— Если он и пытался, то, очевидно, неудачно, так как, повторяю, об этом деле я узнал только из газет. По-видимому, он последовал моему совету, несколько, правда, по-своему: пошел прямо к министру. Едва услыхав о его исчезновении, я решил поставить вас в известность об этом инциденте, что я и сделал. Учитывая возможные последствия этого дела, я предпочел бы, чтобы мое заявление было должным образом зафиксировано. И, если сегодня днем… Что ж, придется послать к нему кого-нибудь, чтобы записать его показания. Мегрэ не сомневался, что инспектор застанет Маскулена в окружении депутатов и журналистов. А не будет ли это использовано против Огюста Пуана? — Благодарю вас, — сухо сказал Мегрэ. — Все необходимое будет сделано. Маскулен казался несколько обескураженным; похоже, он ожидал чего-то другого. Может, он предполагал, что комиссар будет задавать каверзные вопросы или как-нибудь выразит недоверие? — Я только выполняю свой долг. Если бы я предполагал, что события будут развиваться таким образом, я бы уведомил вас раньше. У него все время был такой вид, словно он играет роль и даже не скрывает этого. Он, казалось, говорил: «Я хитрее тебя. Ну, что ты будешь делать?» А не допустил ли Мегрэ ошибку? Не исключена возможность, что допустил. Мериться силами с таким влиятельным и хитрым человеком, как Маскулен?! Пользы никакой, а вреда может быть много. Маскулен встал и протянул комиссару руку. Внезапно того, как молнией, пронзило воспоминание о Пуане и его рассказе про «грязные руки». Не став взвешивать все за и против, Мегрэ схватил пустую чашку из-под кофе и поднес ее к губам, делая вид, что не замечает протянутой руки. Глаза депутата потемнели от гнева. Рот стал подергиваться сильнее. Но он ограничился тем, что сказал: — До свидания, господин Мегрэ. Он специально сделал ударение на слове «господин» или Мегрэ показалось? Если да, то это была почти не прикрытая угроза и означала она, что Мегрэ недолго оставаться в комиссарах полиции. Проводив глазами Маскулена, который возвратился к своему столу и наклонился к сотрапезникам, Мегрэ машинально позвал: — Гарсон! Счет, пожалуйста. С десяток людей, играющих более или менее важную роль в жизни страны, не отрывая глаз, наблюдали за ним. Похоже, Мегрэ выпил рюмку коньяка, даже не заметив этого: только на улице он ощутил во рту его вкус. Глава 7 Комиссар разъезжает на такси Не впервые он входил в комнату к инспекторам не как начальник, а как товарищ. Сдвинув шляпу на затылок, он уселся на стол, вытряхнул пепел из трубки прямо на пол, стукнув ею несколько раз о каблук, и набил снова. Все чем-нибудь занимались, и он оглядел их, чувствуя себя как отец семейства, вернувшийся вечером домой и довольный, что застал всех своих на месте. Через некоторое время он сообщил: — Малыш, бьюсь об заклад, что твоя фотография появится сегодня в газетах. Стараясь не покраснеть, Лапуэнт поднял голову, и в глазах его отразилось недоверие к словам комиссара. В глубине души все они, за исключением Мегрэ, который уже привык к этому, радовались, когда в газетах появлялись их фотографии. Но всякий раз делали вид, что недовольны: «Теперь попробуй походи хвостом или зайди куда-нибудь — сразу узнают!» Остальные тоже стали слушать. Раз Мегрэ пришел поговорить с Лапуэнтом в общую комнату, значит, то, что он хочет ему сказать, касается всех. — Захвати с собой стенографический блокнот и отправляйся в Палату. Там ты без труда найдешь депутата Маскулена, и я буду очень удивлен, если ты застанешь его не в окружении довольно многочисленной компании. Он сделает заявление, а ты его слово в слово запишешь. Когда вернешься, перепечатай и оставь на моем столе. Из кармана Мегрэ торчали вечерние газеты: в них на первых страницах были фотографии Пуана и его. Он не успел еще их просмотреть, но ему было заранее известно, что напечатано под жирными заголовками. — Это все? — спросил Лапуэнт, направляясь к стенному шкафу за пальто и шляпой. — Пока все. Мегрэ сидел, продолжая задумчиво курить. — Попробуйте-ка, ребята, вспомнить бывших полицейских с улицы Соссэ, которых оттуда выгнали или которые были вынуждены сами подать в отставку. — Недавно? — спросил Люка. — Неважно, когда. Допустим, за последние десять лет. Торранс бросил: — Можно составить целый список! — Называй имена. — Бодлен. Тот, который сейчас служит детективом в страховой компании. Мегрэ попытался восстановить в памяти Бодлена — высокого бледного парня, которому пришлось уйти из полиции не из-за нечестности или нечистоплотности, а потому, что он тратил почти всю энергию и изобретательность не на исполнение служебных обязанностей, а на симуляцию всевозможных болезней. — Кто еще? — Фальконе. Этому уже было за пятьдесят, и его попросили подать в отставку досрочно, так как он начал пить, и на него нельзя было положиться. — Еще? — Малыш Валенкур. — Рост маленький. Вопреки тому, что им казалось вначале, они смогли вспомнить всего несколько имен, и каждый раз, представив себе этого человека, Мегрэ качал головой — Все не то. Он должен быть почти такой же комплекции, как я. — Фише. Раздался дружный взрыв смеха: этот Фише весил по меньшей мере сто двадцать килограммов. — Благодарю! — буркнул Мегрэ. Посидев еще немного с инспекторами, Мегрэ наконец поднялся и вздохнул. — Люка! Позвони-ка на улицу Соссэ и попроси к телефону Катру. Теперь, когда его интересовали лишь те инспектора, которые больше не работают в Сюртэ, у Мегрэ не было чувства, что он толкает друга выдать служебные секреты. Катру, проработавший двадцать лет на улице Соссэ, конечно, мог ответить на этот вопрос куда точнее и полнее, чем инспектор Уголовной полиции. Все почувствовали, что у комиссара появилась идея, пока еще, правда, смутная и не до конца осознанная. По тому, как он стал вдруг угрюм, по тому, как смотрел на людей, не видя их, все понимали, что сейчас он уже знает, в каком направлении надо вести поиск. Мегрэ тщетно пытался вспомнить имя, которое все время вертелось на кончике языка. Люка приятельски болтал по телефону, видимо, с каким-то хорошим знакомым. — Катру нет на месте, патрон. — Надеюсь, ты не хочешь мне сказать, что он уехал в командировку в другой конец Франции? — Нет. Он болен. — В больнице? — Дома. — Ты спросил его адрес? — Я думал, вы его знаете. Они с Катру действительно были старыми друзьями. Правда, в гости друг к другу не ходили. Мегрэ вспомнил, что однажды подвез Катру к его дому — где-то на бульваре Батиньоль — в конце, по левую сторону. И еще вспомнил, что справа от дома был ресторан. — В газетах есть фотография Пикмаля? — На вторых страницах. — Никто не звонил по этому поводу? — Пока нет. Мегрэ прошел к себе в кабинет, не присаживаясь, распечатал несколько писем, отнес Торрансу бумаги, которые касались его, и, наконец, спустился во двор и задумался: что взять — полицейскую машину или такси. Решил взять такси. Хотя в его визите к Катру нет ничего особенного, благоразумней будет, если машина с набережной Орфевр не будет маячить у его дверей. Начал Мегрэ с того, что спутал дом: теперь там было два ресторана в пятидесяти метрах друг от друга. Он справился у консьержки: — Господин Катру? — Второй этаж, направо. Лифт на ремонте.