— Да, мосье, она принадлежит мне и моей жене. — Иначе говоря, вы стали ее хозяином, женившись на Аннеке? А раньше баржа тоже принадлежала ей? — Что ж тут особенного? Мы поженились по всем правилам, в присутствии бургомистра и кюре… — До того времени владельцем «Зваарте Зваане» был ваш тесть? — Да, мосье, старый Виллемс. — Других детей у него не было? — Нет, мосье… — А что сталось с его женой? — Она умерла за год до нашей женитьбы. — В то время вы уже работали на барже? — Да, мосье… — И давно? — Виллемс нанял меня, как раз когда умерла его жена… Это было в Оденарде… — Раньше вы работали на другом судне? — Да, мосье. Оно называлось «Дрие Гебрудерс». — Почему же вы ушли оттуда? — Потому что «Дрие Гебрудерс» — старая баржа, она почти никогда не ходила во Францию и перевозила только уголь. — А вам не нравилось возить уголь? — Да, грязная работа… — Значит, вы пришли на эту баржу около трех лет назад. Сколько же лет было тогда Аннеке? Услышав свое имя, Аннеке с любопытством посмотрела на собеседников. — Восемнадцать. — И незадолго до этого умерла ее мать? — Да, мосье… В Оденарде, я вам уже сказал… Он прислушался к шуму мотора, посмотрел на берег, подошел к брату и что-то ему сказал. Хуберт приглушил двигатель: баржа подходила к железнодорожному мосту. Комиссар терпеливо распутывал клубок, стараясь не порвать тоненькую нить. — Значит, раньше они обходились на барже своими силами, — сказал Мегрэ. — Но вот умерла мать, и им потребовался помощник… Так? — Да… — Вы должны были следить за двигателем? — За двигателем и всем прочим… На судне приходится делать все… — И вы сразу влюбились в Аннеке? — Вот это, мосье, уже личный вопрос, верно?.. Это касается только ее и меня. — Когда вы поженились? — В будущем месяце исполнится два года. — А когда умер Виллемс? Это его портрет на стене? — Да, это он… — Когда же он умер? — За полтора месяца до нашего брака. Мегрэ все казалось, что он продвигается вперед непозволительно медленно. Но ничего не оставалось, как, вооружившись терпением, постепенно сужать круг, чтобы не спугнуть фламандца. — Оглашение брака было сделано после смерти Виллемса? — У нас оглашение печатают за три недели до свадьбы. А как делают во Франции, не знаю… — Но вопрос о браке уже был решен? — Надо думать, раз мы поженились… — Не можете ли вы задать этот вопрос вашей жене? — А зачем ей задавать такой вопрос? — Если этого не сделаете вы, мне придется обратиться к ней через переводчика… — Что ж… Он хотел сказать: «Что ж, зовите переводчика!» И тогда Мегрэ оказался бы в трудном положении: ведь они находились в департаменте Сены-и-Уазы, где комиссар не имел права вести подобный допрос. К счастью, Ван Гут передумал и заговорил с женой на родном языке. Аннеке от неожиданности покраснела, потом посмотрела на мужа, на гостя и, улыбнувшись, сказала что-то. — Вам не трудно перевести? — Хорошо. Она говорит, что мы давно любили друг друга… — Примерно с год до свадьбы? — Примерно так… — Иначе говоря, все это началось, как только вы появились на барже? — А что в этом плохого?.. Мегрэ прервал его: — Я хочу знать только одно: был ли Виллемс в курсе дела? Жеф промолчал. — Вероятно, вначале, как большинство влюбленных, вы это скрывали?.. Ван Гут отвернулся и опять стал смотреть на реку. — Сейчас причаливаем… Я нужен брату на палубе. Мегрэ пошел за ним. Действительно, уже видны были набережные Мант-ла-Жоли, мост, десяток барж, стоявших у причала. Мотор заработал медленнее. Дали задний ход, забурлила вода у винта. Речники с других судов смотрели на прибывших. Чалку поймал какой-то мальчишка лет двенадцати. Присутствие на барже человека в городском костюме, да еще в шляпе, привлекло всеобщее внимание. С одной из барж кто-то обратился к Жефу по-фламандски, и он ответил тоже по-фламандски, продолжая внимательно следить за ходом судна. На набережной их поджидал инспектор Невэ с сигаретой в зубах, а рядом, у огромной груды кирпича, стояла маленькая черная машина. — Надеюсь, теперь-то вы оставите нас в покое? Нам пора ужинать. Мы ведь встаем в пять утра. — Вы не ответили на мой вопрос. — На какой еще вопрос? — Вы не сказали, знал ли Виллемс о ваших отношениях с его дочерью.