— Вы не догадываетесь, куда бы он мог отправиться? Мегрэ вспомнил последние слова Планшона, сказанные ему в тот понедельник около шести часов вечера, когда он звонил из бистро на площади Аббес: «Благодарю вас…» В тот момент комиссару показалось, что в голосе Планшона звучала горечь с оттенком иронии. Причем Мегрэ почувствовал это так явственно, что, если бы знал, где тот находится, то тотчас же перезвонил бы ему. — У мужа есть родственники в Париже? — Ни в Париже, ни в другом месте… Я это хорошо знаю, потому что его мать была родом из той же деревни, что и я, — из Сен-Совёр, в Вандее… Рене, очевидно, не знала, что Планшон приходил домой к Мегрэ и рассказал ему о своей личной драме. Однако ничего нового она не сообщила комиссару. — Вы думаете, он направился туда? — Зачем? Он едва помнит те места, так как ездил туда еще ребенком раза два или три со своей матерью. Из родственников там у него остались только кузены, да и те его уже забыли… — А друзья у него есть? — Когда он еще не превратился в пьяницу, он был застенчив и нелюдим до такой степени, что мне и сейчас не понятно, как он решился заговорить со мной… Мегрэ попробовал проверить, насколько Рене была искренней: — Где вы впервые встретились с ним? — Чуть ниже по этой улице, на танцплощадке «Бал приятелей». До этого я никогда туда не ходила. Я только что приехала в Париж и работала этом квартале… Мне нужно было бы воздержаться… — От чего? — Заводить знакомство с мужчиной, имеющим физический недостаток… — Разве уродство влияло на характер мужа? — Не знаю… Меня можно понять… Такие люди постоянно об этом думают, чувствуют, что отличаются от других… Поэтому они вбивают себе в голову, что все на них смотрят и насмехаются… Они все воспринимают по-другому, более ревнивы и озлобленны… — Он уже был озлобленным, когда вы выходили за него замуж? — Нет, вначале он не был таким… — Когда он изменился? — Я уже не помню… Он никого не желал видеть… Мы редко покидали дом… Жили здесь, как в заточении… Ему это нравилось… Он был счастлив… Она замолчала и поглядела на комиссара, как бы давая ему понять, что пора кончать этот разговор. — У вас есть еще вопросы? — Нет, пока все. Я хочу, чтобы вы меня предупредили, если получите какие-нибудь известия о муже… Вот номер моего телефона… Она взяла карточку, которую он ей протянул, и положила ее на стол. — Моя дочь вернется через несколько минут… — Она не удивилась отъезду отца? — Я сказала ей, что он отправился путешествовать… Мадам Планшон проводила Мегрэ до двери, и тому показалось, что вид у нее был озабоченный, что теперь уже она хотела задержать его и задать ему вопросы. Но какие? — До свидания, господин комиссар… Недовольный собой, он засунул руки в карманы и, подняв воротник пальто, спустился вниз по улице Толозе. По дороге ему встретилась маленькая девочка с тугими светлыми косичками. Мегрэ обернулся, чтобы посмотреть, как она войдет во двор. Ему очень хотелось задать вопросы и ей. Глава 5 Жена Планшона не предложила ему снять пальто, и Мегрэ за время беседы буквально упрел в жарко натопленном доме. Теперь же, попав под мелкий леденящий дождь, он почувствовал озноб. Но простудился комиссар еще раньше, в воскресенье, когда они с женой гуляли по этому кварталу. Вместо того чтобы спуститься по улице Лепик и найти такси, Мегрэ решил повернуть налево, к площади Аббес. Ведь именно оттуда ему звонил в понедельник вечером Планшон, и это был их последний разговор. Еще больше, чем площадь Тертр, ставшая местом паломничества туристов, площадь Аббес с ее станцией метро, театром «Ателье», похожим на игрушку или декорацию, с ее кабачками и лавками напоминала комиссару подлинный народный Монмартр. Он вспомнил, что, когда впервые после прибытия в Париж посетил этот квартал, стояло холодное, но солнечное весеннее утро. Ему тогда даже почудилось, что перед ним одна из картин Утрильо[1]. Толпа небогатых, живших поблизости, прохожих смахивала на толчею городского, скорее даже деревенского, рынка, поскольку все здесь знали друг друга. Комиссару было известно, что некоторые старожилы никогда в жизни не покидали пределы этого квартала. Здесь находились лавки, которые из поколения в поколение передавались от родителей детям. Мегрэ заглянул через окна в несколько близлежащих кафе и наконец заметил в одном из них небольшой современный кассовый аппарат. Звук такого аппарата он слышал в телефонной трубке, когда ему звонил Планшон. Внутри было тепло, приятно пахло кухней и хорошим вином. Десяток столиков были накрыты бумажными скатертями. Перед входом меню на грифельной доске указывало, что на обед здесь подавали сосиски с картофельным пюре. Два каменщика в рабочих спецовках уже расположились за одним из столиков в глубине зала. Хозяйка, одетая во все черное, сидела за кассой, а перед ней лежали блоки сигарет, коробки сигар и пачки лотерейных билетов. Официант в синем переднике, засучив рукава рубашки, обслуживал за стойкой клиентов, подавая вино и коктейли. Посетителей было немного, и все они разом посмотрели на вошедшего комиссара. Последовало длительное молчание, затем разговоры возобновились. — Грогу, — заказал Мегрэ. Разве не говорила ему жена, что голос у него простуженный? Наверное, скоро он совсем охрипнет. — С лимоном? — Да, пожалуйста… Налево от кухни, в глубине зала, Мегрэ заметил телефонную кабину с застекленной дверью. — Скажите, у вас бывает клиент с заячьей губой? Комиссар почувствовал, как напряглись рядом с ним посетители, даже те, кто стоял к нему спиной. Видимо, они догадались, что он из полиции. — С заячьей губой?.. — словно эхо повторил официант. Он поставил на оцинкованный прилавок стакан грога и принялся переливать вино из одной бутылки в другую. Он не решался отвечать, похоже, из чувства солидарности с клиентами. — Небольшого роста… Блондин с рыжеватым оттенком… — Что он натворил? Один из клиентов, похожий на коммивояжера, вмешался в разговор: — До чего ты наивен, Леон!.. Думаешь, комиссар Мегрэ так тебе и скажет… Раздался взрыв смеха. Присутствующие не только догадались, что он полицейский, но даже признали в нем комиссара. — Он пропал… — негромко произнес Мегрэ. — Попей пропал? — и Леон пояснил: — Мы так его назвали, потому что он очень похож на героя из мультфильмов… Официант поднес руку к губам, будто хотел разделить их на две части, и добавил: — Через дыру в губе ему можно запросто засунуть трубку… — Он ваш постоянный клиент? — Я бы этого не сказал. Мы ведь даже не знаем, кто он, хотя наверняка проживает в этом квартале… Но бывал здесь довольно часто, почти каждый вечер… — В понедельник он приходил? — Подождите… Сегодня четверг… Во вторник я ездил на похороны старой Нана… Она продавала газеты на углу площади… В понедельник… Да… Приходил… — Припоминаю, он еще попросил у меня жетон, чтобы позвонить по телефону, — вмешалась хозяйка, сидевшая за кассой.