– Отлично, – произнесла Ангелина. – Не хотелось бы оставаться дольше, чем требуется. – Вы доставите мне удовольствие своим присутствием, – галантно ответил Люк. Она с усмешкой глянула на него. – Не переигрывайте, Лукас. – Ничуть, – Люк возвратил ей улыбку. – Вы красивы, а я ценю красивых женщин, Ангелина. – Не боитесь, что я потеряю от вас голову и не захочу разрывать помолвку? – небрежно, но с явным предупреждением проговорила первая принцесса дома Рудлог. – Только не вы, – серьезно сказал Люк. Впереди церемониймейстер уже распахивал дверь в зал, слышались легкая музыка, шум собравшихся. – Я слишком ничтожен для вас, ваше высочество. – Вы слишком строги к себе, – ответила она без улыбки. И тут же расправила плечи, чуть приблизилась к спутнику – в глаза ударили свет огней и пышное разноцветье бала. – Ее высочество Ангелина-Иоанна Рудлог, его светлость герцог Лукас Бенедикт Дармоншир! – объявил распорядитель. Они остановились у входа, давая себя разглядеть. Люк с приличествующей случаю нежностью и гордостью склонился к Ангелине. Та безмятежно улыбалась. – Вперед, ваше высочество, – сказал он ободряюще. – Сотни жадных глаз ждут, чтобы обсудить вас и растащить по косточкам. Губы ее дрогнули, и она склонила голову с легким смущением. Эта женщина могла бы стать превосходным агентом – так она играла. Блестящая пара сделала круг по залу, приветствуя гостей. Остановились перед графиней и графом Кембритч. Люк поклонился отцу, поцеловал руку матери. – Моя невеста, – произнес он звучно – чтобы все слышали, – принцесса Ангелина Рудлог. Ани ослепительно улыбнулась и присела перед его родителями в реверансе. Не должна была, но выказала так свое уважение. Лорд Кембритч-старший просто сиял. – Вы прелестны, ваше высочество, – тепло произнесла леди Шарлотта. – Буду счастлива назвать вас своей дочерью. – И я буду счастлива войти в вашу семью, – любезно ответила старшая Рудлог. – У вас достойный сын. Кембритч-старший после этих слов посмотрел на Люка с такой признательностью, с какой не смотрел за все тридцать пять лет его жизни. И герцогу страшно захотелось сказать что-то ехидное, но от необдуманного поступка его спасла зазвучавшая музыка. Люк ввел невесту в круг, родители пошли за ними. Разочарованные гости – скандала не случилось, и все оказалось прилично до скуки – присоединялись к танцу. Танцевала принцесса прекрасно и в руках его ощущалась совсем легкой, невесомой. Мужчины с нее глаз не сводили. Да и Люк любовался – не мог не любоваться. Ангелина Рудлог была произведением искусства, и ее легко можно было представить в своей спальне, но того царапающего, темного, застилающего разум, что случалось рядом с Мариной, Люк не чувствовал. Удовольствие, но не жажда. Красота, но не желание обладать до стиснутых челюстей и повышения температуры. Хотя она была бы прекрасным трофеем. Значимым. Если бы их знакомство случилось до Марины. – Вы так задумчивы, Лукас, – с той же холодной усмешкой сказала Ани в перерыве между танцами. – У вас проблемы? – Ну что вы, – ответил он, – я отдыхаю. О каких проблемах может идти речь рядом с вами? Второй танец прошел не менее блестяще, чем первый. Но дальше их пути разошлись: Ангелина милостиво приняла приглашение Кембритча-старшего, затем кавалеры стали сменять один другого. Люк же потанцевал с матерью и дальше наконец-то приступил к задуманному. – Леди Уэфри, позвольте пригласить вас. Милая дама на два года старше его. Светло-рыжая, пухленькая. Его бывшая любовница. Хотя и любовницей-то не назовешь – один раз в королевском дворце разве считается? – Герцог, – графиня с удовольствием вложила руку в протянутую ладонь. – Вы так изменились! – А вот вы, – сказал Кембритч тихо и хрипло, – все так же прекрасны. – И, не дав партнерше опомниться, перевел тему: – Сочувствую в связи с гибелью вашего мужа, Джейн. Уэфри был неплохим парнем. – Вы были знакомы? – с некоторым смущением спросила женщина. – Конечно, – заверил ее Люк. – Очень переживал его гибель. К сожалению, не смог быть на похоронах, сами понимаете. – Да, – произнесла она. – Жаль. Я вспоминала вас, Лукас. – И я, – тихо сказал он. – И я. Возможно… я могу нанести вам визит, чтобы поговорить о вашем бедном супруге? Меня мучает совесть, что я не смог попрощаться с ним, так, может, вы расскажете о его последних днях? Джейн Уэфри покраснела и бросила быстрый взгляд в сторону кружащейся в танце Ангелины Рудлог. – Я ошиблась, – наконец проговорила она, – вы мало изменились. Заходите, буду… буду рада вас видеть. – Я счастлив, – почти искренне поблагодарил ее Люк и словно ненароком скользнул ладонью по спине безутешной вдовы. Он приглашал нужных женщин, заговаривал с нужными мужчинами – легко, непринужденно восстанавливая знакомства с теми, кто имел какое-то отношение к погибшим родственникам дома Инландеров, получал приглашения. И, когда церемониймейстер объявил о скором появлении короля с супругой, спешно нашел невесту, беседующую с леди Шарлоттой, и направился ко входу в Дармоншир-холл. Луциус окинул их пару благосклонным взглядом, королева – ледяным. Король с супругой поздоровались с родителями Люка, и монарх, не теряя времени, пригласил принцессу Рудлог на танец – уже раздавались первые торжественные такты моринга. Люку ничего не оставалось, как склониться перед ее величеством Магдаленой и просить удостоить его чести танцевать с ним. Королева была исключительно любезна. Поздравила с удачной партией, пожелала, чтобы ничто не помешало заключить брак, пообещала лично выбрать подарок. Похвалила устройство бала и оркестр, сказала, что Дармоншир-холл прекрасен. Люк отвечал с благодарностью, делал комплименты. И отчетливо ощущал, как неприятен партнерше. Решил было, что кажется, – но нет, то самое шестое чувство просто вопило, что ее величество Магдалена едва его выносит. И к почетному месту для королевской четы он вел ее почти с облегчением. После этого срочно требовалось перекурить, но Люк еще нашел Ангелину, поговорил с ней немного – а то потом не оберешься слухов, что он надолго оставлял будущую супругу в одиночестве, – и пошел в курительную комнату, где собрались любители табака. Краем глаза заметил, что королева идет в танце с его отцом, что Луциус слишком близко танцует с матерью, – и с наслаждением вышел в коридор, свернул в шумную комнату и там наконец-то закурил. Бал продолжался. Гости уже курсировали по всему первому этажу Дармоншир-холла, то и дело к Люку подходили с просьбой показать дом, и он, как радушный хозяин, хвастался кабинетом и бильярдной, библиотекой и каминным залом, небольшим музеем и оранжереей. Его величество Луциус тоже соизволил пройтись по дому, но затем махнул рукой, отпуская озверевшего герцога. – Я сам все посмотрю, – сказал он величественно. – Не оставляйте невесту. В веселом и праздничном хаосе бала найти Ани оказалось трудно. Она обнаружилась в окружении кавалеров – уже не в самом бальном зале, а в соседнем, где были выставлены закуски. Принцесса снисходительно выслушивала хорохорящихся перед ней мужчин. Улыбнулась Люку, подтвердила, что все в порядке, и позволила проводить себя в зал – где ее тут же перехватили, впрочем. В конце концов герцог Дармоншир просто сбежал. Ему нужно было хотя бы двадцать минут покоя, а дом оказался заполонен гостями. Люк прошел в заднюю половину, за библиотеку – там располагалась каморочка, в которой можно было покурить в одиночестве. Дверь ее была так хитро спрятана в углублении стены под лестницей, вдали и от коридоров, и служебных помещений, в темном закоулке, что туда редко кто заглядывал. Его светлость уже достал сигарету, ускорился, оглядываясь – не увидит ли кто, открыл дверь – и тут же закрыл ее, чертыхнувшись и надеясь, что его не заметили. Там, у стены, его величество Луциус очень недвусмысленно прижимал к деревянным панелям какую-то даму. Люк поморщился, жалея королеву, быстрым шагом пошел обратно. И остановился, рубанув рукой по стене. На женщине, обхватывающей короля ногами за бедра, были прелестные сине-серебряные туфли, словно покрытые морозными узорами. Там же, в коридоре, Люк и закурил, прислонившись к стене, слушая приглушенный шум бала: если кто из любопытных гостей решит заглянуть сюда – надо его перехватить и увести. И он стоял и выпускал дым, глядя на противоположную стену, и было в лавине поднявшихся эмоций что-то неожиданно детское – то ли растерянность, то ли обида, то ли отвращение, щедро замешанные на стыде. – Мда, – пробормотал он себе под нос, – взрослые же люди… Через четыре сигареты дверь каморки скрипнула, и оттуда появился свежий и бодрый его величество Луциус. Увидел герцога, но шаг не замедлил. Подошел. Достал портсигар – и Люк молча прикурил ему. – Осуждаешь? – произнес король через несколько секунд, повторяя вопрос, который задавал на охоте. – Или считаешь, что я оскорбил твое гостеприимство? Его глаза были темными, сытыми, и голос звучал расслабленно, низко. Люк поморщился. Он много чего хотел бы ответить, но не стал, пережидая первый всплеск злости. Инландер спокойно глядел на него, покуривая, и ждал ответа. – Ни в коем случае, – с легкой язвинкой ответил герцог. – Я слишком люблю матушку, да и не по рангу мне оскорбляться, ваше величество, – Люк красноречиво взглянул на сюзерена, – раз уж вы не сочли свои действия… неосторожными. Инландер хмыкнул. – Тебе ли не знать, Лукас, что осторожность иногда уходит на последний план. Пойдем, проводишь меня в зал. Не стоит смущать твою мать. И не суди – ни меня, ни ее. Люк глубоко вздохнул, зло смял тлеющую сигарету и снова промолчал. Прав Луциус, не ему их судить – после того как он сам столько раз терял голову рядом с Мариной. Стоило жизни один раз ткнуть его в зеркало – и опасность, которой он подвергал принцессу Рудлог, стала очевиднейшей. Самое смешное: он и сейчас не был уверен, что это знание убережет его от будущих безумств. В бальный зал они вошли так, будто только вернулись с прогулки по дому. Его величество подошел к сидящей на удобной софе королеве, окруженной сопровождающими их придворными, что-то сказал ей, и она согласно кивнула. Люк повернул голову – рядом с ним встала Ангелина Рудлог, такая же безмятежная, как в начале бала. – Я доволен тем, как вы все устроили, Дармоншир, – высокомерно сказал король Инляндии. – Мы удаляемся. Ее величество, – он кивнул на все еще сидящую супругу, – быстро утомляется на подобных мероприятиях. Принцесса, – Ани склонила голову, – с вами и вашим женихом мы вскоре встретимся на свадьбе вашей сестры. – Буду счастлива, ваше величество, – благожелательно произнесла Ангелина, и после всех церемониальных раскланиваний королевская чета удалилась. Гости провожали их реверансами и поклонами, за которыми скрывалась немалая радость – Луциус никогда не оставался на торжественный обед, а танцы длились уж давненько, все успели проголодаться и ждали отбытия монарха. – Позвольте, я провожу вас к обеду, – произнес Люк, целуя невесте руку, – а потом мы свободны, ваше высочество. Пора: еще немного, и грызть начнут нас. Ани снисходительно посмотрела на него – мол, опять шутить изволите? – и кивнула. Слуги распахнули высокие двери обеденного зала, и хозяин Дармоншир-холла повел принцессу к накрытым столам. За ним гордо вышагивал лорд Кембритч-старший, сопровождая спокойно улыбающуюся леди Шарлотту. Люк галантно помог сесть невесте, посмотрел на мать и отвел глаза. Ему было неловко. Кавалеры сопровождали дам к столу, звучала легкая музыка, кушанья пахли так вдохновляюще, что после церемониальной передачи хлеба вокруг стола и поднятия бокалов за хозяина дома воцарилась несветская тишина, прерываемая только тонким звоном приборов и шуршанием рукавов о скатерти. После обеда его светлость поблагодарил гостей за посещение Дармоншир-холла, выслушал ответные благодарности, попрощался – это было не очень вежливо, но герцогский титул, как и королевский, позволял подняться над этикетом. Проводил Ангелину Рудлог к телепорту, снова рассыпавшись в комплиментах, поднялся в свои покои – и долго еще валялся в кровати прямо в костюме, хмурясь и пытаясь понять, что же его царапает. Но мысли в строй не становились, и он, как обычно, отложил отмеченные странности в сторону. Хотя кое-что Люк мог выяснить прямо сейчас. Несмотря на то что приличнее всего было сделать вид, будто он ничего не видел. Внизу еще гремел бал, а леди Шарлотта уже сидела перед зеркалом в пеньюаре и расчесывала влажные волосы. Люк подошел к ней, наклонился, поцеловал в макушку. Мать выжидательно улыбнулась ему. – У тебя роман с Луциусом? – прямо спросил Кембритч. – С чего ты взял? – удивилась графиня. Рука ее даже не дрогнула. – Неудачно решил покурить в каморке под лестницей. – Люк посмотрел на леди Шарлотту в зеркало – она остро взглянула на него, чуть покраснела, но продолжила спокойно двигать расческой. – Давно это у вас? – Милый, – с сердцем сказала графиня Кембритч и положила расческу. – Я всегда была верна Джону. С Луциусом я начала общаться только после твоего возвращения. Вот и дообщалась… до сегодняшнего. Он, – она вздохнула, – умеет быть неотразимым, когда надо. Люк сел в кресло рядом с зеркалом и вытянул ноги. Повертел в пальцах зажигалку.