Но им повезло — Солдаты, вышедшие на эту сторону кургана, выстрелили вместе, то ли изрядно поглупев за годы бродячей жизни, то ли оказавшись совсем голодными до всего, имеющегося у поселенцев. Другие, пять или шесть, обошедшие караван с других сторон, били не в пример умнее, успевая выстрелить и перезарядиться. Ждать и проверять — на сколько хватит патронов у их коллег, в планы Мэдмакса не входило. Карабин толкнул в плечо, первый выстрел оказался удачным. Солдаты редко кричали, как сейчас, но Мэдмакс понял — попал. Второй и третий сорвались туда же, в сторону поднявшейся широченной тени. Последнее попадание было прицельным, в голову, тень рухнула. Рядом с ней взревело, ринулось к нему, невообразимо быстро для почти медвежьих габаритов. Макс всадил в него оставшиеся патроны, но Солдат почти дотянулся. Грохнулся за несколько метров, но Максу стало не до него. Свистнуло возле уха, едва не задев, он ушел в сторону, запетлял по-заячьи, рванувшись туда. Пригнутый горбатый силуэт не оказался незнакомым, на таком же, пару лет назад, Мэдмакс сдавал экзамен. Дрался в лабиринте заброшенной стройки, прятался и петлял точно также, пока в него летели острые закостеневшие шипы, рождавшиеся вон в таком же точно горбе, прячущемся в траве. Диверсантов среди Солдат изначально не было и тварь, стрелявшая с равными промежутками живыми снарядами стала такой не сразу. За её горб, нужный как мешок для дыхательной смеси, когда-то взялся один из сбрендивших ученых-Конструкторов, сразу после Полуночи решивших организовать свое личное королевство на руинах Империи. Хорошо, что успели наделать не так и много эдаких вот живых пулеметов, хорошо, что возраст давал о себе знать и стреляла паскуда с заметными промежутками, да еще и мазала. Плохо то, что его никто не прикрывал, и вокруг не имелось пусть и растрескавшихся, но стен. Рэд, судя по звукам выстрелов ее винтовки, отходила куда-то назад и вбок, и отходила не зря. Преследовала заходящих на курган ублюдков, желающих, если судить по разом полыхнувшим факелам — поджечь фургоны с телегами, устроить бардак с испугом. Судя по щелчкам ружей, переселенцы если и испугались, то не особо. Револьвер прыгнул в ладонь, Макс выпустил два заряда, продолжая прыгать из стороны в сторону. Срезал расстояние и влепил все оставшиеся кучно, в грудь и голову. Горбатый охнул, оседая, вжикнуло рядом последним шипом и Солдат все же умер. Его ударило сбоку. Приложило всем весом налетевшего, последнего, на его счастье явно оскользнувшегося на траве. Мэдмакс улетел в сторону, сгруппировался и потянул наружу свой тесак, понимая — перекинуть со спины скорострельный коротыш у него не выйдет. С кургана, не переставая, лупили оба пулемета, в такт добавляли винтовки с карабинами, им отвечали снизу и Мэдмакс не мог понять — сколько же их там? Отряд не сдавался, врубившись в бой по полной, защищая людей, все же не сумевших спокойно переночевать. Но ему было не до этого, сейчас главным стал вот этот самый бой, как бы ему не хотелось другого. Солдат, пользуясь длинными руками, уже крутил вокруг, едва заметно поблескивая сталью. Что там у него? Разницы особо не было, в любом случае придется несладко и хорошо, что ему попался то ли какой-то недомерок, то ли выбраковка, не похожая ни на одного из Солдат встреченных ранее. — Хочешь умереть? Решивший поболтать урод сделал неуловимо быстрое движение, дотянувшись до левой руки, чиркнув кончиком по предплечью и заставив выронить только-только вытащенный нож. — А ты хочешь потрепаться? Выпад, блеск почти матового клинка, отбить и отскочить. Они кружили в свете звезд, луны и все же появившихся рыжих сполохах сбоку. — Я люблю говорить с такими, как ты. Выпад, отбить, откатиться, ударить вытянутой рукой… не попал, назад, в позицию. — Встречался раньше? Солдат шумно фыркнул. Левая рука начала гореть болью и нельзя останавливаться, чтобы попытаться взять второй нож, из-за голенища. — Вас мы издалека чуем, наш запах, хотя вы предатели. Луна окатила его светом, скользнула по бугристой роже, вблизи совсем не смахивающей на человеческое лицо. — Так встречал? Солдат пошел вперед, крест-накрест махнув кривым клинком, явно взятым у кочевых мутантов. Сталь скрежетнула о стали один раз, самый опасный. Давать ему вымотать себя Мэдмакс н собирался, тут держи ухо востро и не сбивай лишний раз дыхание, не дай себе устать раньше времени, помни, боец, что перед тобой не человек и он устает куда медленнее. — Потрошил… Солдат отскочил назад, провертел клинок, превратив тот в смазанную полосу. — Вырезали мы как-то такой же отряд, они плакали как маленькие девочки, когда добрались до живых, а девочки, бывшие в отряде, плакали от другого, не во всех помещалось, если понимаешь… Макс сплюнул, не поддаваясь на самый банальный развод для злости, для бешенства, для успокоения расчета. Солдаты хитрые, дураки бы не выжили так долго. — Врешь ты все. Солдат забулькал смехом и, подло, метнул нож, достав тот из-за спины и все же заболтав Макса. Тот еле успел сместиться, пропуская сталь мимо себя и сумев отбить выпад. Сталь снова хрустнула о сталь, Макс добавил пинком в бедро и получил ответку в плечо, отлетел, кувыркнулся и снова встал на ноги. — Может, и вру, — рыкнул Солдат, — оставлю тебя в живых, свяжу и покажу, как буду драть твою удравшую подружку. — Да хер тебе. Они снова сошлись, и Макс, чувствуя, как ускорился противник, понял — хватит осторожничать. Если он не разгонится сам, то Солдат просто напластает его кусками. Такого у него еще не случалось, если не считать боя на Фабрике. Но тут, вместо учителя, оказался Солдат, бывший куда страшнее… Пока Макс вдруг не понял — тот все же ранен, тот хромает, припадая на левую ногу. Он заставил его ошибиться, раскачал из стороны в сторону маятником, позволил перенести весь вес на больную ногу и дождался, когда, скрипнув зубами от боли, Солдат замедлился. Удар — снизу по запястью, перерубая сухожилия. Отступить. Удар — сбоку и сверху, разворачиваясь и вкладывая всю массу, перерубая его руку. Удар сзади, по короткой плотной шее и еще один туда же, стараясь закончить. А вот последний, черт пойми как получившийся выпад солдата, дотянувшегося совсем маленьким, но острым ножом, располосовавшим бедро, Макс пропустил. Когда откуда-то из степи прилетели нитки трассеров, он не поверил. Но трассера прыгали вокруг, находя нужное только им, стрельба велась метко и Мэдмакс, ворча под нос из-за очередного нового шрама, смог сесть. Голова гудела и стоило немного отдохнуть. Тем более, он понял, откуда вдруг свалилась помощь и чья. Пронесшиеся мимо всадники в форме Пограничной стражи только подтвердили догадки. А уж чего они тут забыли… Это дело только их. Осталось проверить своих, дождаться утра и там все станет ясно. Рэд, появившаяся рядом, спустилась с кургана, подошла и села, устало вытянув ноги. — Все? — спросил Макс. — Да. — Она кивнула. — Ворон говорит, что кто-то ушел. Погранцы не верят, а Ворон не настаивает, у него мула повредили, ковыряется в нем. — Ясно. Мэдмакс покосился на подъезжающего офицера. Традиции остались, но никакого золота на погонах Пограничная стража не приветствовала, чересчур заметно. Матерчатые зеленые «бегунки» и все, звездочки он рассмотрел только когда тот спрыгнул с коня. И то, благодаря полыхающему зареву на макушке кургана. — Волк. — Мэдмакс, Братство. — Я уже понял. Хорошо поработали, ничего не скажешь. — офицер показал камчой на курган. — Предварительно все целы, их гражданских-то. Пару ваших зацепили, но легко, как тебя самого. Мне сказали, ты старший. — Я старший, да. — А Белый? — неожиданно спросил Волк. — Где он? Мэдмакс не ответил, а поручик Волк снял кепи, помолчал и нацепил обратно. — Пришлю к тебе санинструктора, как закончит с другими. Или срочно надо? — Нет, спасибо, — Мэдмакс поднял голову. — Заберешь их с собой? — Конечно, — поручик кивнул, — защита граждан Анклава, желающих поселиться на Фронтире приоритет. — Само собой. Детишки там точно не пострадали? — Нет, их спрятали хорошо. Один из этих… — Поручик хмыкнул. — Один из Солдат пытался прорваться дальше, поджечь фуру, где сидели мальчики. Но твой громила свернул ему шею, как мне рассказали. Странное существо, он сам-то кто? Мэдмакс усмехнулся и встал, уставившись офицеру в глаза: — Он чистильщик. Отряд пострадал не сильно. Ежа перевязали и погрузили в кузов, Голем, довольный собой и повязкой вокруг головы, хвастался ожерельем из ушей на воловьей шее. Никто, к слову, не пытался кивать на его дикарское украшение. Что с боя взято, то свято, это сейчас и посреди свихнувшегося мира знали все. Утро, оказавшееся странно добрым к отряду, пахло, как и должно пахнуть после такой ночки — гарью от все же сгоревшей телеги и барахла в ней, остатками пороха от не чищенного оружия и кровью, густо пролившейся несколько часов назад. Пограничники, окружив переселенцев редкой цепью, невозмутимо ехали мимо отряда. Некоторые перемигивались с девчонками, прячущимися в фурах, но в целом царил порядок. Пограничная стража славилась дисциплиной… Также, как суровостью и крутостью. Мэдмакс даже порадовался тому, что встретил дозор и смог передать им все дальнейшие функции по охране новых граждан Альянса. Правда, радоваться в полную силу он начал только после увесисто оттягивающего мешочка в руке. — Почему ты заплатил полностью? — Мэдмакс смотрел на старейшину Еноха и взвешивал кожаный кошель, полный серебра. — Мы же прошли только половину пути и я не знал про пограничников. Енох, улыбнувшись, дрогнул всей своей густой растительностью на лице: — У нас все живые, чистильщик, все. И это вы сделали, а не наши ружья или пограничники. Потому и плачу. Господь учит жить по справедливости, а что есть ценнее, чем жизнь человеческая? Особенно сейчас? М? Макс не знал, что ему ответить. Сектант, вроде бы такой глупо-смешной в своих убеждениях, не иначе как век назад определенно казавшихся ересью, был прав. — Вот… — Енох снова кивнул. — Спасибо вам от нас всех, особенно от женщин, не потерявших детей. И удачи в вашем деле. Если когда-то окажетесь там, где мы осядем, примем в гости, не забудем. Удачи и милости Божьей вам, воины.