— Тебе лучше не видеть работу «Райзола». Ничего приятного. — Вот как… Хорошо, я не буду смотреть. Я поёрзала, устраиваясь поудобнее, и замерла. А после подавилась вдохом — пришла боль. Словно тысячи иголок вонзились одновременно в кожу. Кто знает… может, так и было?.. Я крепко стиснула зубы и, с силой сжав плоскую подушку пальцами, уткнулась в неё лицом. Лёгкий миг облегчения и снова боль. И так по кругу. — Ты как? — тихо спросил Хенрим спустя некоторое время. — Терпимо, — процедила я глухо. — Ты помнишь, что геройствовать не нужно? Тем более, если вдруг начнут всплывать реалистичные воспоминания о том дне. — Помню, — выдохнула я, смаргивая слезы. Не знаю, сколько я так пролежала… Но в какой–то момент с удивлением осознала, что переношу процедуру куда проще. Ощущение, будто в меня через равный промежуток времени вонзаются острые кончики, не прошло, но так больно уже не было. Первый раз было куда хуже, а по сравнению с тем, что я пережила пять лет назад, и вовсе терпимо. — Как там? — решилась спросить я. — Лучше, чем я ожидал, — тихо отозвался Хенрим. — Полчаса ещё потерпишь? Раз сегодня так хорошо пошло, хочу сделать как можно больше. — Потерплю. Могу и не полчаса, мне вдруг стало легче… Меня озарила догадка. Я шумно вдохнула и резко повернула голову, надеясь, что ошибаюсь. И сразу увидела: нет, я все поняла правильно. Склонившийся надо мной полуэльф выглядел откровенно плохо: бледный, по вискам катятся капли пота, губы мучительно кривятся. Этот… герой! Он же забирает мою боль! То–то мне так хорошо стало! А ему ведь ещё и прибором управлять! — Хенрим, прекрати! — рыкнула я, стараясь не двигаться, чтобы не испортить ничего. Он вскинул голову и сурово свёл брови: — Я же просил не поворачиваться! — Теперь я понимаю для чего, — злобно выдохнула я. — Прекрати забирать мою боль, не расклеюсь я! Лучше следи за прибором! — Кто из нас целитель? — огрызнулся он и опять склонился над моей спиной. — Отвернись и лежит смирно! Я все равно не смогу забрать больше, чем способен выдержать. Ну что за упрямец?! Просто зла не хватает! Мне так хотелось вскочить и затрясти его за плечи. Но я не могла, ведь тонкие иглы по–прежнему вонзались в мою кожу. Оставалось лишь бессильно скрежетать зубами и говорить. — А вдруг с прибором не управишься? — зашла я с другой стороны. — Управлюсь, — мрачно отозвался мозгоправ. — А вот ты со стремительно начавшим расти пятном — нет. Как только я забрать часть боли, рост уменьшился почти в пять раз. Слишком сильно у тебя боль, спина и тот ублюдок увязаны в кучу. Я заткнулась, прекрасно понимая… что здесь спорить с ним просто не имею права. Не моя сфера. Ему виднее. Лишь подозрительно уточнила: — А ты не сгущаешь краски, чтобы я не возмущалась? — Если это и так, ты все равно об этом не узнаешь, не так ли? — раздражённо фыркнул Хенрим. — Я не лезу к тебе, когда ты делаешь свою работу. Будь добра не лезть в мою! — довольно–таки резко закончил он. Словно таз ледяной воды на голову вылил. Честное слово, у меня даже мелькнула мысль обидеться. Я же беспокоюсь о нем! Я? то к боли привычна, на тех же занятиях по боевке магистр Даверлин бывало так увлекался, что потом приходилось в лазарете отлёживаться. К тому же то, что он не лезет, когда я работаю, не совсем правда! Когда я рванула спасать мастера Форетри, он же кричал мне… С другой стороны, кричать кричал, но не усыпил же… А ведь мог. Сама разрешила ему слишком многое, как личному мозгоправу. Ощущаю себя настоящей женщиной. Когда хочется обидеться, хотя повода особого нет. — Не знаю, о чем ты так напряжённо думаешь, — вырвал меня из мыслей голос полуэльфа, — но ты мне сэкономила кучу нервов. Ты так увлеклась, что болевой порог существенно повысился, и я смог закончить быстрее. Спасибо. Я моргнула, осознавая, что больше не ощущаю жгучей боли. Только её отголоски и пощипывание. — Что, все?! — поразилась я, повернув голову. Хенрим сидел, откинувшись на спинку стула и обессиленно опустив руки. — Да, — выдохнул он и, достав из нагрудного кармана жилета платок, тщательно вытер мокрый лоб. — Ты как? — осторожно спросила я, обеспокоенно осмотрев выглядевшего откровенно измочаленным полуэльфа. — Бывало и похуже, — бледно усмехнулся он, а затем с отчётливой гордостью посмотрел на мою спину. — Но оно того стоило. Сейчас я обработаю кожу и покажу. Тебе понравится. Жаль, нельзя магией это все привести в порядок… — Хорошо, но давай завтра ты не будешь так много забирать? — мягко попросила я. — Ты сейчас такой измотанный… Мне больно смотреть. — Вот и не смотри, — покачал пальцем Хенрим. — Я же просил не поворачиваться. И выглядел при этом настолько довольным, что я едва сдержалась, чтобы хихикнуть. Упирается, ругается, а то, что я беспокоюсь, ему очень нравится. — Отдохнул и хватит, — решительно сказал он, поднимаясь. Сначала взял мягкое полотенце и, смочив, принялся вытирать мою спину. Я отстраненно смотрела на стремительно краснеющую ткань и думала, что для такой процедуры крови ещё мало. Я была уверена, что весь пол заляпает… Наконец Хенрим взял баночку с какой–то жёлтой мазью с рабочего стола и принялся аккуратно наносить на очищенную кожу. Жгучее ощущение быстро сменилось приятной прохладой, а вскоре и остаточная лёгкая боль прошла полностью. И стало так чудесно, что я не смогла сдержать стон облегчения. — Настолько хорошо? — насмешливо спросил выглядящий уже куда лучше мозгоправ. — О, да, — я с наслаждением потянулась. — Сейчас будет ещё лучше, — пообещал он и положил рядом со мной простыню. — Встань и прикройся. Я схожу за зеркалом и вернусь. Я кое–как сползла с кушетки и повела затёкшими плечами. Не знаю, что за мазь использовал Хенрим, но боль вообще не ощущалась. Учитывая, что магии там точно не было… Так и хочется выпросить баночку себе, на всякий случай. Полезная вещица. Сложив простыню пополам, я прикрыла грудь. И сразу после этого услышала деликатный стук. — Входи! — крикнула, а про себя усмехнулась. Не могу сказать, что стеснялась. Все же быть боевым магом, пусть и не практикующим… Всю стеснительность отбивает очень быстро. К тому же глупо прикрываться от целителя. Что он там не видел, верно? Но я принимала правила игры и своеобразную заботу о моем личном пространстве. Мне даже нравилось, что удивительно. Воистину этот мужчина открывает во мне столько нового, только и остаётся удивляться самой себе. — Вот, — он поставил зеркало на пол прямо передо мной. — Поворачивайся. Я послушно развернулась, а затем бросила взгляд через плечо. И замерла, зачарованно рассматривая порозовевшие, но явно не такие глубокие и заметные шрамы. Проклятые крылья больше не имели объёма, казались выцветшими и эфемерными. — Ничего себе, — выдохнула я потрясённо, не в силах оторваться от отражения. — За пять лет они не изменились ни капли. А тут… один сеанс и я словно вижу, как они тают. Это… чудо, — посмотрела на едва заметно улыбающегося целителя блестящими от восторга глазами. — Это достижения современной техномагии и моё ослиное упрямство, — гордо заявили мне. — И будет только лучше. Сегодня я зацепил лишь внешний слой, завтра пойду в глубину. В воскресенье мне придётся попросить ассистировать наставника, чтобы от последнего, самого болезненного этапа, было как можно меньше вреда. Так что, думаю… Меня переполняло чувство благодарности и… любовь. Никто не делал для меня столько. Никто не относился так бережно. Ни с кем я не хотела быть так сильно и не ощущала настолько защищённой. И это притом, что это я у нас грозная некромантка, а Хенрим физический вред причинить не способен в принципе! Мне казалось, что меня сейчас разорвёт от нахлынувших эмоций. И я, не думая, сделала то, чего хотелось сейчас больше всего. Стремительно шагнула вперёд и, привстав на носочки, обвила шею растерянно замолчавшего мужчины руками и нежно коснулась его губ своими. Простыня ненужной тряпкой упала под ноги. — Я люблю тебя, — сказала я тихо, проникновенно заглядывая в нечеловеческие синие глаза. — Спасибо, что ты появился в моей жизни. — Тебе спасибо, — мягко отозвался Хенрим, осторожно обнимая меня за талию. — Иногда мне кажется, что я ждал тебя не четыре года, а всю свою жизнь. Тёплые слова согрели меня, и я расцвела счастливой улыбкой. И, прильнув ещё ближе, с удовольствием прикрыла глаза, когда Хенрим поцеловал меня сам, нежно, но с тщательно сдерживаемой страстью. Когда объятия стали крепче, дыхания почти не хватало, а я едва держалась на ногах от головокружительных ощущений, полуэльф отстранился. Шумно вдохнул и промурлыкал мне на ухо: — Я могу считать, что мы наконец–то перешли от подростковых свиданий к нормальным отношениям? — Только если ты согласишься, чтобы пока об этом никто не знал, — с трудом собрав мысли в кучу, сказала. Мозгоправ на миг замер, а затем понимающе произнёс: — Боишься, что вампир узнает? — Боюсь, — даже не думала скрывать я и, спрятав лицо на его груди, пробормотала: — Меня накрывает паникой, как только представлю, что он может сделать… — Хорошо, я понимаю, — вздохнул Хенрим, бережно обнимая за плечи. — Подождём.