее голос и сразу его узнала. – Мать твоя пришла, – сказала она Ибрагиму, у которого сегодня было прекрасное настроение. – Я велел никого не впускать, – отмахнулся он. И в этот момент у его неприбранного ложа возникла разгневанная мать. – А ну вон! – велела она полуодетой Нане. Та вспыхнула. Ибрагим помрачнел. Он был не готов к разговору с матерью. Валиде умудряется испортить даже самое чудесное утро. Кёсем-султан брезгливо оглядела разбросанную одежду, смятые простыни, все в пятнах, потом ее взгляд заскользил по бесчисленным зеркалам. Везде была дерзкая девчонка с голой грудью, которая даже не попыталась прикрыться! – Какой разврат! – не выдержала Кёсем-султан. – Вы оба стыд потеряли! Ты окружаешь себя всяким сбродом, Ибрагим! Сегодня ночью твой хранитель покоев зарезал троих здесь, прямо во дворце! Исмаила надо за это казнить! Немедленно! – А зачем он это сделал? – тихо спросил султан, но в его голосе была злость, которую он еле сдерживал. – Вот и разберись во всем! Накажи его! Вели отрубить Исмаилу голову! А ты почему еще здесь?! – накинулась Кёсем-султан на девушку. – Моя жена никуда не уйдет. Я прошу ее уважать! – вспылил Ибрагим. – Твоя кто?! – расхохоталась Валиде. – Которая по счету? У тебя Аллах знает сколько детей и жен, а мать одна, Ибрагим! Все эти годы ты сидел на троне благодаря мне! И выжил только благодаря мне! Это я тебя спасла! – Меня?! Ты спасла себя! – Ты кричишь на мать из-за какой-то рабыни?! – Я не рабыня! – вскинулась Нана. – Я княжна! – Ты слышала, мама? Хюмашах – свободная женщина. Она мусульманка. Поэтому, как только все будет готово, мы с ней заключим никях. – Что?! Кёсем-султан показалось, что она ослышалась. Это была еще одна скверная новость, вторая за утро. – Выйди, – сказала она сквозь зубы, в упор, глядя на Хюмашах. И та нехотя поднялась. Она ждала, что любимый скажет: «Останься». Но Ибрагим молчал. Он еще никогда не видел мать в таком гневе. Заболела шея, а в груди защемило. Ибрагим опять почувствовал себя ребенком и едва не захныкал: «Не наказывай меня, мамочка». Нана, а ныне Хюмашах, вдруг вспомнила об Анне. Надо же ей все рассказать! О том, что было ночью, и порасспрашивать Анну о ребеночке. Откуда они берутся и как узнать, что у тебя этот ребеночек будет? Когда девушка вышла, Кёсем-султан накинулась на сына: – Империя вот-вот развалится, а ты жениться задумал! Мы несем потери под Кандией! В Крыму неспокойно! Ты уже забыл, что твой брат Мурад хотел посадить на османский трон крымского хана! А вот хан не забыл. В Батуми вот-вот вспыхнет восстание. Стамбул бурлит. Янычары недовольны. Горожане возмущены выходками твоих жен. А тебя интересуют только женщины и ничего больше! – Но ведь ты сама отстранила меня от государственных дел! – Зато твой любимчик Исмаил везде сует свой нос! На днях приезжает Юсуф-паша. Он немедленно женится на Фатьме. Это укрепит нашу власть. О никяхе я и слышать не хочу. Исмаила казнишь, за ним грехов – не счесть. – Я подумаю, мама.