— Шеф, звонили из трактира «Шэ Мелани», что у Сен-Фаржо. Ее там нет. И в «Смелом петушке», как я и предполагал, ее нет. В «Танцующей сороке» тоже. Остается одна Марна. Мегрэ уже собирался идти в свой кабинет, как в комнату влетел запыхавшийся Шинкье. — Комиссар здесь? — спросил он и в тот же момент увидел его. — Есть новости, шеф! Я не стал звонить вам, решил сам подскочить… — Пройдемте ко мне, — сказал Мегрэ. — В приемной ждет свидетель. Я прихватил его на всякий случай — может быть, поговорите с ним. — Сначала садитесь и расскажите, в чем дело… — На авеню Жюно в самом конце улицы стоит большой жилой дом. Мы заходили туда еще до обеда, опросили консьержку и нескольких квартирантов, которые оказались у себя. В основном это были женщины — мужчины уже ушли на работу. Около часа назад один из наших снова зашел в этот дом и как раз говорил с консьержкой, когда некий Ланжерон пришел к ней за почтой. Он торговый агент — ходит по квартирам и предлагает пылесосы. Его-то я и привез с собой. Такой замухрышка безобидный. Из тех коммивояжеров, которых обычно выставляют за дверь, не успевают они рот открыть… Вот что служилось вчера. С шести до восьми вечера — в это время люди обычно уже дома — Ланжерон бегал по квартирам и продал два пылесоса. На радостях он выпил аперитив в пивной на площади Клиши, а потом зашел в маленький ресторанчик на углу улицы Коленкур… Было без малого десять, когда он поднимался по авеню Жюно, держа в руке пылесос-образец. Около дома голландца стояла роскошная английская машина — желтый «ягуар». Ланжерону бросилась в глаза наклейка с красными буквами «ТТ» рядом с номером. Ланжерон был в нескольких шагах от дома, когда двери особняка открылись… — А он уверен, что открылась дверь имени в доме Йонкера? — На авеню Жюно он знает каждый дом как свои пять пальцев. Еще бы, он всем там пытался всучить свои пылесосы… Но слушайте дальше. Двое мужчин вывели оттуда третьего, поддерживая его под руку. Тот был, что называется, в доску пьян и, как видно, уже не мог стоять на ногах… Заметив Ланжерона, эти двое, чуть ли не на руках тащившие третьего к машине, попятились было назад, к двери, но потом один из них стал понукать пьяного: «Давай, давай! Пошевеливайся, скотина! Стыдно так напиваться!» — Дотащили они его до машины? — Постойте, это еще не все. Во-первых, этот мой продавец пылесосов утверждает, что у говорившего был сильный английский акцент. И потом на пьяном не было ни носков, ни ботинок, его босые ноги волочились по земле. Те двое усадили его на заднее сиденье, один сел рядом с ним, другой — за руль, и машина рывком тронулась с места. Ну что, позвать вам Ланжерона? Мегрэ покачал головой: теперь он был уже совершенно уверен, что нельзя терять ни минуты. — Нет, лучше опросите его еще раз и запишите показания. Постарайтесь ничего не упустить, любая мелочь может сыграть решающую роль! — А что мне делать потом? — Конечно, зайдете ко мне. Комиссар снял трубку и быстро набрал номер. — Отдел регистрации автомашин. Побыстрей, пожалуйста! Желтый «ягуар»! Англичане редко красят свои машины в яркие цвета. Буквы «ТТ» рядом с номером означали, что машина принадлежит иностранцу, приехавшему в страну ненадолго и поэтому освобожденному от уплаты таможней пошлины. — Кто там у вас занимается машинами иностранцев? Рорив? Нет его? Все уже ушли? Как это все, а ты? Ничего не поделаешь, дорогой, придется тебя потревожить. Сходи-ка в кабинет Рорива и поройся у него в бумагах, может, найдешь, что мне нужно. А еще лучше позвони ему и попроси сейчас же прийти на работу. Что? Он обедает? Ничего, потом пообедает! Теперь слушай дальше: я ищу «ягуар», желтый «ягуар» — понял? Машину еще вчера видели в Париже, она у вас зарегистрирована, судя по значку «ТТ» рядом с номером. Нет! Номера я не знаю. Ты, брат, слишком много хочешь! Но думаю, что в Париже не на каждом углу увидишь желтый «ягуар». В общем узнавай, где и как хочешь, и позвони мне потом на Кэ-дез-Орфевр. Мне нужно имя владельца, его адрес, дата въезда во Францию. Ну пока! Извинись за меня перед Роривом, если придется его побеспокоить. Скажи, что я в долгу не останусь и что мы ищем убийцу, стрелявшего в Лоньона. Да, в того самого из восемнадцатого района. Он приоткрыл дверь и позвал Жанвье. — Ничего нового с Марны? — Пока нет. Как бы у Лагрюма не случилось чего с машиной. — Который час? — Семь. — Пить хочется. Будь другом, скажи, чтобы принесли пива, а заодно и бутербродов. — Много? — Возьми побольше. До утра проголодаемся. Едва он положил трубку, как раздался звонок. Мегрэ чуть не опрокинул телефон. — Алло! Да. Это вы, Бастиани? Оказалось проще, чем вы думали? Просто повезло? Ну выкладывайте. Он сел за стол, придвинул к себе блокнот и схватил карандаш. — Так как его зовут? Стэнли Хобсон? Что? Долгая история? А вы покороче, но смотрите ничего не упустите. Да нет же, нет, старина. Просто перенервничал сегодня, боюсь опоздать. Вот, вот! Один босой пьянчуга не дает мне покоя. Ну, слушаю… Вот что рассказал Бастиани. Это было шестнадцать лет назад. В Ницце, в одном из дорогих отелей на Английском бульваре, был арестован некто Стэнли Хобсон. В Скотланд-Ярде он значился как «специалист» по драгоценностям. Незадолго до этого в Антибе и Каннах было зарегистрировано несколько случаев хищения драгоценностей на частных виллах, а также в одном из номеров отеля, где остановился Хобсон. С ним была задержана девчонка, его любовница, продавщица цветов — из местных. Почти ребенок — ей не было и восемнадцати. Допрос продолжался три дня. Обыскали их номер, в отеле, квартиру, где девица жила с матерью. Ничего! За отсутствием улик парочку освободили. Два дня спустя они уехали в Италию. С тех пор в Ницце ничего не было слышно ни о Хобсоне, ни о Марселине Майян — это, конечно, была она. — А что стало с ее матерью, жива она еще? — Да, вот уже который год она снимает комфортабельную квартиру на улице Сен-Совер, живет на пенсию. Я послал к ней одного из наших ребят, но он еще не вернулся. Без сомнения, дочь подбрасывает ей деньжат. — Благодарю, Бастиани. До свиданья, надеюсь, до скорого. Как любил говорить Мегрэ — машина закрутилась. В такие дни он жалел, что учреждения не работали круглые сутки. — Люка, зайди на минутку! Займешься пансионами и меблирашками. Улов, я думаю, будет. Запиши имя. Стэнли Хобсон. Судя по тому, что сказал Бастиани, ему сейчас лет сорок пять — сорок восемь. Какой он из себя, не знаю, но лет пятнадцать тому назад Скотланд-Ярд разослал его приметы по всему миру. У них он проходит как «специалист» международного класса. Если нужно будет, зайди в архивное управление, пусть пороются, может, найдут чего… Когда Люка ушел, Мегрэ бросил укоризненный взгляд на молчавший телефон. В дверь постучали. Рассыльный из кафе «Дофин» приволок поднос, уставленный пивом и бутербродами. Не успел он выйти, как зазвонил телефон. — Молодчина! Браво! Эд? Так вот просто, Эд? Ах, американец? Тогда понятно. Они даже своих президентов этак кличут. Эд Голлан… Через два «л»? Адрес его разузнал? Мегрэ помрачнел. Владельцем желтого «ягуара» оказался американец. — Ты уверен, что в Париже нет другой такой машины? Ну ладно. Спасибо, старина! Посмотрим, что это даст. Только и не хватало американца, да еще из отеля «Риц»! Он снова прошел в комнату инспекторов. — Двух человек с машиной живо! Есть машины во дворе? — Только что вернулись две. Через минуту он опять набирал номер. — Отель «Риц»? Пожалуйста, мадемуазель, соедините меня с портье. Это вы, Пьер? Говорит Мегрэ. Да, комиссар Мегрэ. Слушайте внимательно и не называйте моей фамилии — в вестибюле, наверное, полно народу. У вас живет сейчас некий Эд Голлан? — Одну минуту. Я перейду в закрытую кабину. Спустя несколько минут голос Пьера вновь послышался в трубке. — Да, есть у нас такой. Наш старый клиент. Американец, из Сан-Франциско, много путешествует и три-четыре раза в год наезжает в Париж. У нас останавливается обычно недели на три. — Сколько ему лет? — Тридцать восемь. По виду скорее интеллигент, чем бизнесмен, а по паспорту — искусствовед. Говорят — эксперт с мировым именем. К нему несколько раз приходил сам директор Лувра. Бывают у него и известные торговцы картинами. — Он сейчас у себя? — Сколько на ваших? Половина восьмого? Скорее всего он в баре. — Проверьте, пожалуйста, только незаметно. Последовала довольно долгая пауза, потом Мегрэ услышал: — Да, он там. — Один? — С какой-то красоткой. — Тоже ваша клиентка? — Как вам сказать… Вроде того… Я ее уже не первый раз вижу с ним в баре, потом они наверняка поедут ужинать в город. — Дайте мне знать, когда они соберутся уходить. — Только задержать их я не смогу. — Позвоните мне — этого достаточно. Благодарю вас, Пьер. Мегрэ вызвал Люка.