— Разрешите? Мегрэ вышел из комнаты не только для того, чтобы взглянуть самому: ему хотелось передохнуть и набить трубку. В холле было два окна, одно выходило на набережную, другое, находящееся напротив, — во двор. Одно из стекол этого окна было разбито, на полу лежали осколки. Он распахнул окно и заметил на сером камне карниза светлые следы от лестницы. Взглянув в окно, он убедился, что Жанвье был прав: действительно, лестница лежала во дворе, замощенном булыжником. Из высокой фабричной трубы поднимался легкий дымок. В окне левого строения можно было разглядеть силуэты женщин, склонившихся над длинным столом. Мегрэ уже собрался вернуться в гостиную, когда услышал шум открывающейся двери и увидел женщину в голубом халате. — Разрешите, мадам, попросить вас зайти на минуту в гостиную. Женщина как будто заколебалась, потом туже завязала пояс халата и сделала шаг вперед. Она была молода. Ее ненакрашенное лицо слегка блестело. — Войдите, пожалуйста. И, повернувшись к Арману Ляшому, Мегрэ добавил: — Я полагаю, что это ваша жена? — Да. Супруги даже не взглянули друг на друга. — Садитесь, мадам. — Благодарю вас. — Вы тоже ничего не слышали сегодня ночью? — Я каждый вечер перед сном принимаю снотворное. — Когда вы узнали о смерти вашего шурина? Она смотрела прямо перед собой, как будто вспоминая. — Я не поглядела на часы. — Где вы находились? — У себя в комнате. — У вас общая комната с мужем? Она снова заколебалась. — Нет. — Ваша комната выходит в коридор почти напротив комнаты вашего шурина? — Да. По правой стороне коридора две комнаты, моя и моего мужа. — С каких пор у вас отдельные спальни? Арман Ляшом кашлянул и, повернувшись к следователю, все еще стоящему у дверей, произнес нерешительно, голосом робкого человека, вынужденного сделать над собой усилие: — Я сомневаюсь, что комиссар имеет право задавать вопросы, касающиеся нашей личной жизни. Мой брат был убит сегодня ночью с целью ограбления, а нас все время расспрашивают только о том, что мы делали сегодня ночью. Тень улыбки скользнула по лицу следователя Анжело. — Я полагаю, что комиссар Мегрэ задает вам подобные вопросы как свидетелям… — Я не люблю, когда беспокоят мою жену, и я не желаю, чтобы ее вмешивали в это дело. Он сердился, как все застенчивые люди, которые редко высказывают свои чувства. Мегрэ сказал мягко: — Кто был главой вашей семьи, месье Ляшом? — Какой семьи? — Скажем, всех тех, кто живет в этом доме. — Это касается только нас самих. Не отвечайте ему больше, Полет. Мегрэ отметил про себя, что он не говорит жене «ты», но, возможно, так принято в определенном кругу, часто именно в этом и выражается снобизм. — Если вы будете продолжать в таком духе, то вы еще, пожалуй, начнете допрашивать моих родителей, затем служащих и рабочих фабрики… — Да, конечно, я собираюсь это сделать. — Мне неизвестны в точности ваши права… — Я могу вам дать разъяснение по данному вопросу, — вмешался следователь Анжело. — Благодарю вас, но я предпочитаю продолжить этот разговор в присутствии нашего адвоката. Надеюсь, мне будет позволено вызвать его? Следователь ответил не сразу: — Ни один параграф закона не запрещает присутствия вашего адвоката. Но я еще раз, позволю себе напомнить вам, что вы и члены вашей семьи допрашиваетесь в качестве свидетелей и что в подобных случаях, обычно, не принято вызывать адвоката, так как… — Мы не будем больше отвечать, пока он не придет. — Как вам будет угодно. — Я ему немедленно позвоню. — Где, у вас телефон? — В столовой. Столовая помещалась в соседней комнате, и, когда Ляшом открыл дверь, все увидели стариков, сидящих у камина, в котором слабо горел огонь. Решив, что в столовую снова войдут чужие люди, старики хотели подняться и скрыться в глубине дома, но Арман Ляшом быстро прикрыл за собой дверь. — Ваш супруг, мадам, по-видимому, очень потрясен случившимся. Она сурово взглянула на комиссара. — Это вполне естественно, вам не кажется? — Братья были близнецами? — Между ними семь лет разницы. Тем не менее братья были очень похожи, даже усы, тонкие и длинные, были у них одинаковые; из соседней комнаты доносился шум голосов. Следователе Анжело, не выражал ни признаков нетерпения, ни желания сесть. — У вас нет никаких подозрений, никаких мыслей о том, кто…. — Мой муж уже заявил, что мы не будем отвечать на ваши вопросы, пока не приедет наш адвокат. — А кто ваш адвокат? — Спросите об этом моего мужа. — У вашего мужа есть еще братья или сестры? Она взглянула на него и не ответила. И все же она была совершенно непохожа на остальных членов семьи, Чувствовалось, что в других условиях она могла быть красивой и желанной, в ней как бы затаилась жизненная сила, которую она вынуждена была подавлять. Странно было видеть ее в этом доме, где все говорило о минувших временах и давно прошедшей жизни. Арман Ляшом вернулся в гостиную. И снова позади него мелькнули у камина лица двух стариков, похожих на восковые фигуры. — Адвокат будет здесь через несколько минут. Он вздрогнул, услышав на лестнице тяжелые шаги. Мегрэ его успокоил. — Это прошли за телом, — сказал он. — Прошу простить, но господин следователь может вам объяснить, что таков закон и что необходимо транспортировать убитого в патологоанатомический институт для вскрытия.