– Я, сэр! – Кок! – Я, сэр! – Конрад! – Я, сэр! – Черт! Куда же все запропастились? Куда все подевались? – бушевал Агнц, озираясь по сторонам. – Где же они, черт бы их побрал! Тишина. Он понял, что не докричится до людей, которые никогда уже не отзовутся, уселся в командирское кресло и разговорился со мной. Он рассказывал мне, чем занимался все эти годы. Работа на износ, сверхурочно, платят прилично. – Но все не так, как раньше, – признался он мне, – даже не сравнить. Хотя… сдается мне, что скоро начнется новая война. Да. Пожалуй, начнется. – Он отрывисто кивнул. – А что ты скажешь насчет того, чтобы в ней поучаствовать? А? Ты бы справилась, ей-богу! Я промолчала. Мои нервюры растянулись и заскрипели под палящим солнцем. И только. Я ждала. – На Венере дела идут паршиво. Колонисты бунтуют. Ты хоть и устарела, но выправка и осанка у тебя что надо. Ты – боец. Можешь снова воевать. Он не стал задерживаться, а только поведал мне, что будет дальше. – Мне нужно возвращаться на Землю, привести ремонтную бригаду и запустить тебя на твоих же двигателях на будущей неделе. И да поможет нам Бог! Я снова стану твоим капитаном, и мы еще вытрясем душу из этих венерианцев! Он отправился назад по моим отсекам, спустился к моему сердцу. Камбуз. Вычислительный центр. Кок. Айрес. Ларион. Беллок. Воспоминания. И вышел через шлюз, и я бы не взяла на себя смелость утверждать, что глаза у него были совсем уж сухими. Похлопал меня по обшивке. – Если уж начистоту… ты, наверное, единственная, кого я по-настоящему любил… И улетел в небо. Вот так я и пролежу здесь еще несколько дней, вздрагивая в ожидании старых добрых времен, чудес и треволнений. Я ненадолго умерла. И капитан опять возник, чтобы вернуть меня к жизни шлепком по спине. На следующей неделе он будет здесь с ремонтниками, и я отправлюсь домой, на Землю, и там они переберут меня от носа до кормы и сверху донизу. И однажды, в не столь далеком будущем, капитан Агнц притопает в мой воздушный шлюз и прикажет: «Задраить люки!» И мы снова унесемся на войну! На войну! Снова жить и дышать. Двигаться. Капитан Агнц и я, может, и Хиллари с Коком, если удастся их разыскать после стольких лет. На следующей неделе. А пока у меня есть время на размышления. Я часто задумывалась о синеокой марсианской танцовщице с серебряными колокольцами на пальчиках. Пожалуй, в глазах капитана Агнца можно было прочитать, какой там оборот приняло дело. Жаль, не могу его спросить. Но хотя бы мне не придется лежать здесь вечно. Я переезжаю… на следующей неделе! 1943 И любоваться фонтанчиками Морган и Томпсон люто ненавидели друг друга. Они конкурировали, перехватывая друг у друга бизнес-идеи. Допустим, Морган изобрел открывалку для консервных банок. Тогда Томпсон придумывал новую усовершенствованную шестигранную консервную банку, в результате чего открывалка Моргана превращалась в старье. Или, скажем, Томпсон изобрел ракетный порох, а Морган вытаскивал на свет божий антигравитационный корабль, который не нуждался ни в каком другом движителе, кроме горячего воздуха, который имелся в избытке. Таким образом, состязание то разгоралось, то угасало. Однажды утром доктор Морган (тот, что помоложе) позвонил Томпсону, пребывая в прекрасном расположении духа. – Алло, алло! – восклицал он. – Приходите к полудню в кафе «Ракета». Я имею вам сказать пару слов. Да, сэр! Пожилой доктор Томпсон тоже пребывал в хорошем настроении и принял приглашение. Они встретились. – Мой дорогой Томпсон! – Мой дорогой Морган! – С сияющими физиономиями, они похлопали друг друга по спине. – Морган, похоже, вы сегодня в приподнятом настроении? – В весьма и весьма приподнятом. Я только что закончил работу над невероятным изобретением. Томпсон улыбнулся: – О? Как мило! Мне бы не хотелось бросать тень на ваши труды, молодой человек, но я ТОЖЕ закончил работу над неким аппаратным средством. – Ваше наверняка и наполовину не дотягивает до моего, – раздраженно заявил Морган. – Мое вдвое лучше вашего, – сказал Томпсон, самозабвенно поглощая свой салат. Морган окинул Томпсона злобным взглядом: – Если бы вы только знали! Мне бы не следовало вам ничего рассказывать, но мое изобретение слишком уж выдающееся, чтобы его утаивать, старый вы дуралей! Я сконструировал машину времени! Томпсон чуть не подавился салатом. Он покраснел. Все то время, что понадобилось Томпсону на пережевывание и проглатывание, Морган злорадно хохотал. Томпсон зыркнул на своего соперника. – Это ерунда! – вскричал он. – Вам бы следовало знать, над чем работаю я! – Над чем же? – полюбопытствовал Морган, мрачнея. Томпсон пожал плечами: – Это секрет. Расскажу вам позже, сын мой. – Сегодня вечером, – провозгласил Морган, – я отправляюсь в будущее! Томпсон принял скучающий вид. – Мое изобретение будет готово к испытаниям через несколько дней. Оно и впрямь отменное. Морган гневно стукнул кулаком по столу: – К черту ваше изобретение! Оно никогда не принесет вам выгоды! Седые брови Томпсона приподнялись. – Что вы хотите этим сказать? Морган самодовольно ухмыльнулся: – Я отправлюсь на пару дней в будущее и ударю вас ножом в спину, дряхлый грязный стервятник! Томпсон спросил: – Это вы серьезно? – Да, да! Вы двадцать лет действуете мне на нервы. Теперь я решил вас убить. – Я смиряюсь перед своей судьбой, – задумчиво сказал Томпсон, – благодаря моей непритязательной философии жизни. Морган не скрывал разочарования. – Вы что же, не встревожены? Не собираетесь закатывать истерику, умолять меня на коленях? Томпсон положил в рот ломтик мяса и стал его задумчиво пережевывать. – Я только что выгладил брюки. – За это я нанесу вам пять ударов кинжалом и буду любоваться фонтанчиками крови! – И с этими словами он в гневе выскочил из кафе, изрыгая проклятия. Томпсон остался сидеть в хмуром раздумье, устало перебирая стариковские мысли. – Вот ведь молодой идиот, – сказал он. Солнце четырежды взошло и закатилось. Томпсон то собирал, то разбирал аппаратуру в лаборатории, выставляя оборудование напоказ, чтобы оно бросалось в глаза Моргану. Поздно вечером в среду Томпсон почувствовал, как кто-то дышит ему в затылок. Это обстоятельство, а еще запах озона и сирени подсказали ему, что у него за спиной Морган в своей машине времени. – А вот и вы! – сказал Томпсон, поворачиваясь и демонстрируя пустые руки. – А вот и ВЫ! – гаркнул Морган, пятикратно вонзая нож в Томпсона.