— А чей же ещё? — я охотно подтвердил, игнорируя явно враждебные взгляды окружающих людей, мигом поменявших своё мнение на мой счёт. Приложив массу усилий, меня едва не стошнило от отвращения к самому себе за ту чушь, которую пришлось нести, но всё же я смог его уговорить. Убедил выставить себя «борцом» за «справедливость», оставив «великую» память будущим поколениям таких же эгоистов в виде автографа и напутственного послания. Что можно о нём сказать? Он действительно легко внушаемый идиот, с нестабильным эмоциональным состоянием. Собственно, другой бы на подобную глупость и не пошёл. Когда мне разрешили подойти, сделал это медленно, с благодарной улыбкой. Протянул авторучку к той руке, в которой у него был зажат нож. Другой он удерживал на месте заложницу. Не заподозрив подвоха, мужик неосознанно попытался её взять своей основной, рабочей рукой. Да-да, той самой, с ножом. Мне хватило и секундного контакта, чтобы выпустить ручку, взяться за его запястье и вывернуть лохматому идиоту руку. Благодаря последующему упору на локтевой сустав, перевёл преступника в другую позицию, а затем легонько подбил под колено опорную ногу, заставляя опуститься на землю. Никто даже не успел опомниться, включая незадачливого мужика, как он уже стоял на коленях в неудобной позе, с заломленной за спину рукой, не способный пошевелиться. Выпавший из разжавшихся пальцев нож звякнул о дорожную брусчатку, послужив своеобразным сигналом к завершению спектакля. — Всё закончилось. Вы можете идти, — успокаивающе улыбнулся ошеломлённой писательнице, ещё не до конца осознавшей, что она уже свободна. — Простите, что мне пришлось сказать все эти гадости. Разумеется, на самом деле я так не считаю. Моргнув, под вопли и ругань очнувшегося преступника, она поспешно отошла от него на безопасное расстояние. — Всё хорошо. Я понимаю. Большое вам спасибо, — низко поклонилась, испытывая огромное облегчение и прилив радости. — Не за что. А вы чего ждёте? Забирайте. Он ваш, — удивлённо посмотрел на замешкавшихся охранников. Тут же набежало человек пять. С самыми суровыми лицами они мигом скрутили неблагодарного поклонника. Мне его на миг даже жалко стало. Вряд ли он какой-нибудь серийный маньяк или прирождённый убийца. Да, это его не оправдывает, но и считать этого человека воплощением мирового зла тоже не стоит. Передо мной просто оступившийся идиот. Пусть теперь посидит, подумает о своём поведении. Просить суд о снисхождении к нему я не буду, как и об ужесточении наказания. Что заслужил, то и получит. Меня больше занимало другое, несказанно радуя. Теперь не придётся ни с кем из женщин объясняться. Проще разбираться с ними потом, по отдельности, а не сейчас, когда они все вместе. Да ещё достаточно сильно взбудораженные. Как бы уже меня не взяли в заложники. Поэтому, извинившись перед Хаякавой, сославшись на непредвиденные обстоятельства, попросил её возвращаться к себе одной. Сказал, что мне нужно задержаться, чтобы дать показания полиции. Поэтому вместе с охранниками я отправился в сторону служебных помещений Рётте, где мы её будем дожидаться. Не хочу с этим делом затягивать. Быстрее разберусь со всеми формальностями, быстрее вернусь в свой номер. Надеюсь, один. Хватит на сегодня с меня приключений. И так чувствую себя вымотавшимся, будто не на свидание сходил, а на подпольные бои без правил. В принципе, я не сильно ошибся с оценкой последствий, но не угадал со скоростью их проявлений. Как только прибывшая на вызов полиция уехала, забрав с собой преступника, меня вызвали на ковёр к управляющему отелем, где подвергли «насилию над личностью», за недопустимое поведение. Срываясь на крик, что для сдержанных японцев довольно нехарактерно, видимо, с управляющим уже успела побеседовать возмущённая Накамура-сан, он выразил крайнее неудовольствие моей «скромной» персоной. Назовём это так. Во-первых, я должен был незамедлительно известить руководство отеля о своей встрече с медведем. Оно о нём и так узнало в тот же день, в том числе и от службы по отлову диких животных, но какая уже разница? По его мнению, я недостаточно убедительно донёс всю серьёзность ситуации до его заместителя, которого через Горо-сана предупредил о появлении на нашей территории дикого зверя. Во-вторых, я неправильно себя повёл, что в той ситуации, что в этой. В-третьих, я не должен был мешать, он так и сказал, сотрудникам охраны отеля. Как и не должен был заниматься обезвреживанием преступника. Это не моя работа. А если… А вдруг… Кто тебе разрешил… В-четвёртых, почему вместо работы я вожу девушек по ресторанам и барам, крутясь среди приглашённых гостей? Хотелось спросить — а что, лицом не вышел? Ссылаться на разрешение Горо-сана было бессмысленно, как и на то, что указано в моём трудовом контракте. В-пятых, как я мог вести себя столь вызывающе и вольготно, устроив здесь курорт? Так это и есть курорт, о чём вновь пришлось промолчать. Оказывается, я подавал другим сотрудникам дурной пример и подрывал их дисциплину, поселившись в президентском люксе и обедая в главном ресторане. Это неприемлемо, — кричал управляющий, указывая, что даже он не мог себе этого позволить. Не понимаю, а я-то здесь при чём? А ещё, оказывается, я отвлекал других сотрудников от дел и разговаривал с ними на запрещённые темы. Это какие? Я же не порнуху с ними обсуждал и не план ограбления банка. Что ещё за запрещённые темы? В общем, я был выставлен крайне плохим работником, с низкой мотивацией и ответственностью, за что получил сразу два выговора в личное дело. Ещё своей властью он выселил меня из номера и запретил пользоваться сервисами отеля. Переселил в типовой, четырёхместный номер для обслуги. За мой счёт, естественно. Вкатил штраф в половину зарплаты за безделье, с его точки зрения. Больше просто не смог. То, что я свою работу успевал сделать за пару часов, управляющего совершенно не волновало. Также он пообещал выслать меня из отеля в ближайшее время. Видать, Накамура-сан хорошенько его нагнула и жёстко отымела, наказав деньгами, естественно. Поэтому в среде работников и бытует шутка, что лучше всего держаться от начальства подальше, а к кухне — поближе. Покинул кабинет словно оплёванным, в сильном изумлении. Мои объяснения управляющий даже слушать не пожелал. Сказал, не заслужил. Как Мацумото, я ничего не мог поделать в этой ситуации, только смириться и склониться перед вышестоящими. Всё так делали. Но так ведь я не только Мацумото. Однако жаловаться дедушке, что его внуку прищемили хвост, последнее дело. Нужно уметь самостоятельно завязывать себе шнурки, а то, рано или поздно, споткнёшься о собственные ноги. Позвонив Сацуки, гаду такому, попросил его снять президентский люкс на своё имя, за мои деньги, и позволить мне там продолжить резвиться в своё удовольствие. Пусть управляющий теперь попробует меня оттуда выселить. С интересом за этим понаблюдаю. Он, вообще, не имел права в одностороннем порядке, без нарушения правил отеля выселять жильца из оплаченного им номера. Неважно, гость он или сотрудник. Далее, связавшись с Фукудой, я попросил её заняться этим делом. Защитить мою честь и достоинство, наказав управляющего так, чтобы он от злости съел тот ковёр, на котором я стоял в его кабинете. Если не захочет, попросил оставить его без штанов, а потом засудить за непристойное поведение в общественных местах. Пусть только заикнётся, что я действую не по закону. И на десерт решил подкинуть ему сладкий рулетик Шеогората. Воспользуюсь своим самым страшным оружием, под именем — Рурико. — Моси-моси. Это я. Чем занята? — поинтересовался со зловещей улыбкой. Глава 20 — А сколько платят? — весело ответила опытная сотрудница отдела инспекций. —? — я выразительно промолчал, пытаясь сообразить, что это значит. — Мацумото, когда задают такие вопросы, уже понятно, что кто-то хочет тебя чем-то озадачить. Нет чтобы осчастливить, — глубоко вздохнула с демонстративной грустью. — Так, я поэтому и звоню. — Разумеется, а как же иначе? Мне все так и говорят, Рурико, мы хотим тебя осчастливить, нагибайся. Потом идёшь домой, уставшая как цирковая лошадь, смотришь на банковскую карточку и думаешь, лучше бы в кино сходила, за свой счёт. И время бы провела интереснее, и устала бы меньше, и на приличных людей посмотрела, а не на клоунов. Спасибо, что напомнила, как тяжело общаться с Рурико. — Я по серьёзному делу звоню, между прочим, — наигранно обиделся. — Хорошо. Говори адрес тюрьмы, куда тебе привезти сигарет. —? — почувствовал, что вернулся к началу разговора. — Ну, а зачем ещё ты мог мне позвонить? Нет чтобы просто так объявиться, трижды в день, сказать, что соскучился. Пожаловаться на свою жизнь. Спросить, как я живу, чем питаюсь, с кем сплю. Хоть бы кто-нибудь поинтересовался. Обменялись бы сплетнями. Я бы тебе такого рассказала про Тамаки. Эй! Не щипайся. Мацумото. Да. Вспомнил о нашем существовании, — сообщила кому-то рядом, немного отодвинув аппарат от уха. — А ты, как позвонил, сразу же спросил, чем я занята? Это тебе что, горячая линия службы спасения? Потерев переносицу, мысленно призвал себя к спокойствию и только спокойствию. Я вовсе не хочу убить Рурико. Повторил про себя три раза, вроде, полегчало. — Хочешь провести неделю на курорте, в пятизвёздочном отеле, в номере люкс, с услугой: всё включено? Там даже онсен есть, — прервал её. Последовала долгая пауза. Слюну, что ли, со своего стола вытирала? — Ты давно научился задавать риторические вопросы? Как часто тренируешься? Давай уже заканчивай с прелюдиями, не сексом занимаемся, — она тут же перешла на деловой тон. — Что для этого нужно сделать? Вот это уже другой разговор. Рассказал ей про свои подозрения насчёт чьего-то маленького бизнеса в Рётте. Высказал догадку. Попросил провести тайное расследование. После всего случившегося ко мне тут будет приковано слишком пристальное внимание, поэтому самому заняться этим делом не получится. Махнуть рукой и забыть, тоже не хочу. Загадка как раз по нашему профилю, поэтому нужно её решить. Хотя бы для собственного успокоения. Рурико для данного дела подходит как никто другой. Если будет придуриваться для пользы, а не развлечения, она кого хочешь заставит понервничать, наделать кучу ошибок. Она ведь не знатная, не богатая, не знаменитая, так и просится быть обманутой, вроде той же Фукадо. Глядишь, там и управляющий окажется в чём-то замешан, что вскроет независимое расследование, а не моя попытка мести, как это потом назовут. Отдельно, очень серьёзно попросил не в службу, а в дружбу, сохранить в секрете всё, что она разузнает в Рётте. Это значит, что результаты расследования должны быть известны только мне, переданные лично и никак иначе. Никаких сплетен, тем более отчётов кому-либо из корпорации Мацудара. Об отдыхе в отеле пусть треплется сколько хочет, хоть кино там снимает и обзвонит всю родню, живую и мёртвую, она всё может, но даже не заикается о том, зачем туда приехала на самом деле. Вопрос крайне серьёзный, принципиальный. Предупредил, что иначе мы оба рискуем перед купанием испачкать штаны в цементе, по пояс. Дело касается клановых секретов, так что сама всё должна понимать. Я обратился к старой «боевой» подруге потому, что доверяю ей, как самому себе. И если она будет умненькой, хорошей девочкой, то роскошный отдых под прикрытием может повториться. Заманчиво, не правда ли? Флёр таинственности, опасности, роскоши, ответственности и столь большое доверие, я ведь разрешил ни в чём себе не отказывать, не ограничивая её в тратах, произвели на собеседницу ожидаемое впечатление. После такого захода Рурико просто не могла отказаться. Сама себя перестала бы уважать. Это же не коробки на складе пересчитывать в энный раз. Она, наверное, уже спросонья в выходной день заходя на кухню, открывает шкафчик, пересчитывает баночки, открывает крышку сахарницы, пересчитывает кубики сахара, после чего достаёт линейку и, замерев, произносит ритуальную фразу — Вот дура… не с того начала. — Ага, поняла, — заинтересованно ответила женщина, готовая за такое задание продать душу дьяволу, выкупить и снова продать, но так, чтобы тот остался ей должен. — Звучит заманчиво. Это я могу. Это мы с радостью. Вот только нужно придумать, откуда у меня появились деньги на такую роскошь, чтобы не насторожить мошенника, а также почему я выбрала именно Рётте. Рурико с ходу включилась в обсуждение плана, уже прикидывая, чем бы ей заболеть на несколько дней, предварительно покинув зону слышимости своих не менее любопытных коллег. — И получится ли у меня покинуть это рабское, то есть райское, место, — честно предупредила, имея в виду Мацудара-корп. Всё же терять работу ради недельного отпуска, даже такого, не самое разумное решение. Об очередном конце света пока не объявляли, чтобы пускаться во все тяжкие. Однако, судя по голосу, ей этого уже очень хотелось. — Скажешь, что выиграла в лотерею недельный отпуск в Рётте. Красивый билетик, для отвода глаз, нарисуешь сама. Подходящую историю тоже придумаешь, у тебя это хорошо получается. Отпроситься с работы я тебе помогу. Мне Шимура-сан немного задолжала, как и её начальник, если до этого дойдёт. Думаю, для них не составит труда предоставить мне тебя в аренду, на неделю. — Звучит как-то подозрительно, но я согласна. Ради тебя можно и согласиться на тяжёлую работу на сахарном заводе. Эх, бедная я. Бедная и голодная, — сразу предупредила, что скромность не входит в перечень её добродетелей. —? — да что ж такое. Какой ещё — сахарный заводик? «Тут рядом Тамаки сидит, ушки греет, — пришло текстовое сообщение. — Или „арендуй“ нас обеих, рабовладелец, или подыграй.» «Всё равно же сдашь себя с потрохами, выложив фотки в mixi. Чтобы ты, да удержалась, не закинув туда доказательства шикарного завтрака в номере люкс пятизвёздочного отеля, ни за что не поверю», — написал в ответ. «Конечно, закину. И не только их. Но это будет позже, за пределами её досягаемости. Знаешь, как она больно щипается?» «Откуда бы?» «Приеду, покажу», — пообещала эта вредная, язвительная шутница. Кажется, с этим делом разобрались. Далее я связался с Шимурой, через которую всё быстро организовал. Как и думал, отказывать мне в столь малой просьбе в Мацудара-корп не стали. Конечно же, с ведома Тацуми-сан. Причём способ связи я использовал довольно оригинальный. Свой личный номер она мне так и не дала, а звонить в приёмную на общих основаниях не хотелось. Решил опять соригинальничать, раз уж взялся за это дело. Послал туда Цукуду, который передал ей телефон со словами — вам звонят. Так или иначе, но своего я всё равно добьюсь. Поскольку здешняя бухгалтерия в Мацумото больше не нуждалась, собрание писателей вчера закончилось, оно проходило всего два дня, то я вернулся во всё ещё свой роскошный номер. Принял душ, надел длиннополый махровый халат с логотипом отеля, уселся в кресло, раскрыл ноутбук, занёс пальцы над клавишами и ударил по ним под неожиданный стук в дверь. «Кого это ещё принесло на ведьминой метле?» В том, что пришла женщина, я не сомневался. Не после вчерашнего. Открыв дверь, в чём был, не переодеваться же ради неё, увидел одетую в такой же халат Микадо, с тазиком в руках, полным банных принадлежностей. «А вот сейчас не понял?» Недоумённо выглянув в коридор, не увидел ни съёмочной группы, ни свидетелей, ни группу захвата. — Вы что-то хотели, Микадо-сан? — Да. У меня снова сломался душ. Он точно бракованный, постоянно барахлит. Это не отель, а какое-то общежитие, — пожаловалась женщина. — Могу я воспользоваться вашим? — обворожительно улыбнулась, проводя психологическую атаку. — Для начала скажите, как вы меня нашли? — Легко. Постучала в дверь самого пафосного и дорогого номера в отеле. Как видите, не прогадала. Ну так как? Выручите несчастную, бедную актрису, испытывающую сложности? — Бедную? — недоверчиво усмехнулся, освобождая проход. Уже второй раз за день слышу эти определения. Не к добру это. — Проходите. Кстати, а с кем я сейчас разговариваю, с Микадо или Фукадо? — Для вас, я всегда Микадо, — позволила опустить формальную вежливость. Пройдя в номер, вовсе не спеша помыться, она быстрым, цепким взглядом пробежалась по всем поверхностям, где мог бы лежать заветный сценарий. Как я и думал. Не будь у неё чутья и целеустремлённости, Микадо не забралась бы туда, где сейчас находится. При этом не стоит обольщаться, считая, что она пришла меня соблазнять, предлагая взамен своё тело. Впрочем, я всё равно это проверил. Ну а вдруг? — Не боитесь приходить одна в номер мужчины, да ещё в таком провокационном наряде? А если я задумаю что-то нехорошее? Огорчённо вздохнув, не увидев желаемого, женщина бесцеремонно пошла в ванную, безошибочно определив её местонахождение. Конечно же, попутно продолжая сканировать номер. — А что, в этой стране уже отменили законы? Или изменили их? Вы слишком умны, чтобы так глупо подставиться. Поэтому думайте что хотите, но держите свои руки при себе. Или на себе, — отпустила двусмысленную шутку.