— Ах, вот ты где! ― воскликнула девушка у стойки. Она буквально подлетела к мистеру Ральфу. Чуть ли ни вплотную приблизилась к нему и обхватила пальчиками лацканы рубашки. По-птичьи наклонила голову набок, осматривая придирчивым взглядом мужчину. — Дорогая, можно не сейчас? Тут же люди! ― торопливым шёпотом заговорил директор. Его опасливый взгляд метался из стороны в сторону, пока сам он безуспешно пытался отстранить от себя девицу. — Что такое, милый? С каких это пор ты стал таким стеснительным? ― мягко и в то же время настойчиво она повернула его лицо на себя. Затем театрально надула и без того пухлые губы и слегка нахмурилась. ― Или ты вдруг боишься, что нас кто-то увидит вместе? ― добавила с прищуром. ― Например, твоя секретарша, с которой вы так самозабвенно ворковали только что, м? Мистер Ральф тут же оторопел. От упоминания о помощнице он аж вздрогнул. Лицо на мгновение застыло, затем так же быстро приняло прежнее выражение. С долей безразличия пожав плечами, мужчина пренебрежительно фыркнул: — С чего мне переживать о какой-то там девке. Просто сейчас не время, Китти. У меня ещё много дел… Вот-вот начнётся демонстрация нашей новой линейки товаров. Мне же ещё надо с мыслями собраться, настроиться. Не буду же выступать перед людьми в таком виде. А если ты продолжишь в том же духе, мои мысли пойдут совсем в другом направлении, ― томно протянул он. Его рука обхватила талию девушки и начала медленно спускаться ниже поясницы, после чего та игриво вскинула бровь. — Твоя речь начнётся не раньше, чем через полчаса. До этого момента у нас ещё есть время, чтобы направить твои мысли, ― тут она понизила до соблазнительной хрипотцы, ― и не только их, в нужном направлении. Я молча смотрела в след уходящей паре, которая уже скрылась за дверьми служебного лифта. Кажется, теперь я начала понимать, почему мисс Ларсен не было в списке гостей. Всё оказалось просто и донельзя банально. Кое-кто не хотел, чтобы она присутствовала на сегодняшнем мероприятии и застала чуть ли не в обнимку с секретаршей. Уж не знаю, кем ему приходится Ларсен: девушка, жена или просто партнерша по сексу. Но, так или иначе, по классике жанра не обошлось без интрижки на стороне. Если честно, то даже вникать не хочу во всё это. Лезть в чужие отношения — это равносильно тому, что подглядывать в спальне. Хватило сейчас и того, что стала невольным слушателем их разговора. Собственно, не только я. Половина зала, в том числе. А вообще, чем чаще сталкиваюсь с подобным, тем больше тает вера в светлые чувства. С каких пор стало нормой обманывать человека, с которым делишь своё время, отдаёшь частичку себя? Неужели искренности больше нигде нет? Не понимаю… и как люди потом живут с этим? С мыслью, что предали чьё-то доверие? Сами-то не устают потом скрывать? В собственной лжи не путаются? Нет, этот мир определённо сошёл с ума, и мне его никогда не понять. — Кхм-кхм… Простите, ― послышался мужской голос со стороны. Я повернулась на него и увидела перед собой терпеливо ждущего мужчину средних лет. Русые волосы в типичном зачёсе назад, уж не знаю почему, но корпоранты были весьма неравнодушны к таким прическам. На переносице красовались встроенные очки — два еле заметных стёклышка, соединённые металлической дужкой. На обеих щеках виднелись удлинённые металлические швы. Радужки глаз слабо подсвечивались голубоватым оттенком, а матовый белок достаточно сильно контрастировал на их фоне. — Добрый день! Мы рады приветствовать вас в нашей компании «НутайамКорп»! Если вы являетесь гостем сегодняшнего мероприятия, положите свою ладонь на сканер, который считает ваши данные, а также проверит наличие приглашения. Если же вы являетесь нашим партнёром и пришли по рабочим вопросам, назовите номер кабинета, где вас ожидают, и я свяжусь с секретарём, ― с приветливой улыбкой проговорила заученную фразу. При этом уже по привычке продолжала краем глаза осматривать зал. Не знаю зачем, но почему-то всегда так делала, когда находилась на рабочем месте. Продолжая внимательно смотреть на меня, мужчина накрыл ладонью поверхность сканера. Было немного некомфортно от такого внимания к себе, но я всячески старалась игнорировать его. Дождалась, когда пройдёт считывание информации, после чего на экране терминала открылась личная анкета. — Ещё раз добро пожаловать, мистер Райан. Ваши данные автоматически добавлены в список. Присвоенный номер билета уже отображён на голографической доске в центре зала. Там же находится план и расписание мероприятий на всё время конференции. Благодарю за понимание и приятно провести время! ― я сделала пригласительный жест в сторону лифтов. Однако мужчина остался недвижим. Не слыша ничего вокруг, он продолжал изучать моё лицо, словно пытался что-то понять. Его прищуренный взгляд был нечитаем, слегка нахмуренный лоб и непонимание в глазах. — Мы с вами ранее нигде не встречались? ― неожиданно поинтересовался он, всё так же не отводя глаз. — Боюсь, что нет, ― ответила со смятением. Затем добавила: ― А к чему вы спрашиваете? — Странно… у меня такое ощущение, будто мы уже знакомы… ― задумчиво произнёс мистер Райан, проигнорировав встречный вопрос. По правде говоря, я даже не знала, что и ответить. Его поведение было по меньшей мере странным. Вопросы, которые он задавал окончательно сбили с толку и заставили напрячься. Если это какая-то провокация, что было само по себе не редкостью, то в свою очередь нужно быть максимально осторожной. Такое случается, когда другие компании, занимающиеся тем же делом, присылают своих людей, чтобы найти слабые места конкурентов. Трудно сказать, был ли мистер Райан подставным гостем. Ведь ему могло просто показаться. Обознался человек, с кем не бывает. Нельзя же сразу за это записывать в недоброжелатели. Но шестое чувство никак не унималось. Оно подсказывало, что что-то тут нет так. Вот только что именно? — Уж очень вы мне кого-то напоминаете, ― наклонив голову, задумчиво продолжил он. — Прошу прощения, но вы обознались. Я могу ещё чем-то помочь? Если нет, то демонстрация будет проходить на двадцатом этаже. Пятая дверь справа, прямо по коридору до стеклянных дверей. Удачно провести время, ― монотонно проговорила я с натянутой улыбкой, будь она неладна. К счастью, в этот раз мужчина решил промолчать. Коротко поблагодарил и наконец направился к лифтам. Как только за ним закрылись двери, я смогла выдохнуть от облегчения. — Странный он какой-то, ― буркнула себе под нос, продолжая смотреть, как меняются цифры на электронной панели над лифтом. — Нам нельзя обсуждать гостей. Это нарушает правила договора и дискредитирует тебя как сотрудника компании, ― сухо и почти безжизненно произнесла напарница по стойке. Ну приехали… Я перевела на неё удивлённый взгляд, на что девушка лишь поджала губы. — Так я не обсуждала никого. Просто мысли вслух, не более того. Да и разве это не так? ― не удержалась от смешка. Походу дела, не только этот Райан со странностями. — На данный момент ты находишься на рабочем месте. К тому же, ты ― обычный кусок металла, частично обтянутый синтокожей. Повторюсь, частично, — последнее слово она произнесла по слогам, — в твоей механической голове вообще не должно быть ничего, кроме программы. Таким, как ты, думать по статусу не положено. Если уж на то пошло, в этот временной промежуток нужно оставлять свои… мысли при себе. Имея неосторожность озвучить их, равносильно тому, что проявить неуважение к сотрудникам и самой корпорации в целом, ― отчеканила та. После чего девушка смерила меня строгим взглядом, который никак не сочетался с отсутствием эмоций на её лице, и коротко добавила: — Не стоит забываться. Подобные ошибки непростительны. *** Не могу сказать точно, сколько прошло времени с момента, как к стойке подошли сотрудники технического обслуживания. Пока один выполнял быструю проверку моих систем, второй — вносил показатели в базу на планшете. — Ну что? Теперь, наконец, заберёте её? ― то и дело с нетерпением интересовалась напарница, расхаживая взад-вперёд. — Это стандартная процедура, которая занимает от десяти до пятнадцати минут. Ваша жалоба уже зафиксирована и передана руководству, ― ответил не глядя работник отдела. Затем всё же повернулся и добавил: ― Теперь, будьте добры, не отвлекайте. После этого продолжил проверку. Я молча ждала окончания процедуры и конечного решения. Перед глазами была синяя пелена, на фоне которой продолжала идти бегущая дорожка кодов. Механический треск в ушах заглушал происходящее вокруг, из-за чего с трудом разбирала слова. Да и, по правде говоря, было абсолютно безразлично, о чём шла речь. Уже успела привыкнуть к многому и научилась не обращать внимания. — Ну что я могу сказать, ― деловито начал мужчина, изъяв накопитель из моего разъёма. ― Тут работа этой платформы на сегодня окончена. Но в связи с тем, что заряд аккумулятора ещё не до конца израсходован… — Это как понимать? ― нетерпеливо перебила его девушка. И, чуть нахмурившись, качнула головой: ― То есть она останется здесь? — Вы даже не дослушали, а уже начинаете задавать какие-то вопросы, ― подал голос помощник, но и тут девушка проявила наглость, перебив во второй раз: — Если вы её забираете, то всё остальное не имеет никакого значения, ― с долей вызова посмотрела на обоих мужчин. Сложила руки на груди и демонстративно повернулась полубоком. Те переглянулись между собой. Тот, что был ближе ко мне, пожал плечами и вполголоса коротко сказал: — Отправляйся на кухню. Израсходуешь заряд, потом возвращаешься уже на подпитку. Мужчина похлопал меня по плечу, будто старый знакомый, развернулся и они ушли. Я даже не стала оборачиваться на стоящую позади меня девушку, сразу направилась к лифтам. И вот, уже незнамо сколько, я продолжаю выполнять самую рутинную работу: убирать зал после дневного застолья. Сама не знаю почему, но это однообразие начало порядком утомлять. То ли заряд подходил к концу, то ли система вдруг начала барахлить. Я не имею в виду усталость, которую испытывает человек, после тяжёлого трудового дня. А эмоциональное состояние в виде раздражения. С другой стороны, уж лучше находиться в спокойной обстановке, чем стоять на стойке и выслушивать наставления вперемешку с недовольствами и угрозами. Если так посмотреть, то каждый новый день — это замкнутый круг, состоящий из уже привычных вещей. Только эта конференция немного разбавила устоявшийся порядок и внесла свои незначительные коррективы. Однако, несмотря на это, я и тут умудрилась потерять ход времени. Не знала точно, сколько она уже длится и когда подойдёт к концу. Собственно, подобные вещи мне знать не положено. Не помню, как вошла в техническое помещение для подзарядки. Вокруг стоял лёгкий полумрак, лишь одинокая лампа в дальнем углу комнаты озаряла небольшой островок своим холодным свечением. По бокам, вдоль стен, тянулись ряды полукруглых постаментов, на которых стояли платформы вроде меня. В таком освещении, неподвижные и с опущенными вниз головами, они чем-то напоминали кукол. Их глаза были закрыты, руки безвольно свисали вдоль туловища. Позади каждой модели тянулось два провода: один — обеспечивал заряд, другой — контроль систем и вывод данных на экран терминала, стоящий в конце узенького коридорчика между постаментами. Я на автомате дошла до своего и подключила провода в разъём. Перед глазами появился приветственный логотип компании, а следом за ним меню системы. Она сама выбрала раздел «заряд энергии», после чего окно свернулось. Подсветка экрана начала тускнеть, затем появился значок индикатора заряда. Сейчас я присоединилась к тем куклам, которые окружали меня, и практически стала одной из них. Слушая, как с лёгким треском по проводам бежит ток и разгоняет волны своей энергии по венам, я с каждой новой минутой погружалась в небытие. Это ненавязчивое потрескивание действовало успокаивающе, почти гипнотически. В такие моменты не было ничего, кроме всепоглощающей пустоты и обжигающих, словно раскалённая добела сталь, импульсов. Глава 6 Пробуждение было внезапным и весьма громким. Сквозь затуманенный разум начали пробиваться звуки извне. Они обрывали поток и заглушали собой музыку проводов. На место умиротворения пришло разочарование. Оно буквально выдернуло из уютного кокона и насильно вернуло в реальность. Я опять не знала, сколько прошло времени: день, два, а может, больше? Да и неважно всё это. Когда твоё существование превращается в одну сплошную, такие вещи уже перестают интересовать. Не успеваешь замечать, как они теряют свой смысл, становясь чем-то призрачным и эфемерным. — Эй, модель ноль, пятьдесят один… или как там дальше? Уже не помню… Ты ещё спишь или уже пробудилась? Если нет, то пора открывать глазки, дорогуша, ― пропел знакомый женский голос с нотками ехидства. Затем послышались приближающиеся шаги. Стук каблуков по отполированной до блеска плитке звоном отдавался в ушах, ускоряя возвращение в реальность. Сейчас как никогда не хотелось открывать глаза и видеть ту, кто подошёл к постаменту. Даже не видя человека, я уже знала, кто это был. — Дорогуша, ты меня вообще слышишь или до сих пор пребываешь в своём энергетическом пространстве? ― вновь заговорила девушка и резко добавила: ― Подъём! Проснись и пой! Это окончательно выдернуло из забвения. Лёгкость сменилась нарастающим разочарованием. Где-то сбоку раздался щелчок и звук падающих на пол проводов. Последующий запуск систем с уведомлением о полном заряде, и передо мной предстало недовольное лицо напарницы. — Ну, и долго ещё тебя ждать надо? Не понимаю, с каких это пор машины стали так нагло себя вести! ― не скрывая эмоций, она всплеснула руками. Упёрла их в бока и уставилась на меня. — Долго я была на подзарядке? ― неожиданно для самой себя задала самый глупый вопрос, на который только была способна в сложившейся ситуации. Глаза девушки округлились от удивления. Она недоуменно захлопала ресницами и втянула носом воздух. — Смеёшься, да? ― зло прищурилась та, ― мне почём знать? Можно подумать забот других нет, чтобы только и следить, как долго наша бракованная находится во сне, ― фыркнула и продолжила: ― В общем, так, особенная наша. Уже минут так десять тебя ожидают в лаборатории. Прямо сейчас ноги в руки и бегом туда. Напоследок она окинула меня скептическим взглядом и, развернувшись на пятках, направилась к двери. Мне потребовалось несколько минут, чтобы переварить её слова и наконец прийти в себя. Одно дело, когда самостоятельно выходишь из некого подобия транса, который вызывает подзарядка. Другое — когда тебя буквально насильно выдёргивают из него. Ощущения действительно схожи с тем, когда резко просыпаешься ото крепкого сна и не сразу понимаешь, что вообще происходит: где ты и почему проснулся. Понятия не имею, откуда я это знаю — представление напросилось само по себе. В любом случае приятного мало, но что уж теперь. Пусть она точно такой же сотрудник, как и я. Но прав у меня почему-то в разы меньше, чем у всех работников компании вместе взятых. Как так получилось? Не знаю. Возможно, причина в личном отношении к платформам с искусственным интеллектом в виде меня. А также к аугам и тем, кто имеет хотя бы пару-тройку имплантов. Я почти сразу успела обратить внимание на некоторую предвзятость как со стороны начальства, так и персонала. Собственно, данное наблюдение вкупе с самим отношением и повлияло на то, чтобы минимизировать любые контакты без необходимости. Есть работа и её нужно выполнять. Точка. Ни о каких друзьях, пустых разговорах в перерывах не может быть и речи. Не говоря уже о том, чтобы выходить на конфликты. К тому же я прекрасно помню слова директора, когда тот вносил меня в базу. Что, если бы не «НутайамКорп», меня просто не существовало бы. Мистер Ральф — владелец и собственник. Компания — мой создатель. Именно в её лаборатории появилась платформа модели: «Ноль, пятьдесят один, двадцать три». А если совсем точнее, я. Директор чётко дал понять, что нужно уважать своих создателей, выполнять любые требования, работая на благо компании и быть благодарной за своё существование. Ведь мистер Ральф проявил своё великодушие: позволил разработать платформу, обеспечил работой и крышей над головой. Каждая плата, чип, встроенные программы, те же импланты, что служат телом — всё это благодаря его решению. Именно по этой причине я нахожусь не в том положении, чтобы спорить с кем-либо. — Ну наконец-то! Сколько можно ждать? Проходи, ― нервно произнесла незнакомая женщина в белом халате с эмблемой компании. Указала рукой на кресло-кушетку, и коротко добавила: ― Садись. «Странно, что вижу её в первый раз. Сколько себя помню, в лаборатории всегда хозяйничала Нэнси Стоун. Та самая хмурая особа с тугим пучком и ясным, пронзительным взглядом» ― невольно промелькнуло в голове. Наша первая, так сказать, встреча, произошла в день демонстрации по установке имплантов. Тогда я увидела доктора Стоун в первый раз. На тот момент ещё показалось, что это тот тип людей, с которыми лучше не пересекаться. Но уже потом, спустя некоторое время, поняла, что впечатление было ошибочным. На самом деле мисс Стоун оказалась совершенно обычным, нормальным человеком. Да, она была весьма строга и местами требовательна, но разве это не относится к той самой человечности? Она была единственной в компании, кто относился к таким, как я, по-доброму. Нэнси никогда не позволяла себе грубость или завуалированное хамство, благодаря чему ненадолго казалось, что я не просто машина, механизм, в подобии человеческой оболочке, а такой же живой человек. — Я доктор Меддисон. По всем вопросам, касаемых состояния здоровья, теперь будешь обращаться ко мне. Также это относится к профилактическим процедурам, исправлению ошибок систем, выявленных во время техосмотра, и еженедельному профосмотру, ― сухим, монотонным голосом проговорила женщина, сканируя взглядом планшет. — Прощу прощения, а где… ― хотела бы озвучить интересующий меня вопрос, как доктор Меддисон перевела свой строгий взгляд на меня. — Ответы на подобные вопросы не входят в мою компетенцию и не являются тематическими. Дабы в будущем избежать недопонимания, убедительная просьба: впредь оставить их при себе, ― отчеканила та. Перевела взгляд обратно на планшет, с секунду смотрела на экран, затем тихо хмыкнула: ― Теперь понимаю, о каких таких сбоях говорится в докладе. После этих слов она взяла кабель, один конец которого был подсоединён к терминалу, и подключила его ко мне. Сама уселась в кресло и принялась изучать данные. Интересно, какой ещё доклад? И что всё это значит? Что-то не похоже на обычный профосмотр. Да и на ознакомление с подчинёнными не смахивает. Сильно сомневаюсь, что это такой своеобразный персональный подход. И какие сбои она имела в виду? Более чем уверена, что тут не обошлось без посторонней «помощи». Даже знаю, чьей именно. В прошлый раз техотдел не выявил никаких ошибок, иначе бы не отправили потом на доработку часов и последующую зарядку. Но не это напрягало сейчас больше всего — а отсутствие доктора Стоун. К том же именно она присутствовала на демонстрации по установке тестовых имплантов. И вот сейчас на её месте некая Меддисон. Не знаю, сколько времени прошло с того дня, как мне кажется, не так уж и много, но Стоун я больше не видела. Если не ошибаюсь, то и приёмов на тот момент тоже не было. Исходя из этого, сопоставив одно с другим, можно сделать следующее умозаключение: как только прошла демонстрация, доктор Нэнси Стоун буквально испарилась, а вместо неё пришёл другой человек. Удивительное совпадение. — Для начала я запущу процесс выявления внутренних ошибок, которые будут исправлены автоматически. После чего начнётся полная проверка. Это займёт некоторое время. Если всё пройдёт успешно, при необходимости заменим чипы. В противном случае придётся выполнять перепрошивку программы обеспечения, ― задумчиво произнесла доктор Меддисон, продолжая наблюдать за ходом загрузки на мониторе. Так я и думала. Никакая это не стандартная процедура, а что-то совершенно другое. Что-то, что мне определённо не нравилось и не вызывало особого доверия. Столь краткого и сжатого пояснения хватило, чтобы убедиться в своих догадках. Однако в этот раз я предпочла воздержаться от каких-либо комментариев и вопросов. К тому же, уж не знаю, показалось или нет, но именно второе вызвало у неё столь неоднозначную реакцию. Несмотря на то, что ответ был по всем стандартам и нормам, голос выдал её. В нём слышались нотки плохо скрытого удивления. Будто женщина не ожидала, что механизм вроде меня станет интересоваться такими вещами, как отсутствие другого сотрудника. Либо моё поведение по их меркам выходит за пределы нормы, либо всё вместе. Это лишний раз показывает, что меня сюда вызывали не для разговора по душам и не для обычных процедур. Раз так, то излишнее внимание мне точно ни к чему. Не за чем давать поводы для беспокойства своим проявлением интереса.