— Кто? — Рыжий мужчина среднего возраста, со следами оспы на лице, по имени Дьедонне. Г-жа Калас снова замкнулась в себе. На лице ее нельзя было больше ничего прочесть. Впрочем, как раз в это время перед баром остановилась машина, из которой вышли Мерс и трое мужчин со спецаппаратурой. Мегрэ еще раз пошел открывать дверь. Конечно, он не добился успеха. Однако он не считал совсем потерянным время, которое он сейчас провел с этой женщиной. — Что осматривать, шеф? — Все. Сперва кухню, потом две комнаты и туалет на втором этаже. Кроме того, двор и погреб, который должен быть под этой лестницей. — Вы думаете, этот человек был убит и расчленен именно здесь? — Возможно. — А чемодан? — Проверь и его вместе с содержимым. — Тут хватит дела до конца дня. Вы остаетесь? — Нет, но скоро вернусь. Комиссар зашел в кабину, позвонил в полицейский участок, расположенный по ту сторону канала, и поручил Жюделю следить за домом. — Вам лучше пойти вместе со мной, — объявил он затем г-же Калас. — Взять с собой одежду и туалетные принадлежности? — Пожалуй, это будет благоразумно. На кухне она остановилась и довольно долго пила из бутылки. Затем они услышали, как она ходит наверху по комнате. — Вы не боитесь оставлять ее одну, шеф? Мегрэ пожал плечами. Если бы здесь нужно было что-либо прятать или уничтожать, об этом давно бы уже позаботились. Тем не менее ее долгое отсутствие удивило его. Слышно было, как она движется, как журчит вода в умывальнике, как выдвигаются и задвигаются ящики шкафа. Возвращаясь, она снова задержалась на кухне, несомненно решив, что это последние глотки спиртного, которые ей дано сделать прежде, чем она снова получит такую возможность. Когда г-жа Калас наконец появилась, трое мужчин уставились на нее с одинаковым изумлением, к которому у Мегрэ примешивалась крупица восхищения. За какие-то двадцать минут она полностью преобразилась. Черное платье и манто делали ее представительной. Благодаря тщательной прическе и шляпе черты лица казались более выразительными, походка стала легче, осанка — уверенной и почти горделивой. Знала ли она, что производит подобный эффект? Не было ли в этом известного кокетства? Она не улыбнулась при виде их удивления. Деловито проверила, все ли нужное есть в сумочке, и негромко бросила, натягивая перчатки: — Я готова. От нее пахло духами и коньяком. Она не забыла попудриться и провести по губам помадой. — Вы не берете с собой чемодан? Она почти с вызовом отрезала: «Нет». Брать с собой белье и запасную одежду — не значило ли это признать себя виновной? Во всяком случае, это означало допустить наличие каких-то оснований для ареста. — До скорого! — бросил Мегрэ Мерсу и его сотрудникам. — Вы возьмете машину? — Нет, поищу такси. Любопытное было ощущение — оказаться рядом с ней на тротуаре и идти по залитой солнцем улице. — У нас, пожалуй, больше шансов найти такси, если мы пойдем в сторону улицы Реколе. — Пожалуй. — Я хотел бы задать вам один вопрос. — Вы же не стеснялись до сих пор. — Сколько времени вы уже так не одевались? Г-жа Калас соблаговолила подумать. — Года четыре, по крайней мере, — ответила она наконец. — Почему вы об этом спрашиваете? — Просто так. К чему было тратить слова, если она сама это прекрасно знала? Он как раз успел поднять руку и остановить обгонявшее их такси, распахнул дверцу перед спутницей и пропустил ее вперед. Глава 6 Черная шаль Честно говоря, Мегрэ сам еще не знал, что делать с этой женщиной. При другом следователе он вообще действовал бы иначе, чем до сих пор, пошел бы на риск, но с Комельо это было опасно. Этот чиновник был не только мелочным формалистом, боявшимся общественного мнения и реакции правительства; он давно уже считал сомнительными методы работы Мегрэ, и в прошлом они неоднократно сталкивались, что называется, лоб в лоб. Мегрэ знал, что следователь не сводит с него глаз и при малейшей ошибке или неосторожности свалит на него всю ответственность. Комиссар, конечно, предпочел бы оставить г-жу Калас на набережной Вальми, пока у него не сложится ясного представления о ее характере и роли, какую она могла играть в этой драме. Он расположил бы поблизости от кафе одного-двух агентов и поручил бы им вести наблюдение. Но, с другой стороны, помешал ли агент Жюделя мальчишке Антуану удрать из дома на улице Фобур-Сен-Мартен? А ведь Антуан просто желторотый птенец и ума у него не больше, чем у тринадцатилетнего ребенка. Г-жа Калас — другой закалки. Проезжая мимо газетных киосков, Мегрэ заметил, что газеты уже сообщили об обыске в маленьком бистро: на первой странице стояло крупными буквами имя «Калас». Комиссар представил себе, как он вошел бы завтра в кабинет Комельо, если бы утренние газеты сообщили: «Г-жа Калас исчезла». Не поворачивая головы, Мегрэ уголком глаза наблюдал за спутницей. Она сидела очень прямо, не без достоинства, и с любопытством смотрела на городские улицы. Целых четыре года г-жа Калас не носила выходной одежды. Интересно, при каких обстоятельствах и по какому случаю надевала она в последний раз свое черное платье? Может, еще больше лет прошло с тех пор, как она была в центре города и видела шумную толпу на бульварах? Поскольку из-за Комельо ему нельзя действовать по-своему, он вынужден взяться за дело иначе. Когда набережная Орфевр была уже близко, Мегрэ заметил: — Я полагаю, вы не хотите говорить? Она посмотрела на него с удивлением: — О ком? — О своем муже. Она еле заметно пожала плечами и сказала: — Я не убивала Каласа. Она назвала мужа по фамилии, как это обычно делают жены крестьян и лавочников. Мегрэ отметил, что у нее это получилось ненатурально. — Въехать во двор? — спросил шофер. — Пожалуйста. Виконт уже был там, у входа на лестницу, а с ним еще два газетчика и фотографы. Они пронюхали о случившемся, и Мегрэ нелепо было бы скрывать, с кем он приехал. — Минутку, комиссар. Г-жа Калас, наверное, думала, что их созвал сюда Мегрэ. С застывшим лицом она поднималась по лестнице, а они следовали за нею по пятам, щелкая аппаратами. Должно быть, они же фотографировали Антуана. Даже наверху, в коридоре, Мегрэ не знал еще, что делать, и решил зайти к инспекторам. Люкаса не было. Мегрэ обратился к Жанвье: