Конечно, нелепо было думать, что человек с заячьей губой сначала набил своими вещами два чемодана, утащил их из дома, а потом вдруг бросился в Сену, чтобы покончить с собой. Скверно чувствуя себя из-за простуды, Мегрэ выпил чашку кофе с коньяком и к двум часам вернулся к себе в кабинет. Роже Пру опоздал на десять минут, и комиссар в отместку заставил его ждать в приемной почти до четырех часов. Люка несколько раз пытался разглядеть его через застекленную перегородку. — Ну, как он там? — Злится, что его не приглашают в кабинет. — Чем он занимается? — Читает газету и часто поглядывает на дверь… Наконец Жозеф проводил его в кабинет. Мегрэ не встал из-за стола. Зажав трубку в зубах, он склонился над бумагами, делая вид, что весь поглощен ими. — Присаживайтесь… — проронил он, указав посетителю на один из стульев. — Я не могу терять время даром… — Минутку… Я сейчас вами займусь… Однако комиссар продолжал листать документы и делать на них пометки красным карандашом. Это длилось еще добрых десять минут, после чего Мегрэ поднялся, открыл дверь в комнату инспекторов и какое-то время тихим голосом давал указания. Только после этого он посмотрел в лицо человека, сидевшего на обитом зеленым бархатом стуле. Усаживаясь за стол, Мегрэ самым непринужденным тоном спросил: — Вас зовут Роже Пру? Глава 6 — Роже Этьен Фердинанд Пру… — ответил тот четким голосом. — Родился в Париже, на улице Рокет… Слегка приподнявшись со стула, он достал из заднего кармана брюк бумажник, вынул из него удостоверение личности и положил документ на стол комиссара. — Вам ведь нужны точные данные? Перед приходом в полицию он побрился, надел синий выходной костюм. Мегрэ не ошибся, представляя его себе таким: темные жесткие волосы, падающие на лоб, густые брови. Это был красивый самец, красивой самкой была и Рене. Своим вызывающим спокойствием оба напоминали пару хищников. Если Роже Пру и ворчал, то только потому, что его и его работников полиция заставила терять время даром. Он разгадал игру комиссара, и в его глазах сквозила явная ирония. В деревне он мог бы быть первым парнем, который по выходным дням водит своих приятелей на драку с молодежью из соседнего поселка и который не пропустит ни одной местной девушки. Работай он на заводе, Роже Пру постоянно задирался бы с мастерами, устраивал бы им потехи ради мелкие пакости, чтобы выглядеть в глазах своих приятелей чуть ли не героем. По своим внешним данным и характеру, о которых Мегрэ теперь имел ясное представление, Пру мог бы в равной степени быть и сутенером, но не в районе Этуаль, а в каком-нибудь квартале ворот Сен-Дени или площади Бастилии. Комиссар даже представил его себе играющим целый день в карты в бистро и бдительно следящим за тем, что происходит вокруг. Наконец, он мог бы возглавить банду лихих парней. Нет, разумеется, не для того, чтобы наводить ужас на местных жителей, а всего лишь грабить ночью грузовые склады вокруг Северного вокзала или в его окрестностях. Мегрэ возвратил ему документы, которые были в порядке. — Вы принесли ту бумагу, о которой я просил в повестке? Пру со спокойным видом достал толстыми пальцами из бумажника листок, подписанный Леонаром Планшоном, согласно которому он и его любовница становились совладельцами малярной мастерской. С тем же флегматичным и высокомерным видом он протянул документ комиссару. Мегрэ встал и вновь направился в комнату инспекторов, остановился в дверях между двумя кабинетами, чтобы не терять из виду своего посетителя. — Лапуэнт! — позвал он и тихо приказал: — Отнеси этот листок господину Пируэ… Он знает, что с ним делать… Техническая лаборатория находилась под самой крышей Дворца правосудия. Господин Пируэ поступил на службу совсем недавно. Это был забавный тип, тучный и жизнерадостный. Вначале, когда его приняли помощником эксперта-химика, коллеги относились к нему с некоторым недоверием, поскольку своей внешностью и манерами он скорее напоминал коммивояжера. По чистой иронии сотрудники уголовной полиции стали называть его господином Пируэ, особо напирая на обращение господин. Однако он проявил себя как великолепный специалист, изобретатель, у которого голова была полна разных идей. Своими руками он смастерил несколько тонких приборов и, кроме того, оказался удивительно способным графологом. Незадолго до прихода Пру в управление Мегрэ послал одного из инспекторов в отдел социального обеспечения и велел ему раздобыть платежные документы с подписью Планшона. Небо было серым. Как и в прошлую субботу, на город начал опускаться туман. Комиссар не спеша возвратился в свой кабинет, и Пру, не выдержав, заговорил первым: — Полагаю, если вы меня сюда вызвали, то у вас есть ко мне вопросы? Мегрэ смотрел на него с самым равнодушным видом и с оттенком легкой иронии на лице. — Конечно… — ответил комиссар, едва шевеля губами, — вопросов у меня много, но я не знаю, с чего начать… — Предупреждаю, если вы надо мной смеетесь… — Я вовсе не намерен смеяться над вами… Ваш бывший хозяин Планшон исчез, и я хотел бы знать, что с ним стало… — Рене вам уже все рассказала… — Да, она утверждает, что он ушел из дома в понедельник вечером с двумя чемоданами… Вы тоже видели, как он уходил, не так ли? — Нет уж, извините! Не заставляйте меня говорить то, чего я не говорил… Я слышал, как он уходил… Я был за дверью… — То есть, вы не видели, как он ушел? — Нет, не видел… Я слышал их разговор… Я также слышал, как он поднялся на второй этаж, чтобы взять свои вещи… Затем я услышал, как он шагал по коридору, хлопнул дверью и вышел во двор… — С этого момента он пропал. — Почему же пропал? Если человек уходит из своего дома, то это еще вовсе не значит, что он пропал… — Дело в том, что Планшон должен был позвонить мне во вторник. Специально к допросу Мегрэ не готовился, и эта безобидная с виду фраза пришла ему в голову только сейчас. Разумеется, он не отрывал при этом взгляда от своего собеседника. Разочаровала ли его слабая реакция Пру? Но нет! Наверняка Роже Пру не ожидал услышать нечто подобное и был слегка шокирован. Брови его нахмурились, несколько минут он пытался понять, что означали последние слова комиссара. — Откуда вам известно, что он должен был вам звонить? — Потому что он мне это пообещал. — Разве вы были с ним знакомы? Не отвечая, Мегрэ принялся набивать трубку табаком столь медленно, что вывел бы из себя кого угодно. Однако Роже Пру оставался спокойным. — Лучше поговорим о вас… Вам двадцать восемь лет?.. — Двадцать девять… — Родились на улице Рокет… Чем занимался ваш отец? — Он был столяром… У него мастерская в самом конце тупика… Если вы хотите все знать, то он реставрирует старинную мебель… — У вас есть братья и сестры? — Сестры… — Значит, вы единственный сын у родителей?.. Отец не пытался обучить вас своей профессии?.. Это ремесло, насколько я знаю, постепенно исчезает, но оно дает возможность прилично зарабатывать на жизнь… — До шестнадцати лет я работал с ним… Он нарочно говорил так, будто отвечал на уроке домашнее задание. — А что произошло после? — Мне надоела эта работа. — Вы предпочли стать строительным маляром? — Не сразу… Я хотел стать велогонщиком… Не шоссейным, как велосипедисты, участвующие в гонке «Тур де Франс», а трековым велогонщиком!.. Два года подряд я участвовал в гонке юниоров в Вел д'Ив… — Это позволяло вам безбедно существовать? — Конечно, нет. Поэтому я и понял, что слишком тяжеловат и никогда не стану настоящим мастером и бросил велосипед… Желаете знать, что было дальше? Мегрэ утвердительно кивнул головой, выпустил небольшую струю табачного дыма, поигрывая карандашом.