Раз он утром начал с грога, лучше продолжать его пить, даже если час не совсем подходящий. Ребятам из уголовной полиции не нужно было долго наблюдать, чтобы понять, что сейчас не время обращаться к нему с вопросами. Некоторые даже вдруг заговорили шепотом. Бессознательно он пытался разместить жителей дома в Иври по своим местам, представить их повседневную жизнь, а это было совсем не так просто. Например, можно было предположить, что вся семья собиралась вместе в часы завтрака, обеда и ужина. Как же вела себя Полет в присутствии дряхлых стариков? Каково было ее положение между замкнутым и незаметным мужем и его старшим братом, который, казалось, был душой дома? А по вечерам?.. Где находился каждый из них? Чем они занимались?.. Он не заметил в доме ни радио, ни телевизора… Для поддержания порядка в этом огромном доме — правда, часть его была полностью заброшена — Ляшомы имели только одну восьмидесятилетнюю служанку. Не надо забывать и этого мальчугана Жан-Поля, которого так внезапно поместили в пансион, но который до сегодняшнего дня каждый полдень возвращался домой из школы. Как мог реагировать на такую атмосферу двенадцатилетний мальчишка? — Такси! Он велел везти себя на улицу Франсуа и, забившись в угол машины, пытался вообразить себе дом Ляшомов в разные часы суток. Если бы не настойчивость этого нового следователя, он, конечно, знал бы теперь гораздо больше. В частности, он точно знал, что, если бы мог наедине допросить Армана Ляшома, он заставил бы его заговорить. — Приехали, шеф! Он расплатился и оглядел семиэтажный дом, перед которым его высадил таксист. Нижний этаж был занят магазином мод, и несколько медных дощечек напоминали об известных фирмах. Он вошел в подъезд, толкнул застекленную дверь и очутился в швейцарской, очень чистой и почти роскошной. Кошки не было. Не пахло жареным луком, а консьержка оказалась молодой и миловидной. Он показал свой служебный значок, пробормотав: — Комиссар Мегрэ. Она тотчас же предложила ему сесть, указав на стул, покрытый красным бархатом. — Мой муж вас несколько раз возил и много мне рассказывал. Он шофер такси. Работает в ночную… Она указала на занавеску, которая отделяла швейцарскую от спальни. — Он там спит… — У вас есть жиличка, которую зовут мадемуазель Ляшом? Почему она улыбнулась так таинственно и насмешливо? — Да. Вероника Ляшом. Значит, это она вас интересует? — Она давно живет в этом доме? — Погодите… Это легко установить, она возобновила контракт в прошлом месяце… Значит, немногим больше трех лет… — На каком этаже? — На шестом, одна из двух квартир с большими балконами. — Она сейчас у себя? Консьержка покачала головой и снова вздохнула. — Она работает? — Да. Только в другие часы. Вы знаете «Амазонку» на улице Марбеф, в двух шагах отсюда? Если Мегрэ и слыхал, что существует кабаре под таким названием, сам он туда никогда не заходил. Он только вспомнил стеклянные двери между двумя магазинами, неоновую вывеску и фотографии полураздетых женщин. — Кабаре принадлежит ей? — спросил он. — Нет. Она там одновременно и барменша и конферансье. — Понятно. Значит, мадемуазель Ляшом никогда не возвращается домой раньше четырех часов утра? — В пять часов, в половине шестого… Раньше это было систематически… А вот уже несколько месяцев случается, что она совсем не возвращается… — У нее роман? — Да. Серьезный. — Вы знаете этого человека? — Я могу вам его описать: мужчина лет сорока, элегантный. У него машина — открытый «панхард». — Случается, что он ночует у нее? — Он ночевал у нее всего два или три раза. Обычно она уходит к нему. — Вы знаете, где он живет? — У меня все основания считать, что недалеко отсюда. Мадемуазель Вероника всегда пользуется такси. Она не любит ни метро, ни автобусов. А по утрам, когда она не ночует дома, возвращается пешком, из чего я заключаю, что она была где-то рядом. — Вы не помните номера его «панхарда»? — Он начинается с двух семерок… Готова поклясться, что кончается тройкой, но все-таки я не совсем уверена… Зачем вам это нужно? Это срочно? Все срочно в начале следствия, потому что никогда не знаешь, какие неожиданности тебя ожидают и куда они приведут. — У нее есть телефон? — Само собой разумеется. — Какая у нее квартира? — Три прекрасные комнаты и ванная. Она обставила квартиру с большим вкусом. У меня все основания считать, что она хорошо зарабатывает. — Она симпатичная женщина? — Вы хотите узнать, хорошенькая ли она? Глаза консьержки снова лукаво заблестели. — Ей тридцать четыре года, и она это не скрывает. Короткая стрижка, на работу всегда ходит в английских костюмах. У нее неправильные черты лица, и все-таки на нее приятно смотреть, возможно потому, что она всегда в хорошем настроении и вид у нее такой, словно ей на все наплевать. Мегрэ начинал понимать, почему младшая дочь Ляшомов поспешила покинуть семейный очаг. — До этого серьезного романа, о котором вы мне рассказали, были у нее другие связи? — Довольно много, но всегда кратковременные. Бывало, она возвращалась не одна, около пяти часов утра, как я вам уже говорила. Обычно около трех часов дня можно было увидеть выходящего от нее мужчину, который крался вдоль стен, стараясь, чтоб его не рассмотрели. — Иначе говоря, с тех пор, как она живет здесь, это ее первая серьезная связь. — Я тоже так думаю. — Как вам кажется, она влюблена? — Она веселее, чем обычно. Делайте сами выводы. — Вы не знаете, в котором часу мне лучше застать ее дома? — Совершенно неизвестно. Она может вернуться к концу дня и точно так же может отправиться прямо в кабаре, не заходя домой. Так уже бывало раза два-три. Может быть, все-таки будет лучше, если я разбужу мужа? Когда он узнает, что вы заходили и он вас проворонил… Мегрэ вынул часы из кармана. — Я очень спешу, но мне еще придется вернуться сюда. Несколько минут спустя он уже стоял у входа в кабаре «Амазонка» перед заманчивой рекламой. Решетка, заменяющая входную дверь, была закрыта, и нигде не видно было звонка. Пробегавший мимо рассыльный обернулся, иронически улыбнувшись при виде этого зрелого господина, который, казалось, был погружен в созерцание соблазнительных фотографий, и Мегрэ, заметив его взгляд, отошел, бормоча себе что-то под нос. Глава 5