— Пропала без вести, — повторил Даниэль, стараясь не меняться в лице. — Гуннар и Мэрта звонили сюда несколько дней назад — вот и все, что мне известно. Хотите кофе? Женщина покачала головой, а мужчина с благодарностью согласился на чашку эспрессо. — Вы знакомы с Гуннаром и Мэртой? Похоже, она и в самом деле удивлена. — Они бывали здесь с Линусом, — объяснил Даниэль. — Тува не забрала Линуса из детского сада, и никто так и не смог до нее дозвониться. Потом воспитатель позвонил Гуннару и Мэрте, чтобы те приехали за мальчиком. Какая-нибудь акция в «Гринписе». — Даниэль пожал плечами. — Мэрта, наверное, подумала, что Тува просто перепутала дни и решила, что сегодня их очередь забирать Линуса, а не ее. Нет, она не говорила мне ничего такого, но в прошлый раз все получилось именно так. В общем, не знаю, что у них теперь там с очередностью, только с тех пор старики с Линусом обедают у меня каждую неделю. Я и сам не понимаю, как управляюсь здесь один. Совсем с ног сбился. И моя девушка не в восторге от того, что я пропадаю на работе каждый вечер. Мы ведь собирались уехать на Пасху, я и Эвелин, а тут такое… Пропала без вести, говорите? Это на нее не похоже. Даниэлю совсем не нравился этот тип в черном — Винсент, который все время держался позади и ничего не говорил. Казалось, у него во лбу фара, от которой невозможно спрятаться. — И вы даже не подозреваете, что могло с ней случиться? — спросила женщина. Похоже, рассказ о его страданиях не вызвал в ее душе никакого отклика. — Она не могла исчезнуть по своей воле и бросить Линуса, — ответил Даниэль. — Но вы, конечно, уже обзванивали больницы? Женщина-полицейский замялась. Вот оно, окошечко, приоткрывшееся на несколько секунд. Даниэль улыбнулся самой обворожительной и невинной из своих улыбок. Он должен перетянуть ее на свою сторону, чтобы знать. На прошлом допросе он чуть не засыпался и сегодня уже был близок к тому же. Ему совсем не нужны эти проблемы. Но окошечко захлопнулось так же неожиданно, как и приоткрылось. — До сих пор о ней ничего не было слышно, — ответила женщина и вытащила визитку. — Это на случай, если узнаете что-нибудь новое, — пояснила она, — звоните в любое время, это номер моего мобильного. Номер мобильного? Это что, флирт? Даниэль криво улыбнулся и стал ждать ответной реакции. Женщина посмотрела на него с удивлением. — Кстати, у вас есть камеры наблюдения? Можно просмотреть материал, отснятый до пропажи Тувы? Даниэль покачал головой. Какие камеры наблюдения в задрипанном кафе? В ее взгляде мелькнуло разочарование, а потом гости распрощались. Мужчина открыл перед ней дверь и сам вышел следом. Даниэль следил за ними через грязное окно. Подождал, пока они не исчезли из поля зрения, набросил на себя куртку и выскочил через другую дверь. Теперь грязные окна — точно последняя из его проблем. * * * — Что скажешь? — спросила Мина уже в машине. Не спеша заводить мотор, она повернулась к Винсенту. — Вижу, тебе есть что сказать. Не хочешь поделиться со мной своими соображениями? Винсент продолжал молча рыться в сумке. — Он не лжет, — наконец услышала Мина, — но это не значит, что он сказал нам всю правду. Ты заметила, что он почти не употреблял слово «я» все время, пока говорил о Туве? Только один раз проскочило, когда жаловался, что много работает. Само по себе это может означать способ дистанцирования. К этому обычно прибегают, когда лгут или принимают что-то слишком близко к сердцу. — Винсент снова достал папки. — И тут возникает вопрос: почему Даниэль принимает так близко к сердцу разговор о Туве? Что там есть такое, чего он так боится? Он передал папки Мине. — Ты говорила, что обе они были одиноки, Агнес и Тува? Не имели постоянных партнеров, я так это понимаю. Папа Линуса, сына Тувы, вот уже три года как живет в Англии и за все это время ни разу не объявился. От ее родителей тоже ни слуху ни духу. Агнес снимала квартиру на пару с приятелем, которого вы допрашивали несколько месяцев тому назад. Мина кивнула. Она читала эти бумаги не менее сотни раз. — До сих пор я об этом не говорил, потому что боялся ошибиться. Но теперь я почти уверен, что это так. Мина, ты можешь описать приятеля, с которым Агнес снимала квартиру? Мине не нужно было особенно напрягаться, чтобы вспомнить это описание из папки. — Каштановые волосы, — начала она, — пышные и вьющиеся. Возраст чуть за двадцать. Худощав, но атлетического сложения. Интересно, что Агнес снимала квартиру с парнем, а не с девушкой, не имея при этом с ним интимных отношений, насколько это нам известно. Это он нашел ее первый. И звали его… Тут Мина осеклась и выпучила глаза. Винсент спокойно кивнул. — Волосы ведь можно обрезать и покрасить, — заметил он. — Приятеля Агнес звали Даниэль Баргабриэль. И мы только что с ним разговаривали. Мина выскочила из машины и побежала обратно к кафе. * * * Винсент постучался в комнату старшего сына. — Беньямин? Тишина. Наверное, он в наушниках. Винсент осторожно приоткрыл дверь, осознавая незаконность вторжения. Так и есть. Беньямин возле компьютера, в одном халате. При виде отца он поставил игру на паузу, снял наушники и оглянулся. На мониторе мелькнул логотип игры «Пэт оф экзайл»[14]. Беньямин вопросительно поднял бровь. Есть ситуации, когда слов по возможности лучше избегать. — Ты серьезно? — Винсент кивнул на халат. Считалось, что в свои девятнадцать Беньямин не нуждается в родительской опеке. В свое время он доказал право самому распоряжаться своей жизнью, перепрыгнув через класс в школе основной ступени. Но в стенах родительского дома все же был вынужден придерживаться некоторых установленных правил. — Времени скоро шесть вечера, — продолжал Винсент, — а ты еще не одет. Во сколько ты сегодня встал? — Не знаю. — Беньямин пожал плечами. — Думаю, часа два тому назад. — То есть спал до четырех? Это же почти семнадцать часов! А школа? Беньямин посмотрел на него взглядом сына, выросшего безо всякого участия отца. Винсент не мог так смотреть, потому что у него никогда не было ни такого отца, ни вообще никакого. Но он прекрасно понимал, что значит этот взгляд. — Я учусь в университете, папа, — напомнил Беньямин. — И ездить каждый день в Чисту — напрасная трата времени и денег, потому что все выложено в Интернете. Я давно уже прослушал сегодняшние лекции. Винсенту захотелось спросить, когда сын в последний раз проветривал комнату, потому что в воздухе стоял запах разлагающейся плоти. Но воздержался от вопроса. Его уже не раз выставляли отсюда, а сегодня Винсенту как никогда была нужна помощь Беньямина. Он хотел понять, что связывало Агнес и Туву. Здесь определенно было что-то, чего Винсент не видел. Возможно, он недостаточно хорошо знал жизнь современной молодежи. Конечно, и Агнес, и Тува были старше Беньямина, но по образу жизни они ближе скорее ему, чем Винсенту. Римские цифры на их телах и разбитые часы наводили на мысль, что здесь должно быть что-то еще. Что-то вроде сообщения, скрытого в обстоятельствах самого убийства. И если Винсент был мастером по таким головоломкам, то Беньямин — экспертом. Ведь это Беньямин, а не он мог без труда прочитать бинарный код и написать компьютерную программу, которая понадобилась бы им в дальнейшем. Винсент уже передал сыну часть полученной от Мины информации и надеялся на лучшее. — Ты хотел что-то конкретное? — Сын многозначительно кивнул на монитор. Винсент прикрыл за собой дверь. Это дело касалось только его и Беньямина. — Просто хотел узнать, как продвигается наша работа, — ответил он, убирая со стула книгу об острове Ява и игру «Уоргеймер 40 000», чтобы сесть. — Честно говоря, с этим я вряд ли далеко продвинусь, — ответил Беньямин, который сразу все понял. — Уверен, что это вся информация, которую ты можешь мне дать? — Пока да, к сожалению… — Винсент вздохнул. — Мы знаем их имена, Тувы и Агнес. Представляем себе, как они выглядели, чем занимались и где жили. Знаем, когда они умерли, я рассказывал тебе про разбитые часы. Полагаю, что это важная деталь. Это всё. На полу была разбросана одежда, грязная и чистая вперемешку. Винсенту было некуда поставить ногу, кроме как на нее. — И еще… — добавил он, — жертвы были пронумерованы римскими цифрами «три» и «четыре». — Или же это просто порезы. Беньямин взял то, что Винсент убрал со стула, и поставил на полку. Одежда на полу, похоже, его мало заботила. — Именно так, — согласился Винсент. — Следовательская группа совсем не уверена в том, что это цифры. Но мы исходим из того, что он ничего не оставлял на волю случая. Беньямин почесал в густой шевелюре, по виду никогда не знавшей расчески. — Неплохо бы знать, были ли они знакомы с убийцей, — сказал он. Винсент не смог удержаться от смеха. — Да, это многое прояснило бы. Но на сегодняшний день мы не имеем об этом не малейшего представления, хотя… есть парень, который знал их обеих. — Да? Ну и?.. — Я встречался с ним в кафе, где он работает. Признаюсь, надеялся увидеть психопата, но он совершенно не оставляет такого впечатления. Хотя он странный и очень даже себе на уме. С другой стороны, с учетом того, как мало мы знаем, нельзя ничего исключать. Возможных сценариев тем больше, чем меньше фактов, на которые они опираются. — Папа, ты что-нибудь слышал о бритве Оккама? — Это ты к тому, что из всех возможных объяснений нужно выбирать самое простое? — Ну… да, примерно так. — Но этот парень — не самое простое объяснение. Пока он только выглядит таким. Очень может быть, что он — не все объяснение, а только его часть… В общем, бог с ним, с Оккамом и тем парнем. Считай, что я тебе о нем не рассказывал.