— А теперь не спешите. Располагайтесь в моем кабинете. Вам, как в школе, предстоит письменно изложить все, что произошло с вами в тот вечер. Постарайтесь припомнить мельчайшие детали, даже те, которые кажутся вам неважными. Из опыта он знал, что это часто давало результаты. — Можно воспользоваться вашей ручкой? — Пожалуйста. Когда закончите, позовите меня. Он вернулся в кабинет, где Люка и Торранс по очереди подходили к телефону. В комнатушке в конце коридора радист принимал сообщения от машин с передатчиками. Мальчик-рассыльный приносил их на клочках бумаги. Стало известно, что мало-помалу толпа рассеялась; но, как и следовало ожидать, появилась армия переполошенных репортеров. Сначала оцепили три квартала домов, потом четыре, наконец, весь район. Ведь по мере того, как шло время, у преступника появилось все больше возможностей скрыться. Были обследованы все отели, меблированные комнаты, местные жители были разбужены и подвергнуты проверке документов и общим допросам. Все указывало на то, что убийца проскочил сквозь прутья капкана, может быть, даже в первые минуты, во время первых свистков, когда все бросились бежать, а площадь Тертр излила любопытствующую толпу. Существовала и другая возможность: убийца живет в квартале или рядом, и он просто вернулся к себе. Мегрэ машинально играл пуговицей, которую ему передала Марта Жюссеран, обыкновенной пуговицей, темно-серого цвета с голубыми прожилками. Никакой надписи на ней не было. На железной петле еще были видны ворсинки материала костюма. — Немедленно вызовите Моэрса. — Сюда или в лабораторию? — Сюда. Из прошлого опыта он знал, что час, потерянный в определенный момент следствия, может обернуться для преступника неделями форы. — С вами хочет поговорить Лоньон, шеф. — Где он? — В каком-то кафе на Монмартре. — Алло, Лоньон? — Да, шеф. Охота продолжается. Они оцепили большую часть квартала. Но я уверен, что видел его. Он бегом спускался по лестнице от площади Константин-Пекер, прямо у меня под носом. — Ты не мог задержать его? — Нет. Я тоже быстро бежал, а он еще быстрее. — Ты не стрелял? Был приказ стрелять. Стрелять в ноги, при условии, если не было прохожих, не подвергать их опасности. — Я не решился. На последних ступеньках спал какой-то старый бродяга, и я боялся зацепить его. А потом он был уже далеко. Он затерялся в темноте, как будто вошел в стену. Я обшарил каждый метр. Все время у меня было ощущение, что он рядом, следит за каждым моим движением. — Это все? — Да. Приехали наши коллеги, и мы организовали поиски. — Безрезультатно? — Только один человек примерно в это время заходил в бар на улице Коленкур, где играют в белот[2]. Не останавливаясь у стойки, он прошел в телефонную кабину. Позвонил и вышел так же как и вошел, не сказав ни слова и даже не посмотрев на хозяина и игроков. Это все, что они заметили. Эти типы ни на что не обращают внимания. — Что-нибудь еще? — Он светловолос, довольно молод, худощав и без шляпы. — Костюм? — Темный. По-моему, надо обыскивать машины в этом районе. Никто не подумал осматривать машины с несколькими пассажирами. Это был первый случай в уголовных анналах, когда маньяк действовал бы не в одиночку. — Спасибо, старина. — Я буду здесь. Мы продолжаем. — Только это и остается. Это могло быть простым совпадением. Кто-то зашел в бар позвонить и передумал или просто спешил. Разговор взволновал Мегрэ. Он думал о кольце, про которое сообщила девушка. А что если этот человек настолько обнаглел, что хотел вызвать свою жену, чтобы пройти через кордон полиции. В таком случае, как он ей объяснил происходящее: ведь с утра она читала в газетах о том, что происходит на Монмартре. — Моэрс едет? — Сейчас будет. Он читал в постели. Я сказал, чтобы он взял такси. Марта Жюссеран принесла свое сочинение, отчет о событиях, свидетелем и участницей которых ей довелось быть. — Конечно, за стиль я не отвечаю. Я пыталась описать все, как могла, объективно. Мегрэ пробежал глазами две страницы и не нашел ничего нового. Когда девушка повернулась, чтобы взять свою сумочку, он заметил, что платье у нее на спине разорвано. Эта деталь как бы материализовала опасность, которой избежала Марта и другие и которой подвергал их Мегрэ. — Можете идти спать. Я прикажу отвезти вас. — Не надо, господин комиссар. Жан наверняка внизу со своей малолитражкой. — Не назначили же вы ему свидание здесь, ведь вы не знали, что окажетесь у меня. — Нет. Но он первым прибежал с площади Тертр. Я заметила его среди зевак и инспекторов. Он видел, как я разговаривала с вами и как села в вашу машину. Он наверняка сообразит, что меня привезли сюда. Несколько ошарашенный Мегрэ только и смог пробормотать, протягивая руку: — А! Хорошо, малышка, я желаю вам с Жаном счастья. Благодарю. Извините за те переживания, которые вам достались по моей вине. Газеты не узнают о западне, нами готовившейся. Ваше имя останется неизвестным. — Вот это мне нравится. — Спокойной ночи… Он учтиво проводил ее до лестницы и вернулся к инспекторам, почесывая затылок. — Забавная девушка, — пробормотал он. Торранс, имевший свои взгляды на молодое поколение, проворчал: — Все они сегодня такие. Спустя несколько минут, пришел Моэрс, свежий, как будто он хорошо отоспался за ночь. Он был совершенно не в курсе дела. Планы поимки убийцы не распространялись на работников лаборатории. — Пуля, шеф? Мегрэ протянул ему пуговицу. Моэрс скорчил гримасу. — Это все? — Да. Моэрс и так, и сяк повертел пуговицу между пальцев. — Вы хотите, чтобы я поднялся наверх и исследовал ее? — Я с тобой. Это было почти как суеверие. Телефоны продолжали названивать. Мегрэ не верил этим звонкам. Каждый раз он не мог удержаться от содрогания в предчувствии, что чуда не случится. А вдруг оно произойдет, и ему позвонят в лабораторию, скажут, что напали на след убийцы. Моэрс зажег лампы, вооружился лупой, пинцетом и прочими тонкими инструментами и приступил к изучению пуговицы и материала под микроскопом. — Я полагаю, вы хотите знать, где сшита одежда, от которой оторвали пуговицу? — Я хочу знать все, что можно. — Сначала пуговица. Несмотря на ее скромный вид, она очень хорошего качества. Она не из тех, что нашиваются к серийной одежде. Я думаю, что завтра будет нетрудно выяснить, где сделана пуговица, благо, изготовителей их не так уж много. Почти все эти конторы находятся на Пети-Шам, напротив магазинов, торгующих тканями. — А нитка?