— Есть что-нибудь о графине? — Никаких новостей. Потом он открыл дверь в комнату инспекторов: — Лапуэнт! Кто-то ответил: — Он вышел. — Не сказал, куда? — Сказал, сейчас вернется. — Он мне нужен. Поедет со мной на Жавель. Лапуэнт вернулся через пятнадцать минут. Они надели пальто и шляпы и направились к станции метро Шатле. Мегрэ вернулся от шефа, где ежедневно делал доклад, уселся за кучу бумаг, зажег трубку и решил целое утро не вставать с места. Арлетта вышла из здания Уголовной полиции почти в полдесятого. Никого не интересовало, села она в метро или в автобус, чтобы доехать до улицы Нотр-Дам-де-Лоретт. А может быть, она зашла в какой-то бар выпить кофе со сливками и съесть рогалик… Консьержка не заметила ее возвращения. В этот дом, недалеко от площади Сен-Жорж, без конца входили и выходили жильцы. Около одиннадцати консьержка принялась за уборку лестницы в подъезде «Б». Ее удивило, что дверь в квартиру Арлетты приоткрыта. Лапуэнт на Жавель вел себя странно: краснел, нервничал. И Люка спросил, хорошо ли он себя чувствует. — Наверное, простудился. Они еще допрашивали свидетелей по соседству с ограбленным складом, когда в кабинете Мегрэ зазвонил телефон. — Это комиссар из округа Сен-Жорж. Именно туда в пять утра пришла Арлетта, чтобы выспаться там на скамейке. — Мой секретарь сообщил, что сегодня утром к вам послали девушку, Жанну Лёлё, по прозвищу Арлетта, которая сообщила, что подслушала разговор об убийстве какой-то графини. — Я не знаю подробностей, — сказал Мегрэ, наморщив брови. — Мертва? — Да. Задушена в спальне. — В постели? — Нет. — Была одета? — Да. — В пальто? — Нет, в черном шелковом платье. По крайней мере, так мне сообщили минуту назад. Я там еще не был. Решил сразу же позвонить мсье. Мне кажется, это важно. — Не сомневаюсь. — О графине все еще ничего? — Все по-прежнему. — Мсье сообщил в прокуратуру? — Да. Они скоро будут на месте. — Удивительное дело. Мой дежурный бригадир не придал ему значения, так как девушка была нетрезва. Ну, пока. — Пока. Мегрэ хотел взять с собой Люка, но, увидев его пустой стол, вспомнил о краже на Жавель. Лапуэнта тоже не было. Тут как раз вернулся Жанвье в мокром и твердом от холода непромокаемом плаще. — Едем! И, как обычно, Мегрэ положил в карман две трубки. Глава II Жанвье остановил маленький автомобиль Уголовной полиции около паребрика, и оба одновременно подняли головы, поглядев на номер дома. Потом, удивленные, переглянулись: на тротуаре не было зевак. Никого ни в парадном, ни во дворе, и полицейский, посланный из комиссариата разгонять любопытных, прогуливался в отдалении один. Вскоре они поняли причину столь необычной ситуации. В дверях привратницкой показался Бёлан, комиссар округа. Рядом с ним стояла консьержка, рослая дородная женщина с сообразительным живым лицом. — Мадам Буэ, — представил ее Бёлан. — Жена нашего сержанта. Когда она нашла тело, то закрыла дверь на ключ и спустилась, чтобы позвонить мне. В доме еще никто ничего не знает. Женщина склонила голову, будто услышала комплимент в свой адрес. — Наверху кто-нибудь есть? — спросил Мегрэ. — Инспектор Лоньон и судебный врач. Мы долго разговаривали с мадам Буэ и все старались понять, о какой графине может идти речь. — Я не знаю ни одной графини в нашей округе, — сказала консьержка. По ее поведению, голосу, интонациям было видно, что она очень хочет оказаться полезной. — Это была неплохая девушка. Я редко ее видела, потому что возвращалась она на рассвете и потом спала почти весь день. — Она давно тут живет? — Два года. У неё две комнатки в подъезде «Б», вход со двора. — Часто принимала гостей? — Практически никогда. — А мужчины бывали? — Если и бывали, я их не видела. Единственный раз, в самом начале, как только она переехала и перевезла мебель, помню, раз или два приходил мужчина в возрасте, коренастый, низкий. Я подумала еще, что это ее отец. Словом со мной не перемолвился. Насколько я знаю, с тех пор не приходил. В доме много жильцов. В подъезде «А» — конторы. Ходят взад и вперед. — Мы, возможно, скоро вернемся и еще побеседуем с вами. Дом был старинным. Темные лестницы вели налево и направо. Всюду висели таблички — где под мрамор, где эмалированные. На антресолях жил дамский мастер, на втором этаже — массажистка, на третьем была мастерская искусственных цветов, предлагали свои услуги посредник и даже ясновидящая. Булыжники во дворе лоснились от влаги, а в глубине виднелась дверь с большой черной буквой «Б». Они поднялись на четвертый этаж, оставляя на ступеньках мокрые следы. Только одна дверь приотворилась, когда они проходили мимо из нее выглянула толстая женщина с папильотками на редких волосах. Она с интересом посмотрела на них и тут же закрыла дверь на ключ. Здесь уже был инспектор Лоньон из округа Сен-Жорж, понурый, как всегда и взгляд, который он бросил на Мегрэ, красноречиво говорил «Я так и знал». Это относилось не к задушенной девушке, а к тому, что на место убийства, совершенного на его участке, опять появляется Мегрэ, чтобы отобрать у него дело. — Мы ничего не трогали, — произнес он очень официально. — Врач еще в спальне. Квартиры в такую погоду не могут выглядеть уютно. Это был один из тех дней, когда человек задает себе вопрос, зачем он родился на свет и зачем так мучается всю свою жизнь. Первая комната служила гостиной. Красиво меблированная, очень чистая, она, вопреки ожиданиям, была в идеальном порядке. Паркетный пол был тщательно натерт, чувствовался приятный запах мастики. «Нужно узнать, — подумал Мегрэ, — сама ли Арлетта занималась уборкой». Через приоткрытую дверь они увидели доктора Паскье, который уже надев пальто, складывал в сумку принадлежности. На белой козьей шкуре около застеленной кровати лежала мертвая Арлетта в своем черном платье. Руки бессильно были раскинуты по сторонам. Волосы отливали рыжим. Мегрэ всегда обращал внимание на незначительные детали, и теперь у него защемило сердце при виде туфельки на шпильке, которая лежала рядом с босой ногой, просвечивающей сквозь тонкий, забрызганный грязью чулок с петлей от пятки до колена… «Опять, как там, на площади Вэнтимиль… Там было сложное дело. Чувствую, что это будет не легче…» — вспомнил Мегрэ историю юной Луизы, убитой не так давно на Монмартре.