— Мой муж вел себя достойно. Он успокаивал меня, как только мог и сам изъявил желание пойти к вам за помощью. Я же хотела теперь только одного — поскорее избавиться от этой чертовой кровати. Но когда он вернулся и сообщил, что я должна буду это сделать сама, я понятное дело не поверила своим ушам. — Понятное дело, — добавила бабушка, отпивая свой настой. — Но все же отвращение пересилило страх, и вечером мы выехали на тот самый перекресток с кроватью, разобранной на доски. Муж остался на дороге, я же, взяв побольше досок, повернула за густой кустарник направо, как вы и говорили. Предо мной предстало кладбище, которое ярко освещалось Луной. Я прошла за его гигантские ворота и, стараясь не смотреть по сторонам, нашла тот самый орешник и могилу под ним. На ней была гора деревянной мебели и всякой утвари. Я вдруг поняла, что не первая и не последняя жертва этого злодея. Сбросив доски на эту груду, я направилась обратно. Моё тело буквально тряслось от страха в этом месте, лишая всякого контроля над собой. Стараясь смотреть под ноги, я все же краем глаза замечала какое-то движение вокруг себя. Эти все могилы, они словно дышали, представляете?! — практически расплакавшись, продолжала она, — Превозмогая тяжесть досок, я набирала так много, как только могла унести за раз. И вот мне уже оставалась последняя ходка. Я сконцентрировалась на дороге, но даже смотря исключительно в землю, теперь я ясно видела, как полупрозрачные прохожие бродят вокруг, так и норовя на меня наткнуться. Мне стало нехорошо, голова закружилась, а горло сдавило удушье. Однако вскоре я поняла, что они просто не способны напугать меня больше, чем это уже сделал мой любовник мертвец. Дойдя до его могилы и подняв глаза на груду досок, чтоб найти место, куда положить свой последний фрагмент кровати, я вдруг увидела, что могила открыта. Все моё существо затрепетало от страха, в ожидании того, что оживший покойник с минуты на минуту покажется из своего укрытия. Бросив доски даже не глядя куда, я развернулась и широкими шагами направилась к выходу, как услышала протяжные женские стоны. Они доносились прямо из его могилы, такие знакомые моему уху и такие сладострастные. Буря воспоминаний нахлынула на меня, ведь прекрасных и незабываемых ночей у нас было гораздо больше, чем кошмарных. Если вы понимаете сейчас, о чем я говорю, — добавила женщина, уйдя мыслями ненадолго в прошлое. — Так вот, я набралась смелости и подошла взглянуть на его новую пассию. Осторожно наклонившись вперед, я увидела там себя, лежащую глубоко в земле на дне могилы. Надо мной склонился красивый мужчина, он прикасался к моему телу и целовал его, так же как и прежде. Я поняла, что он скучает по мне! Он осознал свою ошибку и сожалеет о том, что прошлой ночью сделал со мной. С упованием я смотрела на нас со стороны: мы были невероятно страстными и умопомрачительно красивыми любовниками. Мы были идеальной парой во всех смыслах! Вдруг я поняла, что ощущаю все, что он делает со мной на дне той могилы. Глядя на нас со стороны и чувствуя все это, мной снова овладела неистовая страсть, и, упав на колени, я держалась из последних сил, чтоб не спрыгнуть в ту могилу. Моё тело буквально горело, и теперь мне было уже всё равно что со мной будет! Я перевернулась на спину, и, лежа на могиле, принялась снимать с себя одежду, ясно ощущая на себе прикосновения любимых тонких пальцев. Они, как и прежде читали мои мысли и точно знали, где надавить, а где чуть дотронуться. Обнажив себя полностью, я вдруг почувствовала, что вместо его ладоней, по мне ползает что-то гладкое и холодное. Взглянув на своё тело, я увидела несчетное количество могильных насекомых, ловко перебирающих своими омерзительными лапками. Они вылезали из земли и окутывали меня, смешиваясь с влажной землёй. Забыв о страсти, я тот час вскочила на ноги и принялась отряхивать их с себя. Он безжалостно обманул меня, и, теперь уже ясно понимая это, я с обидой в сердце, поспешно одеваясь на ходу, отдалялась от этой могилы. Мне было омерзительно думать о своем любовнике, но еще более мерзко о себе, осознавая, как я низко пала в погоне за страстью. В то же мгновение я услышала громкий хохот, который раздался мне вслед. Вы не поверите, но этот хохот будто снова раздевал меня, но на этот раз, избавляя не от одежды, а от нравственности и благочестия. Теперь он знал обо мне всё: все мои слабости, все мои грехи, и, о ужас, все мои мысли. Его хохот говорил мне здесь и сейчас, что этот мужчина никогда не любил меня. Что, таких, как я, слишком много, чтоб сделаться одной единственной. Я была теперь навсегда обнажена перед этим чудовищем и снаружи и внутри. Он, насмехаясь, просто прогнал меня, потому как сама я не смогла бы остановить себя и уйти, — задумавшись, словно проигрывая другой вариант, она добавила. — Я даже не представляю, чтобы со мной сейчас было. — Это очень познавательная история. Спасибо, что поделились ею. Но, что вас привело ко мне в столь поздний час? — все еще не теряя нотки сарказма, отозвалась бабушка, когда та закончила свою исповедь. Я была уверена, что бабушка мысленно пожимает колдуну руку, за великолепный урок, преподнесенный похотливой особе. Но что, если она на самом деле любила его, так же как и я? Сказать по правде, я тоже торжествовала такой расправой над своей соперницей. Однако теперь я совсем запуталась в понимании, кто же на самом деле этот мужчина? Что он такое? Мои мысли прервались вновь заговорившей ночной гостьей: — Я хочу, чтоб вы избавили меня от колдовской любви. Это же понятно, что на меня наведена любовная магия. Чтоб этот человек не творил со мной, я все еще не могу забыть его. — Хм, — задумалась бабушка, — по правде говоря, я совершенно не уверена, что на вас какая-то магия, особенно любовного характера. — Нет, позвольте, это ж очевидно! Не могу же я себя до такой степени не любить, — воспротивилась она. — В том то и дело, что вы любите себя больше, чем подобает для гармоничной и счастливой жизни, — сказав это, бабушка практически легла под удар ее атакующего взгляда. — Я все еще не понимаю, что вы стараетесь этими унижениями сказать. — Я стараюсь сказать, что пока вы будете так сильно себя любить, то придется видеть одни сплошные унижения вокруг, которые, впрочем, вовсе таковыми не являются. — Я люблю своего мужа, понимаете? Мне с ним комфортно и приятно, но я никогда в своей жизни не ощущала к нему такой страсти, как к этому колдуну! — Но вы и не получали от него таких же оплеух, как от дерзкого любовника. Не правда ли? Женщина устало вздохнула. Я не видела ее лица, поэтому затруднялась сказать, поняла ли она, о чем говорит ей ведунья. Но помолчав, она продолжила: — А есть ли в вашей практике какие-то снадобья, чтоб я могла снова почувствовать все — то же самое, но уже к своему собственному супругу? Я отдала бы все за такое колдовство! Повисла пауза, а после бабушка рассмеялась: — Такого колдовства нет. Да и, в общем-то, колдовство здесь не при чем. Стоит вашему супругу найти себе колдовскую кровать вдали от вас, и вы мигом переключитесь на него. Не ожидав такой фразы, молодая особа, поперхнувшись, раскашлялась и произнесла сквозь зубы: — Он на такое не способен… — Хорошо тогда, что хоть кто-то из вас двоих способен, — все еще улыбаясь, ответила бабушка. — Но я не понимаю, почему во сне я любила совсем по-другому. Почему мои чувства к этому чудовищу были так обострены, что я могла отдать всё за ещё одну ночь с ним. Разве это не колдовство? — Вы сильно перепутали понятия любви и страсти, оттого окончательно запутались сами. Когда мы любим человека, то наше счастье — это его счастье. Главный герой истории о любви всегда наш партнер. Истории о страсти — это наши истории, они о наших страхах, желаниях, прихотях и победах, о нашем эгоизме и самолюбии, которое так часто ущемлено. Эти истории не затрагивают счастье нашего партнера, они скорее повествуют о том, каким образом партнер осчастливил нас. Как окрылил наше самолюбие, как отдалил от нас нашу обыденность. О том, как мы сами покорили непокорное сердце, как заставили кого-то исполнять свою волю, как обрели над кем-то власть. Это о нашей победе и нашем эго, но никак не о силе любви. Возможно, вам нужен другой человек. Не покорный слуга у ваших ног, а тот, кто будет вас унижать и держать в погоне за своим самолюбием. Я долго не слышала голоса женщины. Думаю, она пыталась понять все сказанное, запутавшись так же, как и я. Вскоре она тихо поблагодарила бабушку и вышла из дома. За окном я услышала тихий голос ее мужа. Он преданно ждал ее, даже не догадываясь о ее мыслях и просьбах к бабушке. Этот красивый молодой мужчина, такая противоположность колдуну, мог бы так же сильно покорить сердце своей жены, если б сам не был покорен ею как эмоционально, так и физически. Я не выдержала и вышла из-за ширмы. — Бабушка, кто он такой? Почему ее так влечет именно к этому мужчине, а не к любому другому? — словно спрашивая про себя, поинтересовалась я. — Все слышала? А тебе ведь и пятнадцати нет… — К чему это, я слышала и все, — как-то резковато и без настроения ответила я. — У колдуна видать природный магнетизм, такое бывает… Женщины идут к нему сами. Его красивое тело доступно им, но его сердце и душа на замке. Оттого этот трофей такой заветный и желанный. — Только и всего? — изображая полную отчужденность, спросила я. — Не совсем… — она посмотрела на меня исподлобья, словно оценивая необходимость своих следующих слов, — Он уводит их в другой мир. Туда, где обнажается наша душа, ведь ею мы чувствуем страсть по-другому, да и любим, впрочем, совсем по-другому. Подобно телу без одежды, наша душа без тела более чувствительна к энергиям любви и страсти. В редких случаях люди могут почувствовать в реальном мире то, что способна почувствовать их душа за пределом этой реальности. Я задумалась. И только спустя время произнесла: — Не зря, видать, людям издревле известно такое выражение, как «неземная любовь»?! — Хм, возможно там кроется корень. Раньше человеку было намного больше известно про любовь, которой нет на Земле. Больше всего с ней, пожалуй, может сравниться самая наша первая любовь. От этих слов у меня заложило в ушах, а она продолжала: — Наш ум и тело еще не научились любить, оттого любит только душа, отрывая человека от всего земного. Это состояние мы помним на протяжении всей нашей жизни. Оно останется в человеке навсегда, но человек никогда не смог бы остаться в этих чувствах на всю жизнь, так как обучается любить вместо души своим телом и разумом. Эти слова резали меня словно острые ножи, глаза наполнились слезами, а грудь сдавило болью обиды. Первый раз я знала больше своей бабушки, и сейчас она была одновременно права и не права в своих утверждениях, которые раздирали мою душу на куски. Я быстрым движением, даже уже не анализируя, следит ли она за мной или нет, подбежала к кровати и просунула руку между двумя матрасами. Там ничего не было. Моя щепка так и осталась на том поле. Догадавшись, что добровольно отдала ее в момент такого желанного поцелуя, который так и не наступил, я осознала себя так же, как и наша ночная бабочка, обманутой и отвергнутой. Растоптанной бесчеловечной ложью. Хотя, возможно, что-то все-таки было правдой, такой же чистой, как и мои первые чувства. Я была уверена, что никогда больше не встречу колдуна, ни во сне, ни наяву. Спустя годы я поняла, что сильно ошибалась, полагая так. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь