— Все альфонсы на Лазурном берегу. И игроки из казино, и ее подружки… — Она называла какие-нибудь фамилии? — Не помню. Когда наширяешься, то несешь ерунду, да и не помнишь ничего… Мегрэ знал об этом только теоретически, так как сам, естественно, никогда не пробовал наркотиков. Ему вполне хватало пары рюмок коньяку на ночь. — У графини осталось немного денег? — Если и осталось, то на самом деле немного. Она уже продавала драгоценности. — Показывала их тебе? — Нет. — Не доверяла? — Не знаю. Филип покачивался на худых, как палки, ногах в обвислых брюках. Мегрэ жестом указал ему на стул. — У нее был еще кто-нибудь, кому она давала деньги? — Она об этом не говорила. — Ты никогда не видел, чтобы кто-нибудь приходил к ней домой или подсаживался за столик в кафе? Мегрэ чувствовал, что Филип что-то знает, но боится сказать. — Н… Нет! Комиссар сурово посмотрел на парня: — Ты забыл, о чем я тебя предупреждал? Но Филип уже опомнился: — Я никогда никого с ней не видел. — Ни мужчину, ни женщину? — Никого. — А не слышал ли ты случайно об Оскаре? — Я не знаю никакого Оскара. — Было похоже, что графиня кого-то боится? — Она боялась, что умрет, когда останется одна. — Вы ссорились? Филип был слишком бледен, чтобы покраснеть. Лишь розовая тень коснулась его ушей: — Откуда вы знаете? — ответил он вопросом на вопрос и добавил с всепонимающей, чуть пренебрежительной усмешкой: — Это всегда так кончается. — Что ты имеешь в виду? — А вы порасспрашивайте наших. Он хотел сказать: «кого-нибудь из наркоманов». А потом неохотно заговорил: — Когда у графини кончался морфий, а доктор не приходил, она бросалась на меня и кричала, что я спрятал от нее ампулу и, даже говорила, что я обокрал ее, клялась, что еще вчера в ящике оставалась по крайней мере, дюжина. — Она давала тебе ключи от квартиры? — Нет. — Ты никогда не входил туда в ее отсутствие? — Она всегда торчит дома. Иногда по нескольку недель не выходила из спальни. — Ответь на мой вопрос, только правду. Ты заходил когда-нибудь в квартиру, когда ее не было? И снова Мегрэ почувствовал едва уловимое колебание. — Нет. Мегрэ пробурчал беззлобно: — Врешь. Мегрэ казалось, что воздух в его кабинете медленно, но неотвратимо становится таким же смрадным и затхлым, как в квартире графини на улице Виктор-Массе. Комиссар хорошо знал синдромы наркомании: в отрыве от наркотика Филип был готов получить дозу за любую цену. И тогда ему приходилось проделывать то же, что и сегодня ночью, когда, собирая деньги на билет, лишенный человеческого достоинства, он клянчил у всех подряд. На самом дне Парижа, куда скатился, это было непросто. А графиня всегда имела достаточное количество наркотика. И если она не хотела делиться, нужно было просто подождать, когда ее не будет дома. Это было логично. Наркоманы шпионят друг за другом, ревнуют друг к другу, не чураются воровства, а иногда и доносов. Уголовная полиция часто была не в состоянии отличить телефонные звонки людей, желающих помочь следствию, от тех, кто хотел страшно отомстить себе подобным. — Когда ты видел графиню последний раз? — спросил Мегрэ. — Позавчера утром. — А не вчера? — Вчера с утра мне было плохо, и я весь день не вставал с постели. — Что с тобой было? — Я не принимал два дня. — И графиня с тобой не поделилась? — Клялась, что у самой ничего нет. — Вы поссорились? — Оба были в плохом настроении. — И ты ей поверил? — Графиня показала мне пустой ящик. — Когда она приглашала доктора в последний раз? — Не знаю точно. Звонила, кажется, и он обещал прийти. — И больше ты к графине не возвращался? — Нет. — А теперь послушай: вчера, около пяти вечера мы нашли труп графини. Вечерние газеты уже были набраны, и информация о ее смерти была опубликована только сегодня. А ты провел всю ночь в поисках денег, чтобы сбежать в Бельгию. Откуда ты знаешь, что графиня мертва? Филип хотел было запротестовать, но стушевался под тяжелым взглядом комиссара. — Я подошел к ее дому и увидел людей на тротуаре. — Во сколько это было? — Вроде, в полседьмого. Это было как раз в то время, когда Мегрэ находился в квартире графини, а один из полицейских стоял у парадного, чтобы держать зевак на расстоянии. — Вынь все из карманов. — Я уже вынимал… Инспектор Лоньон просил об этом. — Вынь еще раз. Филип достал грязный носовой платок, два ключа на колечке — один от чемодана, перочинный нож, кошелек, какие-то таблетки, бумажник, блокнот и шприц в упаковке.