— Все-таки это ужас, — тихо воскликнула Мильда. — Не так просто оказалось извлечь ее из ящика. Тело так и застыло в сидячем положении. Вы все еще не знаете, кто она? — Пока нет, но мы работаем. В крайнем случае разместим объявления в газетах. В самом крайнем, я имею в виду… — Понимаю. Мильда оглянулась на ящик. Мина обошла его, внимательно осматривая со всех сторон. — Ты когда-нибудь видела что-нибудь подобное? — спросила она. — Я много чего видела, — ответила Мильда, — но это что-то новенькое, должна признаться. Твой коллега Рубен уже был здесь. — И что говорят криминалисты? — Что они могут сказать? Ящик в форме куба изготовлен из фанеры, с использованием клея и гвоздей. Некоторые особенности конструкции указывают на то, что изначально он был задуман несколько иначе. Мне это ни о чем не говорит. Небольшие прорези в стенках соответствуют ширине и толщине мечей, то есть орудиям убийства. Мильда кивнула на другой стол, с мечами в прозрачных пластиковых футлярах. Мина долго и внимательно их разглядывала. Все мечи выглядели одинаково — металлические, с длинными клинками, на которых сохранились следы крови, и рукоятками с защитными насадками, предотвращающими скольжение руки по лезвию. Мина сфотографировала их на мобильник. Потом подошла к ящику и сделала несколько снимков с разных ракурсов. — Думаю, нужна большая физическая сила, чтобы пронзить ими тело, — сказала она. Мильда кивнула: — Мечи, конечно, очень острые. Тем не менее, чтобы пронзить ими тело и попасть в отверстия на противоположной стенке… да, думаю, здесь нужны сила и точность. — И больше никаких странностей ты не видишь? Ну, такого, чтобы бросалось в глаза, я имею в виду. — Мое дело — трупы, — ответила Мильда. — Насчет ящика расспросишь криминалистов, после того как его обследуют в Линчёпинге. Или присмотрись сама, может, что и увидишь. Думаю, он еще постоит здесь, пока его не заберут. Мина кивнула и оглядела комнату. Стерильность ощущалась до мурашек на коже. Минимум необходимой мебели и никаких завалов. Запах дезинфицирующих средств щекотал ноздри. Мина хотела бы жить в такой комнате. Вечное напряжение снялось само собой, по телу разлилось расслабляющее тепло. Неужели именно это ощущают люди, когда так легкомысленно гуляют по грязным улицам? Мина открыла в телефоне только что сделанные снимки. Уж лучше так, чем вглядываться в пластиковую оболочку. Любую деталь можно увеличить. — А что это за знаки? — спросила она. — Знаки? — удивилась Мильда. — Ну, или как это назвать… Вот, посмотри на рукоятках мечей… Мильда подошла к столу с мечами и склонилась над пластиковыми футлярами. Тела на другом столе Мина предпочла бы не видеть, но краем глаза следила за тем, что с ними делал ассистент Локе. — Похоже, ты права, — согласилась Мильда. — На рукоятке действительно какой-то знак. Но я не имею ни малейшего понятия о том, что это может быть. — И никакой гипотезы? — Нет, я же сказала. Моя работа — мертвые тела, не мертвые предметы. Дождись результатов экспертизы из Линчёпинга. Мина еще несколько раз щелкнула камерой. — Позвонишь мне, когда прояснится еще что-нибудь? — Разумеется. — Столько здесь простоит этот ящик? — Думаю, еще несколько часов. Пока не подъедут те, кто заберет его отсюда. Мина кивнула. Мильда хорошо делала свое дело. Тут Мине пришло в голову, что и Рубен, которому поручили собрать информацию о ящике, тоже очень толковый полицейский. Его почти фотографическая память не раз выручала группу. Но он, как и Мильда, мыслил в определенных рамках. Для них ящик с мечами был не более чем орудием убийства. Один Винсент мог рассказать о другой стороне проблемы, хотя за все время совещания они не задали ему ни единого вопроса на эту тему. И в том, что касалось ящика, Мина больше полагалась на экспертизу Винсента, чем на то, к чему в принципе мог прийти Рубен. А значит, пусть думают что угодно, но она приведет менталиста в эту комнату, прежде чем ящик отправят в Линчёпинг. Мина глубоко вздохнула, взялась за дверную ручку и вышла в коридор. Как ни хотелось ей навсегда остаться в этом безопасном, стерильном месте, а выбора не было. От грязи, так или иначе, не спрячешься. * * * Таксометр показывал 437 шведских крон. — Простите, — обратился Винсент к водителю, — не могли бы вы проехать еще несколько метров? — Но я остановился как раз напротив подъезда, — проворчал тот. — Да, и очень хорошо сделали. Спасибо. Но мне бы хотелось, чтобы вы проехали еще несколько метров. Водитель, которого звали Юсеф, если верить таксистскому удостоверению на ветровом стекле, осуждающе покачал головой. Тем не менее прокатил машину еще на несколько метров вперед. Когда на таксометре высветилось три четверки, Винсент попросил его остановиться. Юсеф пожал плечами, покачал головой, но послушался. — Вы клиент, и я сделаю все, о чем вы ни попросите. Так лучше? — Просто замечательно, — ответил Винсент и расплатился. Выходя из машины, он был вынужден сделать хороший шаг в сторону, чтобы не наступить в лужу, в которой остановилось такси. За стеклянной входной дверью мелькнуло лицо Мины. Она быстро кивнула Винсенту и провела его в отделение судмедэкспертизы. Никаких рукопожатий — похоже, Мина забыла дома влажные салфетки. — Спасибо, что так быстро подъехали, — сказала она. — Конечно, как же иначе? — вежливо отозвался Винсент. — Где ящик? — Он с любопытством оглядел помещение, где был впервые. — И разве не Рубен должен им заниматься? — Рубен здесь уже был. А ящик у Мильды, нашего судмедэксперта; криминалисты уже сделали первичный осмотр. Скоро его отправят в лабораторию в Линчёпинг для более подробной экспертизы, ну а пока у нас есть немного времени. Мне хотелось бы показать его вам, потому что только вы можете увидеть его, так сказать, в другой перспективе. Очень может быть, что это поможет вам составить профиль преступника. — Не уверен, что вы не шутите, — ответил Винсент. Они поднялись еще на несколько пролетов, и Винсент покосился на Мину. Что бы там ни было с этим ящиком, давно он не встречал такого интересного человека. — Сюда. Они пошли по длинному коридору. Винсент шел позади и наблюдал за темным «хвостом» Мины, прыгавшим у него перед глазами из стороны в сторону. Как будто тем самым она хотела его загипнотизировать. Они свернули в раздевалку, где надели защитные костюмы, и направились к сверкающей чистотой прозекторской. Комната оставляла впечатление пустой, как обычно в фильмах, только в дальнем углу стоял ящик. Винсент остановился. Давно он не видел ничего подобного. И в действительности это выглядело иначе, чем на фотографиях, которые показывала ему Мина. Будило воспоминания, которые, как до того думал Винсент, давно уснули непробудным сном. Хотя ему лучше, чем кому-либо, было известно о способности мозга хранить информацию. Ничто не исчезает оттуда просто так. Все остается и только выжидает момента, чтобы объявиться, когда меньше всего этого ждешь. И Винсент, конечно, знал об этом, только как будто не до конца верил. — Он выглядит меньше, чем на снимках, — задумчиво заметил менталист. — Но это тоже часть иллюзии. Ящик должен казаться меньше, чем он есть на самом деле, чтобы зрители поверили в то, что ассистентка внутри не сможет уклониться от мечей. Что в нашем случае, конечно, не имеет никакого значения. Ящик стоял на низком металлическом столике, и Винсент присел перед ним на корточки, чтобы лучше видеть. — К нему можно прикасаться? — спросил он. — Здесь все зависит от того, хотите ли вы, чтобы криминалисты обнаружили на нем ваши отпечатки, — ответила Мина. — Веский аргумент, — сказал Винсент, отстраняясь от ящика. — Но для начала немного истории. Первым, кто выступил с этим номером, был полковник Стодаре, и произошло это в Египетском зале, в Лондоне, в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году. Еще год спустя он опубликовал секрет этого фокуса. Правда, в ранней версии вместо ящика была корзина… Черт, что такое нужно сделать с человеком, чтобы заставить его влезть туда? — Вы не любите закрытых помещений? — Можно сказать и так. Это у меня от матери. Одна мысль о замкнутом пространстве навевает на меня кошмары. Винсент сунул голову в ящик и осторожно, стараясь не дышать сквозь маску, осмотрел отверстия для мечей. Они были не там, где их делают обычно. Если хотят, чтобы ассистентка выжила, по крайней мере. — Иногда номер заканчивался демонстрацией пустого ящика, — продолжал Винсент, — а потом ассистентка объявлялась среди публики, где ее меньше всего ожидали увидеть. Никогда этого не понимал. Он боялся запаха — крови, пота, возможно, мочи. Но ничего этого не было. Только темные пятна на необработанной древесине. — Я не поняла, это более сложный вариант трюка? — спросила Мина. — Задумано, по-видимому, именно так. Но суть иллюзии в том, что ассистентка, которую пронзили мечами, выходит из ящика живой и невредимой. Если же ящик оказывается пустым, этот эффект тем самым уничтожается. Ее никогда не было в ящике, значит, и мечи не нужны. Правда, проделать нечто подобное с этим ящиком — ни малейшего шанса. — Винсент показал на заднюю стенку, где обычно находился потайной выход: — Отсюда просто невозможно выбраться. Он поднялся, разминая ноги. — Стоит ли так далеко заходить, — сказала Мина. — В конце концов, это всего лишь фокус. — Именно, — согласился Винсент. — Всего лишь фокус, если не заходить так далеко. Что ж, любопытно было взглянуть, даже если мне не все понятно… А мечи? — Здесь. — Мина показала на прозрачные цилиндрические футляры на другом столе. — Они упакованы, чтобы кровь могла высохнуть. Глупо получилось бы, если б кто-то напоролся на них еще раз. Их тоже отправят в Линчёпинг на анализ ДНК и отпечатков пальцев. Результатов придется подождать.