У нее не осталось больше никаких иллюзий, она не цеплялась за него. Она знала, что все кончено, и не обижалась на своего приятеля. Она обвиняла во всем только себя одну. — Я не думаю, — настаивал Мегрэ, — что вы оказались там случайно. Вы следили за Полет. По-видимому, от самого ее дома. Сколько дней вы ее подкарауливали? — Это было на второй день. — Иначе говоря, с целью познакомиться с ней вы ежедневно караулили ее в машине на набережной де-ля-Гар. Он не стал отрицать. — Полет, по-видимому, на своем голубом «понтиаке» отправилась в город, и вы за ней последовали. — Она оставила машину на площади Вандом и делала покупки на улице Сент-Онорэ. — Вы заговорили с ней в чайном салоне? — Да. — Она удивилась? — Очень. — Из этого вы сделали вывод, что она не привыкла к тому, чтобы за ней ухаживали? Все это подтверждало его предположения. — Когда вы ее первый раз привезли к себе? — Не к себе, — запротестовал Сенваль. — Значит, в гостиницу? — Нет. Один из моих друзей разрешил мне воспользоваться его квартирой. Вероника снова насмешливо вмешалась: — Вам понятно, месье Мегрэ? Для меня его квартира на улице Понтье была достаточно хороша, но для женщины, у которой несколько сотен миллионов, нужна была обстановка более роскошная. Где это было, Жак? — У одного англичанина, ты его не знаешь, на острове Сан-Луи. — Она вас там часто посещала? — Довольно часто. — Каждый день? — Только в последнее время. — Днем? — Иногда и вечером. — Вчера тоже? — Да. — Что произошло вчера вечером? — Ничего особенного. — О чем вы говорили? Вероника снова вмешалась: — Вы воображаете, что они много разговаривали? — Отвечайте, Сенваль. — Вы ее уже допрашивали? — Нет еще. — Вы будете ее допрашивать? — Завтра утром, в кабинете следователя. — Я не убивал ее шурина. У меня не было никаких оснований его убивать. Он помолчал мгновение и озабоченно добавил тихим голосом: — И у нее тоже. — А Леонара Ляшома вы когда-нибудь видели? — Однажды, когда я ждал на набережной, я видел, как он выходил из дома. — Он вас тоже видел? — Нет. — Где вы вчера обедали с Полет? — В одном ресторане Пале-Руаяля. Вы можете проверить. Мы сидели за столиком на антресолях. Ресторан называется… — Знаю! — прервала его Вероника. — Этот ресторан называется «У Марселя». Он меня туда тоже водил и тоже на антресоли, наверняка за тот же столик, в левом углу. Правильно, Жак? Он промолчал. — Когда вы отъехали от набережной де-ля-Гар, не заметили ли вы, что за вами следует другая машина? — Нет. Шел дождь. Я даже не взглянул в зеркало над рулем. — После обеда вы сразу отправились в квартиру на остров Сан-Луи? — Да. — Вы провожали вчера Полет домой? — Нет. Она настояла на том, чтобы уехать в такси. — Почему? — Потому что ночью красная машина еще заметнее на пустынной набережной, чем днем. — Она очень боялась, что ее увидят вместе с вами? Чувствовалось, что Сенваль не понимает, какую цель преследует Мегрэ, точнее говоря, он пытался угадать, какая ловушка таилась за этими вопросами. — Я полагаю, что это вполне естественно. — Я думаю, однако, что ее взаимоотношения с мужем были скорее прохладными. — Уже несколько лет между ними не было никаких интимных отношений. Арман — больной человек. — Вы уже начали называть его Арманом? — Надо же было его как-то называть. — Короче говоря, вашей ноги ни разу не было в доме Ляшомов, но вы уже считали себя как бы членом семьи? — Послушайте, вы оба. Не имеет смысла играть в кошки-мышки. Вам обоим известно, в чем дело. Мне тоже, к несчастью. Я просто толстая, глупая гусыня. Хотя Жак и бывает у Фукэ, у Максима и в других шикарных местах, но он всегда был без гроша, и у него ничего нет за душой, кроме его машины, если только за нее выплачено. Я давно заметила, что у него долги в барах и ресторанах. Когда он со мной познакомился, он решил, что девица моего возраста, которая всю жизнь работала, должна иметь сбережения, а я еще имела несчастье привести его сюда и рассказать ему, что только что купила эту квартиру. Это правда. Квартира моя. Я даже собираюсь построить небольшой домик на берегу Марны. Это ему показалось роскошным, и, хотя я ни о чем его не просила, он сам заговорил со мной о браке. Только мне пришла в голову идиотская мысль рассказать ему историю моей невестки и ее миллионов… — Я никогда не принимал деньги от женщин, — произнес Сенваль монотонным голосом. — Именно об этом я и говорю. Ему было совершенно неинтересно выманивать у нее маленькие суммы. Тогда как, женившись… — Она замужем…