— Теперь я спрашиваю, видела ли я его или просто хотела его увидеть, так как знала, что он должен быть. Зато держу пари: глаза у него голубые или серые. Он похож на страдальца. Я провела прием и, должно быть, сделала ему больно. Все длилось секунды, после чего он оказался на тротуаре. — Ему удалось освободиться? — Он выскользнул у меня из рук, сама не знаю как. Я ухватилась за что-то на его костюме, это оказалась пуговица, а через мгновение он удрал, оставив ее у меня в руке. Все это произошло очень быстро, а мне показалось, что необычайно долго. — Не хотите выпить чего-нибудь, чтобы подкрепиться? — Я не пью, но с удовольствием выкурила бы сигарету. — Прошу вас. — У меня нет сигарет, уже месяц как я решила бросить курить. Мегрэ остановил машину у ближайшего табачного киоска. — Какие? — Американские. Первый раз в жизни Мегрэ покупал американские сигареты. В уголовной полиции, куда они поднялись, были только Люка и Торранс — каждый за своим телефоном. Мегрэ вопросительно посмотрел на них, и они также молча ему ответили. Убийцу еще не поймали. — Присаживайтесь, мадемуазель. — После сигареты я чувствую себя совсем хорошо. Только потом будет плохо — опять будет тянуть курить. Мегрэ продиктовал Люка приметы, которые тот должен был сообщить остальным. — Передай всем, включая вокзалы. Он обратился к девушке: — Рост? — Не выше меня. Итак, человек был невысок. — Худой? — Во всяком случае, не полный. — Двадцать лет? Тридцать? Сорок? Она сказала молодой, но это слишком расплывчато. — Я бы сказала, около тридцати. — Других примет не помните? — Нет. — Он носит галстук? — Кажется. — На кого он похож: на бродягу, рабочего, служащего? Она попыталась воссоздать полную картину, но ее воспоминания были отрывочны. — Мне кажется, что в другой ситуации, встретив его на улице, я бы не обратила на него внимания. Так, из состоятельных. Девушка, как в школе, подняла руку, да и не так давно она перестала быть школьницей. — У него был перстень на пальце! — Перстень или кольцо? — Постойте… Она закрыла глаза, припоминая положение, эпизод борьбы. — Сначала я почувствовала его пальцами, затем во время приема его рука оказалась у меня перед лицом. Перстень с печаткой или оправой был бы больше… Это наверняка было кольцо… — Ты слышал, Люка? — Да, шеф. — Волосы длинные, короткие? — Не очень. Они упали на уши, когда он оказался параллельно тротуару. — Ты все записал? — Да. — Пройдемте в мой кабинет. Он машинально снял пиджак, хотя было уже свежо, по крайней мере, по сравнению с днем. — Садитесь. Вы уверены, что вам не хочется выпить? — Уверена. — Перед тем как на вас напали, у вас не было другого свидания? Краска стыда залила ей щеки и уши. Оказывается, эти мускулы были обтянуты тонкой нежной кожей. — Да. — Расскажите мне все. — Пожалуйста, если я виновата. Я помолвлена. — Чем занимается ваш жених? — Он кончает последний курс юридического факультета. Он тоже намерен поступить в полицию… Не так, как Мегрэ когда-то, из низов, с улицы, а только пройдя конкурс, испытание. — Вы видели его сегодня вечером? — Да. — Вы сказали ему о том, что готовится? — Нет. Я попросила его провести сегодняшний вечер на площади Тертр. — Вы боялись? — Нет. Мне просто хотелось чувствовать, что он недалеко. — И вы назначили ему новое свидание? Девушке было не по себе. Короткими взглядами она пыталась выяснить, сердится Мегрэ или нет. — Я скажу вам всю правду, господин комиссар. Тем более, я запуталась. Нам дали инструкции вести себя как можно более естественно, как обычная девушка или женщина, прогуливающаяся вечером, не так ли? Ведь вечером можно видеть множество парочек, которые обнимаются перед тем, как разойтись в разные стороны. — И за этим вы вернули своего жениха? — Клянусь вам. Я назначила свидание на десять часов. Ведь рассчитывали: что-то должно произойти до этого. Я ничем не рисковала, назначая на десять часов встречу. Мегрэ внимательно наблюдал за ней. — Вам не приходило в голову, что именно то, что убийца увидел бы вас покидающей объятия молодого человека, и могло бы явиться причиной его действий? — Не знаю. Я думала, что это все случайно. Я поступила неправильно? Он предпочел не отвечать. Между дисциплиной и личной инициативой всегда возникало противоречие. А он сам этой ночью и все предыдущие дни, не попирал ли он законы дисциплины?