Часть 3 из 28 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Мазерона.
— Это меня не касается.
Мегрэ понимал, что говорить с ней будет нелегко.
— Что вас не касается?
— Семейные дела.
— Племянник и дядя не ладили между собой?
— Я этого не говорила.
— Они друг друга понимали?
— Не знаю.
— Что вы делали вчера в десять вечера?
— Пошла к себе спать.
— А в котором часу вы встали сегодня?
— В шесть, как обычно.
— И вы не заходили в эту комнату?
— Мне нечего здесь было делать.
— Дверь кабинета была закрыта?
— Если бы она была открыта, я бы сразу заметила, что здесь что-то произошло.
— Почему?
— Потому что горели лампы.
— Как сейчас?
— Нет, люстра не горела, только настольная лампа и торшер в углу.
— Что вы делали с шести утра?
— Сначала умылась.
— А потом?
— Потом прибрала в кухне и пошла покупать круассаны.
— В квартире никого не было в это время?
— Как всегда по утрам.
— А дальше?
— Я приготовила кофе, позавтракала, а потом пошла с подносом в спальню.
— Постель была разобрана?
— Нет.
— Вчера вечером, когда вы отправились спать, на хозяине была эта же черная домашняя куртка?
— Как всегда по вечерам, если он никуда не уходил.
— А часто он уходил?
— Он любил ходить в кино.
— У него бывали друзья?
— Почти нет. Изредка он ходил пообедать в городе.
— Вы знаете по имени людей, с которыми он встречался?
— Это меня не касается.
В дверь позвонили. Это были районный комиссар и его секретарь. Он посмотрел на письменный стол, потом на старуху, наконец, на Мегрэ и поздоровался с ним за руку:
— Как это вы оказались здесь раньше нас? Это она вам позвонила?
— Ничего подобного. Она отправилась на набережную Орсе. Вы знали жертву?
— Да, это бывший посол, так ведь? Я знаю его по имени и в лицо. По утрам он прогуливался по улицам квартала. Кто это сделал?
— Пока ничего не известно. Я жду людей из прокуратуры.
— Врач вот-вот приедет…
Никто не прикасался к мебели и к вещам. Всеми владело чувство какого-то неудобства, и облегчение наступило, когда появился врач, который присвистнул, склонившись над телом:
— Полагаю, я не могу его перевернуть до прибытия фотографов?
— Даже не прикасайтесь к нему… Вы можете примерно сказать, в котором часу наступила смерть?
— Довольно давно… На первый взгляд часов десять тому назад… Любопытно…
— Что любопытно?
— Похоже, что в него выпустили по меньшей мере четыре пули… Одну сюда… Другую сюда… — Встав на колени, он осматривал тело вблизи. — Не знаю, что скажет об этом судебно-медицинский эксперт, но я не удивлюсь, если окажется, что он был убит наповал первой же пулей. Несмотря на это, в него продолжали стрелять. Но это всего лишь мое предположение…
Не прошло и пяти минут, как квартира заполнилась людьми. Из прокуратуры приехали помощник прокурора Паскье и следователь Юрбен де Шезо, которого Мегрэ знал мало. С ними был доктор Тюдель. Следом появились люди из отдела установления личности со своей громоздкой аппаратурой.
— Кто обнаружил тело?
— Служанка.
Мегрэ показал на старуху, которая без видимых эмоций продолжала следить за каждым их движением и жестом.
— Вы ее допросили?
— Нет еще, я только обменялся с ней несколькими фразами.
— Она что-нибудь знает?
— Если и знает, то будет не просто заставить ее говорить.
Он рассказал, что произошло в министерстве иностранных дел.
— Была кража?
— На первый взгляд — нет. Я жду, пока люди из отдела установления личности закончат свою работу, чтобы убедиться в этом.
— Есть родственники?
— Племянник.
— Ему сообщили?
— Пока нет. Пока здесь люди работают, я хочу пойти сам известить его. Он живет в двух шагах отсюда, на улице Жакоб.
Мегрэ мог бы позвонить антиквару и попросить его прийти, но он предпочитал встретиться с ним в его стихии.
— Если я вам пока не нужен, то я отлучусь ненадолго. А ты, Жанвье, оставайся здесь…
Какое это было облегчение снова увидеть лучи солнечного света, заливающего деревья на бульваре Сен-Жермен! Воздух был теплым, женщины одеты в светлые одежды, поливальная машина орошала половину проезжей части.
Он без труда нашел на улице Жакоб антикварный магазин, одна из витрин которого была заполнена старинным оружием, в особенности саблями. Он толкнул дверь, звякнул колокольчик, и спустя две-три минуты из темноты вынырнул хозяин.