— Я же сказал вам, что было темно. На дороге никого не было. — Но кто-то мог их видеть из окна? — Вы думаете о старухе Бирар? — Да, я думаю, что она не всегда торчала на кухне, но бывала и в передней комнате. — При допросе о ней не было речи. Она ничего не сказала… — На этот раз доктор озабоченно почесал затылок: — У меня такое впечатление, что вы в конце концов все узнаете. Обратите внимание, я вам еще не поддался. — Вы в этом уверены? — В чем? — Почему сегодня утром Марселин хотел броситься на меня? — Пьян был. — Но почему именно на меня? — Вы были единственный чужак в трактире. Когда он выпьет, ему кажется, что его преследуют. Да, ему кажется, что вы шпионите за ним… — Хм… И вам пришлось его успокаивать. — А вы хотели бы поглядеть на драку? — Чтобы успокоить его, Тео заставил его выпить двойную или тройную порцию перно и отнес его на второй этаж. Впервые вижу, как полицейский исполняет роль сенбернара. — Марселин доводится ему двоюродным братом. — Я бы предпочел, чтоб он сказал мне то, что хотел… Но другие, видимо, не хотели, чтобы он говорил, и ловко его спровадили. — Мне надо идти к себе в кабинет, — буркнул Брессель. — Меня ждут двенадцать пациентов. Приемная доктора — низкое строение из двух комнат — находилась во дворе. Там действительно уже сидели в ряд, прислонившись к стене, несколько человек. Среди них был ребенок с забинтованной головой и старик на костылях. — Вы, наверно, все же добьетесь своего! — вздохнув, сказал доктор, намекая не на карьеру Мегрэ, а на его расследование. Теперь он смотрел на него с известной долей уважения и… скуки. — А вам бы хотелось, чтобы я не докопался до истины? — Я сам задаю себе этот вопрос. Может быть, было бы лучше, чтоб вы не приезжали… — Все зависит от того, чем все это кончится. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет? — Я знаю об этом столько же, сколько и вы. — И вы оставили бы Гастена в тюрьме? — Во всяком случае, они не могут держать его там долго. Брессель тоже был нездешним. Он, как и учитель, родился в городе. Но вот уже более двадцати лет он жил в деревне и, вопреки собственному желанию, был солидарен с ее жителями. — Заходите ко мне, когда захочется. Поверьте, я сделаю все, что смогу. Дело в том, что мне нравится здесь и я люблю проводить большую часть своего времени на дорогах, вместо того чтобы сидеть взаперти в кабинете в городе или в каком-нибудь пригороде. — Спасибо за завтрак. — Вы опять будете допрашивать Марселя? — Еще не знаю. — Если вы хотите, чтобы он заговорил, постарайтесь повидать его в отсутствие отца. — Он боится отца? — Я не думаю, что это страх. Скорее всего, обожание. Если он солгал, то должен жить теперь в постоянном страхе. Когда Мегрэ вышел на улицу, в гостинице и на площади почти никого не было. Как обычно, в одном из уголков большой комнаты Тео играл в карты с почтальоном, кузнецом и фермером. Он тут же увидел Мегрэ, и на сей раз в его насмешливом взгляде промелькнуло некоторое уважение. — Марселин все еще наверху? — спросил комиссар у Терезы. — Храпит вовсю. Ведь он не переносит вина. Всякий раз кончается тем же. — Никто меня не спрашивал? — Недавно заходил лейтенант. Правда, он только заглянул внутрь. Вроде бы искал кого-то… может, вас. — Спасибо. Мегрэ медленно направился к мэрии. Один из бригадиров полиции разговаривал с лейтенантом Даньелу. — Вы хотели меня видеть? — Нет. Я проходил недавно через площадь и заглянул, нет ли вас в гостинице. — Ничего нового? — Может, это не так важно, но бригадир Нули нашел седьмой карабин. — 22-го калибра? — Да. Вот он. Он того же образца, что и остальные. — Где он был? — В сарае мясника. — Он был там запрятан? Бригадир ответил сам: — Я со своим напарником старался найти гильзу. Мы обыскивали сад за садом. Я увидел открытую дверь сарая и пятна крови. В углу я заметил карабин… — Вы расспросили жену мясника? — Да. Она сказала, что, когда Селье потребовал принести в мэрию все карабины, она и не вспомнила о карабине сына. Месяц назад с ним произошел несчастный случай, и… — Знаю. Взяв в руки ружье, Мегрэ медленно потягивал трубку. Наконец он поставил карабин в другой угол, отдельно от всех. — Не пройдете ли вы со мной, лейтенант? Они пересекли двор и открыли дверь в класс, пропахший чернилами и мелом. — Заметьте только, что я еще не знаю, к чему нас это приведет. Во вторник утром, когда учитель вышел из класса вместе с Пьедебёфом, Марсель Селье подошел к этому окну. — Он нам сказал об этом. — Из этого окна можно видеть, справа от липы, сарай с садовыми инструментами. Можно также видеть окна… и среди них — окна второго этажа в доме мясника. Лейтенант слушал, наморщив брови. — Но мальчик не остался на месте. До того как учитель вышел из мэрии, Марсель перешел к другому окну. Мегрэ сделал то же самое: пройдя мимо черной доски и стола учителя, он направился к другому окну, расположенному как раз напротив первого. — Отсюда, как вы сами можете убедиться, мы видим дом Леони Бирар. Если она стояла у окна, когда — судя по дознанию — в нее стреляли, то вполне возможно, что Марсель видел, как она упала. — Вы предполагаете, что у него было основание перейти от одного окна к другому? Он что-то увидел и… — Не обязательно. — Почему он солгал? Мегрэ предпочел не отвечать. — У вас есть подозрения?