— Вы выяснили, кто это? — Практически, да. — Вы его задержите сегодня? — Нужно еще узнать, где его найти, а я понятия не имею. Скорее всего, на Монмартре. Не исключена, к сожалению, еще одна жертва. — Что это значит? — Арлетта могла еще кому-то рассказать об этом Оскаре. Могла разоткровенничаться с товарками по «Пикрату», с Бетти или Таней. — Вы их допросили? — Молчат. Хозяин молчит. Кузнечик тоже. И этот тощий «голубой» наркоман, Филип, хотя работаем с ним с утра. Но дал бы голову на отсечение, он что-то знает. Регулярно встречался с графиней. Она снабжала его морфием. — А сама где доставала? — У одного врача. — Вы его задержали? — Еще нет. Это дело бригады по борьбе с наркоманией. Я целый час мучаюсь, имею ли я право на риск. — Как вас понимать? — Я не могу взять на свою совесть еще один труп. Поэтому хочу с вами посоветоваться. Естественно, работая по традиционной методике, мы и так поймаем Бонвуазена, который, скорее всего, и является убийцей двух женщин. Но это может затянуться на дни и даже недели. Нужно ускорить события. Я думаю, Оскар очень осторожный и опытный тип. И если мы не арестуем его сегодня, он попытается убрать всех, кто слишком много знал о нем. — В чем заключается риск? — Допуская, что Филип что-то знает, Оскар беспокоится. Я сообщу журналистам, что Филипа Мортимара долго допрашивали, однако безрезультатно, а потом отпустили. — Я, кажется, начинаю вас понимать, Мегрэ. — Естественно, Филип может сразу побежать к Оскару, но на это я не рассчитываю, хотя для него это будет единственным способом достать наркотик, который сейчас ему крайне необходим. — А другая возможность? — шеф уже все понял. — Вы прекрасно знаете, что нельзя доверять, подозревая. Филип до сих пор молчит, но это не значит, что он будет молчать до конца. И Оскар это прекрасно понял. — И захочет его ликвидировать. — Конечно. Но я не хотел принимать эту версию без согласования с вами. — А вы можете предотвратить это убийство? — Постараемся использовать все возможности. Бонвуазен не убивает из револьвера. От него много шума, а Оскар этого не любит. — Когда вы собираетесь освободить свидетеля? — Как стемнеет. Тогда проще будет его охранять. Я пошлю за ним столько моих людей, сколько нужно. Ну, а если не получится, то я уже себя убедил, что это будет невеликая потеря для человечества. — Но я все равно не хотел бы… — Я тоже, — согласился Мегрэ. Оба помолчали. Наконец, шеф сказал: — Это ваше дело, Мегрэ. Желаю успеха. — Патрон, вы были правы! — вскричал Лапуэнт. — Я слушаю. Молодой инспектор был так счастлив своим немаловажным вкладом в расследование, что даже забыл о смерти Арлетты. — Посмотрите, что я узнал. Бонвуазен родился в Мон-Доре, где его отец был швейцаром, а мать — уборщицей в гостинице. Он начинал свою трудовую карьеру посыльным. Потом неожиданно уехал и вернулся только через десять лет. Купил себе домик. Но не в Мон-Доре, а рядом, в Ла Бурбуль. — Он проживает там постоянно? — Нет, только летом. Зимой приезжает на несколько дней. — Женат? — Холост. Мать еще жива. — Сторожит Дом сына? — Нет, у нее маленькая квартирка в самом городке. Оскар ее содержит. Люди считают, что он зарабатывает много денег и добился высокого поста в Париже. — Словесный портрет? — Совпадает. — Хочешь, я поручу тебе важную операцию? — Вы же прекрасно знаете, что хочу. — Даже если она будет опасной и ответственной? Любовь Лапуэнта к Арлетте снова ожила, и он почти закричал: — Мне все равно, пусть меня убьют! — Ладно, не в этом дело. Нужно помешать очередному убийству. Для этого ты не должен походить на инспектора полиции. — А вы думаете, я похож? — Иди в магазин подержанных вещей. Купи там себе одежду, какую обыкновенно носят безработные, из той породы, кто не очень-то стремится получить новую. Надень кепку вместо шляпы, только не перестарайся. В это время заглянул Жанвье, и Мегрэ дал ему аналогичное задание: — Пусть прохожие принимают тебя за клерка, который возвращается с работы. Комиссар вызвал еще двух инспекторов, кого не видел Филип в коридорах и кабинетах Уголовной полиции, собрал всю четверку в своем кабинете перед планом Монмартра и объяснил каждому его роль. День клонился к закату. На бульваре Сен-Мишель уже зажгли фонари. Мегрэ сомневался, должны ли они ждать до ночи. Ведь когда на улицах будет совсем безлюдно, им будет гораздо труднее следить за осторожным и хитрым Бонвуазеном. — Торранс, зайди ко мне на минутку. Тот почти не владел собой: — Я уже сыт по горло, патрон. Меня просто выворачивает наизнанку от этой мрази. Пусть теперь с ним поработают ребята с более луженым желудком, чем у меня. — Сворачивайся через пять минут. — Мы его отпустим? — Не раньше, чем выйдет вечерний выпуск газет. — Что общего с этим типом имеют вечерние выпуски газет? — Они сообщат, что Филипа Мортемара допрашивали много часов, но безрезультатно. — Понял. — Поработай с ним еще немного, а потом нахлобучь на него шляпу и выбрось за дверь, предупреди только напоследок, чтобы он не вздумал творить глупости. — Отдать ему шприц? Торранс посмотрел на великолепную четверку инспекторов, которые выстроились перед комиссаром. — Для этого вы и переоделись? Понятно! Один из инспекторов отправился за такси, чтобы засесть в нем неподалеку от входа в здание полиции. Другие заняли заранее расписанные позиции. Мегрэ еще должен был связаться с бригадой по борьбе с наркоманией и с комиссаром с Ла Рошфуко.