— Возможно, он выпил пару рюмок в баре вместе с молодой красоткой, которая могла случайно сказать ему, что ты — старый пидарас, который обожает студентов-медиков и что ему придется запирать свою спальню на ночь. — Дядюшка Монти[30], мать его. — Вообще-то я оказала тебе услугу. Он такой придурок! Я встряхиваю головой. Нет большего дурака, чем престарелый дурак. Ну или почти престарелый. Я сам беру бутылку и наливаю себе полный стакан. И выпиваю сразу половину. — А что насчет писем? — Я их не посылала. — А кто тогда посылал? Но я и сам догадываюсь, еще до того, как она отвечает. — Это был Майки, не так ли? — Бинго. Гран-при. Ну конечно. Разворошить прошлое, напугать нас — все это работа Майки. Но, похоже, его шутка обернулась против него. — Ты его не… — Ну конечно нет. Господи, Эд! Ты и правда думаешь, что я могу кого-то убить? Пауза. — Но ты прав. Я действительно пошла за ним в ту ночь. Кое-что внезапно вспыхивает у меня в голове. — Так это ты взяла мое пальто? — Да холодно же было. Просто схватила его и пошла. — Зачем? — Ну, оно неплохо на мне смотрелось и… — Зачем ты пошла за Майки? — Ты мне, наверное, не поверишь, но я просто устала врать. Я подслушала ваш треп и очень разозлилась. Вот и поперлась за ним. Хотела сказать, что с меня хватит. — И что случилось потом? — Он посмеялся надо мной. Обозвал меня твоей мелкой шалавой и сказал, что с удовольствием добавит это в книгу «для колорита». Старый добрый Майки. — Я дала ему пощечину, — продолжает она. — Прямо по роже вмазала. Наверное, сильнее получилось, чем я планировала. Я ему весь нос расквасила. Он выругался, бросился ко мне, а потом споткнулся и… — Упал в реку? — Понятия не имею. Я не видела. Но я его не толкала. — А пальто? — Ну, оно было грязным, да еще и в крови Майки. Я не могла просто взять и повесить его на вешалку, поэтому засунула к тебе в шкаф. — Вот спасибо. — Я не думала, что ты его хватишься, думала, что потом потихоньку вытащу его и почищу, когда все уляжется. — Ну что ж, звучит очень убедительно. — Я пришла не за тем, чтобы убеждать тебя, Эд. Верь во что хочешь. По правде говоря, я действительно ей верил. Но, конечно, это оставляло открытым вопрос о том, что на самом деле случилось с Майки. — Почему ты сбежала? — Подруга из магазина позвонила и сказала, что ты заходил, искал меня. Я поняла, что, раз ты узнал о Никки, значит, скоро узнаешь, что я тебе лгала. После этого я уже не смогла бы спокойно смотреть тебе в глаза. Я опускаю взгляд в стакан: — И тогда ты решила просто взять и сбежать? — Но я же вернулась. — За джином? — Не только за джином. — Ее ладонь накрывает мою. Ее ногти — черные, лак облупился. — Не все было ложью, Эд. Ты правда мой друг. В ту ночь, когда я напилась, я собиралась во всем тебе признаться. Хотелось бы мне убрать руку, но я не такой гордый. Так что я позволяю ее прохладным бледным пальцам немного полежать на моих, но затем она сама прячет руку в карман. — Слушай. Я знаю, что не смогу все исправить, но надеюсь, это хоть чуть-чуть поможет. Она кладет на стол маленький черный блокнот. — Это что? — Записная книжка Майки. — Как она попала к тебе? — Стащила из его пальто, когда он был тут. — А ведь я почти поверил в твою честность. — Я и не говорила, что во всем честна. Я сказала, что не все было ложью. — И что в ней? Она пожимает плечами: — Я не особенно вчитывалась. Мне там многое непонятно, но, думаю, ты-то поймешь. Я перелистываю страницы. У Майки почерк едва ли разборчивее, чем у меня. Тут даже предложений как таковых нет. В основном какие-то заметки, мысли, имена (и мое тоже). Я закрываю блокнот. Он может быть одновременно и очень важной, и совершенно бесполезной вещью, но лучше я разберусь с этим потом, в одиночестве. — Спасибо, — говорю я. — Пожалуйста. Мне нужно узнать еще кое-что. — Зачем ты навещала отца? Какое это имеет отношение к Майки и его блокноту? Она удивленно смотрит на меня: — Что, уже провел маленькое расследование? — Да. Немного. — Н-да. В общем, к Майки это отношения не имеет. Это было нужно мне. Смысла никакого, ясное дело. Он, мать его, и понятия не имел, кто я. Но это ведь и к лучшему, да? Она встает и поднимает с пола рюкзак. К нему привязана палатка. — Что, денег Майки не хватило на пятизвездочный отель? — Даже на «Трэвелодж». — Она бросает на меня прохладный взгляд. — Чтобы ты знал, я собиралась оплатить ими год в колледже. Хлоя закидывает рюкзак на спину. Под его тяжестью она сама кажется маленькой и хрупкой. Несмотря на это, я говорю ей: — С тобой ведь все будет хорошо? — Пара ночей в лесу еще никому не повредила.