— Тогда, да. Но теперь знаете. Где вы были в это время? Флери указал на приоткрытую двустворчатую дверь. — Там — ваш кабинет? — Да. Комиссар подошел взглянуть. — Вы были одни? — Мне трудно сейчас ответить на этот вопрос. Я очень редко бываю подолгу один. Весь день посетители. Как правило, часть из них принимает господин министр — наиболее важных. Остальными занимаюсь я. Мегрэ подошел и открыл дверь, которая вела из кабинета Флери в приемную. — Посетители проходят через эту дверь? — Как правило. За исключением тех, которых сначала принял господин министр, а потом по тем или иным причинам направил ко мне. Зазвонил телефон. Пуан и Бланш посмотрели друг на друга. Затем она сняла трубку. — Господина министра нет. Она слушала с неподвижным взглядом. Виду нее был усталый. — Все то же? Она утвердительно кивнула. — Он говорит, что его сын… — Перестаньте. Пуан повернулся к Мегрэ. — Начиная с полудня беспрестанно звонит телефон. Несколько раз я сам брал трубку. Большинство говорит одно и то же: «Если ты не перестанешь скрывать подробности клерфонского дела, с тебя сдерут шкуру!» Бывают и варианты. Некоторые говорят вежливо. Иногда даже представляются. Это родители детей, которые погибли во время катастрофы. Одна женщина взволнованно прокричала в трубку: «Вы же не станете покрывать убийц! Если вы не уничтожили отчет Калама, обнародуйте его, чтобы вся Франция узнала…» Под глазами у Пуана были темные круги, а кожа посерела, как обычно у людей, которые не спят по ночам. — Только что мне звонил из Ла-Роша председатель комитета нашего избирательного округа, услышавший по радио мое заявление. Этот человек был близким другом моего отца и знает меня с детства. Он ни в чем меня не обвинял, но я чувствовал, что он сомневается. «Здесь ничего не могут понять, сынок, — грустно сказал он мне. — Здесь знают твоих родителей и думали, что знают тебя. Даже если эти типы все сядут в тюрьму, ты все равно обязан сказать все, что тебе известно». — Скоро вы это сможете сказать, — пообещал Мегрэ. Пуан вскинул голову и, боясь, что неправильно расслышал, недоверчиво спросил: — Вы, правда, так думаете? — Сейчас я уверен в этом. Флери стоял, прислонясь к высокому столику на другом конце кабинета. Мегрэ протянул фотографию Бенуа министру. Тот посмотрел на нее, ничего не понимая. — Кто это? — Вы его не знаете? — Его лицо мне ни о чем не говорит. — Он не приходил к вам в последние дни? — Если он приходил ко мне, его имя должно быть зарегистрировано в приемной. — Не покажете ли вы мне вашу комнату, мадемуазель Бланш? Флери издали не мог видеть фотографию, и Мегрэ отметил, что он грызет ногти; видно, эта дурная привычка сохранилась у него с детства. Дверь в комнату секретарши, соседствующую с кабинетом Флери, была одностворчатой. — Когда пришел Пикмаль и ваш патрон попросил вас оставить их вдвоем, вы ушли сюда? Она кивнула головой. — Вы закрыли за собой дверь? Опять кивок. — Вы могли бы слышать то, что говорится в кабинете? — Если бы я приложила ухо к двери и там говорили бы достаточно громко. — Но вы этого не сделали? — Нет. — И никогда так не делали? Она предпочла не отвечать. Возможно, она иногда и подслушивала, к примеру, когда Пуан принимал даму, которая ей казалась красивой или опасной. — Вам знаком этот человек? Она ожидала этого вопроса, так как успела бросить взгляд на фото, когда его рассматривал министр. — Да. — Где вы его видели? Чтобы те двое не услышали, она ответила тихо: — В соседнем кабинете. И показала пальцем на перегородку, которая отделяла ее комнату от кабинета Флери. — Когда? — В тот день, когда приходил Пикмаль. — После? — Нет, до. — Он сидел, стоял? — Сидел, в шляпе и с сигарой во рту. Я еще возмутилась тем, как он на меня посмотрел. — И больше не видели? — Видела. Потом. — Вы хотите сказать, что он был в кабинете и когда ушел Пикмаль? Значит, он сидел там все время, пока Пикмаль был у министра? — Похоже, что да. Он был там и до и после визита. Вы полагаете, что… Вероятно, она хотела поговорить с ним о Флери, но Мегрэ остановил ее: — Все, все!.. Идемте… Когда они вернулись, Пуан с упреком взглянул на Мегрэ, решив, что он изводил его секретаршу вопросами. — Вы сможете обойтись без вашего начальника канцелярии сегодня вечером, господин министр? — Смогу, конечно. А почему… — Потому что мне надо бы побеседовать с ним. — Здесь? — Нет, лучше у меня в кабинете. Вас не затруднит пройти с нами, господин Флери? — Я пригласил даму поужинать, но если это необходимо…