Он не сразу написал второе слово, вспомнив, очевидно, о Комельо, который как раз в это время беседует с г-жой Калас. — Ты не видел здесь кнопок? — На полке, слева под стойкой. Мегрэ нашел кнопки и прикрепил объявление к поперечине двери. Возвращаясь к стойке, он почувствовал, как что-то живое потерлось о его ногу, и узнал рыжего кота, который смотрел на него, подняв голову и жалобно мяукая. О нем-то он и не подумал. Если дом какое-то время будет пустовать, здесь нельзя оставлять животное. Мегрэ пошел на кухню, нашел молоко в фаянсовом кувшине и треснутую суповую тарелку. — Кому бы поручить этого зверя? Может, кто-то из соседей согласится взять? Здесь недалеко есть мясная. — Сейчас схожу узнаю. — Ну, что вам удалось найти? Они, что называется, прочесывали весь дом, не оставляя без внимания ни одного закоулка или ящика. Первым шел Мерс, осматривая предметы с помощью лупы, а иногда и прибегая к портативному микроскопу; следом за ним двигались фотографы. — Мы начали со двора, поскольку там больше всего беспорядка. Кроме того, я полагал, что среди обломков и мусора можно попытаться что-либо спрятать. — Мусорные баки, наверное, очищались после воскресенья? — В понедельник утром. Мы все-таки проверили, нет ли в них, например, пятен крови. — Ничего? — Ничего, — повторил Мерс не совсем твердым тоном. Это означало, что у него есть идея, но он не вполне в ней уверен. — Ну, что там у тебя? — Не знаю, шеф. Просто впечатление. Причем одинаковое у нас четверых. Мы как раз говорили об этом, когда вы постучали. — Выкладывай. — Здесь есть что-то странное, по крайней мере, на дворе и в кухне. Этот дом не из тех, где можно встретить идеальный порядок. Достаточно посмотреть в ящики, чтобы установить: в них привыкли совать вещи как попало. Мегрэ обвел комнату глазами и понял. Лицо его оживилось. — Продолжай. — Рядом с раковиной мы нашли грязную посуду за три дня и кастрюли, не чищенные с воскресенья. Можно предполагать, что здесь к этому привыкли, если только женщина не запустила хозяйство в отсутствие мужа. Мерс был прав. Беспорядок и неряшливость были здесь обычным явлением. — С точки зрения логики, мы должны найти повсюду пяти-, а то и десятидневную пыль и грязь. И действительно, в некоторых местах она еще большей давности. Зато во всех остальных помещениях, кажется, только что произвели генеральную уборку, и Самбуа нашел на дворе две пустые бутылки из-под жавелевой воды. Одна, судя по этикетке, куплена совсем недавно. — Когда, по-твоему, была сделана уборка? — Дня три-четыре назад. Я уточню это в своем донесении. Сначала нужно сделать несколько лабораторных анализов. — Отпечатки пальцев есть? — Они подтверждают нашу теорию. В ящиках и стенных шкафах нашли отпечатки пальцев Каласа. — Ты уверен в этом? — Во всяком случае, они совпадают с отпечатками пальцев трупа, найденного в канале. Наконец-то у них есть доказательство, что расчлененный человек был хозяином бистро на набережной Вальми! — Эти отпечатки есть и в верхних комнатах? — Только на внутренней стороне мебели. Дюбуа пока не осматривал второй этаж детально, и мы туда еще вернемся. Нас поразило, что на мебели нет ни пылинки и пол вымыт очень чисто. Что касается простынь, ими пользовались не больше трех-четырех ночей. — Грязные простыни нашел? — Нет. — Их стирали дома? — Я не видел здесь ни стиральной машины, ни корыта, ни моющих средств. — Значит, они отдавали белье в прачечную? — Верно. И вот, если только человек из прачечной не был здесь вчера или позавчера… — Попытайтесь выяснить, какой прачечной они пользуются. Мегрэ уже хотел идти расспрашивать соседних лавочников, когда Мерс, остановив его, выдвинул ящик кухонного буфета: — Здесь есть ее название. Он показал пачку счетов, среди которых значилось: «Прачечная Реколе». Последний счет был выписан дней десять назад. Мегрэ устремился к телефону, набрал номер и спросил, не приезжали ли за бельем на набережную Вальми на этой неделе. — Прием белья у заказчиков производится только в четверг утром, — ответили ему. Следовательно, приемщик белья последний раз был здесь в прошлый четверг. Мерс имел основания удивляться. Два человека не могли прожить целую неделю, не загрязнив белья, значит, оно должно где-то находиться, во всяком случае простыни, поскольку простыни, найденные в спальне, были почти чистыми. Мегрэ в задумчивости вернулся к специалистам. — Что ты говорил об отпечатках? — На кухне мы обнаружили отпечатки трех видов, не считая ваших и Лапуэнта, которые я знаю наизусть. Во-первых, женские отпечатки, самые многочисленные. Думаю, что это отпечатки хозяйки. — Это легко проверить. — Затем отпечатки довольно молодого мужчины. Их немного, и они самые свежие. Это, конечно, Антуан, которого г-жа Калас, вероятно, кормила на кухне, когда он прибежал к ней ночью. — Наконец, есть два других отпечатка, из которых один частично стерт. — Отпечатков Каласа в ящиках больше нет? — Нет. — Словом, все это выглядит так, как если бы недавно, скажем, в воскресенье, весь дом вымыли и вычистили снизу доверху, но при этом забыли о внутренней стороне мебели! Все подумали о теле, части которого были подняты из темных вод канала. Расчленение не могло быть произведено ни на улице, ни на пустыре. Это требовало времени, так как каждая часть тела была тщательно завернута в газетную бумагу и обвязана бечевкой. Какой вид под конец имело помещение, где выполнялась подобная работа? Теперь Мегрэ меньше сожалел о том, что оставил г-жу Калас у разъяренного Комельо. — Ты спускался в погреб? — Мы сделали первоначальный осмотр повсюду. В погребе на первый взгляд нет ничего особенного, но мы туда еще вернемся. Мегрэ принялся задумчиво расхаживать по бистро, рыжий кот следовал за ним по пятам. Солнце освещало бутыли на полке и бросало яркий отблеск на угол стойки. Проходя мимо печки, комиссар подумал, что она погасла, открыл дверку и, увидев там еще красный уголь, машинально подбросил топлива. Минуту спустя он прошел за стойку, постоял перед полкой, разглядывая бутылки, выбрал одну из них, с кальвадосом, и налил себе стаканчик. На стене справа, возле окна, висел прейскурант. Комиссар положил деньги в полуоткрытый ящик кассы, где лежало несколько бумажек и немного мелочи. Внезапно он отскочил, как будто его застали на месте преступления: за стеклом двери мелькнула чья-то фигура. Это был инспектор Жюдель. Мегрэ открыл ему. — Я так и знал, что найду вас здесь, шеф. Я звонил на Набережную, и мне ответили, что не знают, где вы. Жюдель огляделся вокруг, отыскивая взглядом хозяйку: — Значит, вы ее действительно арестовали?