Она сложила руки на груди, всем своим видом выражая готовность в любой момент ринуться в бой. Рубен выглядел особенно раздраженным. Мина провоцировала его всеми возможными способами. Во‐первых, она в отличие от других женщин в упор не замечала его мужского шарма, что самому Рубену казалось верхом легкомыслия. Никогда прежде он не сталкивался ни с чем подобным. Рубен нравился всем женщинам, вне зависимости от возраста, культурной принадлежности, внешности, жизненного опыта и политических убеждений. И только одна Мина оставалась к нему равнодушна. Не то чтобы она имела что-то против Рубена, просто для нее он ничем не отличался от остальных. Что в понимании Рубена было гораздо хуже. Поначалу он пытался ее соблазнить всеми мыслимыми способами. Но ни одна уловка из его богатого арсенала не сработала. Нравилась ли ему Мина? Строго говоря, она вообще была не в его вкусе. Скорее, Рубена раздражало, что Мина указывала на границы его возможностей. Страсть охотника — вот что им двигало. Или рыбака. Секс как таковой был менее интересен. Пока дело доходило до него, Рубен нередко уставал и переключался на другую женщину. При возможности выбора предпочитал пышных блондинок. Но, соблазнив жертву, Рубен всегда доводил дело до логического конца. Это был вопрос чести. Он никогда не понимал тех, кто ловит рыбу только затем, чтобы потом снова отпустить ее в море. Это противоречит самой природе рыбалки. Так или иначе, Мина оставалась к нему холодна. Но сегодня она умудрилась разозлить Рубена еще больше. Сейчас Мина стояла у доски, что-то писала и крепила магнитами какие-то снимки. В темно-синих джинсах, красном пуловере, из-под которого выглядывал кусочек белого бюстгальтера, с волосами, убранными в «хвост» и зачесанными так гладко, что ни одна волосинка не торчала и не выбивалась. На чистом лице, как всегда, ни грамма косметики. Идеальность образа нарушали только красные, потрескавшиеся руки, которые Мина слишком часто протирала алкогелем. Пузырек всегда стоял у нее на столе. Рубен задался вопросом, что скрывается под этой аккуратной оболочкой. Он был мастер угадывать марку белья по внешнему виду женщины. Так что там? Дорогущий комплект жемчужного цвета от «Ла Перла»? Или красный, с кружевами от «Викториас секрет» — по цене, можно сказать, эконом-класса, но уж точно не в ущерб сексуальности. А может, там черные стринги или что-то из тех штучек с отверстием в деликатном месте, какие продаются онлайн на порнографических сайтах? Рубен вздохнул. Вне сомнений, Мина носила обыкновенные хлопковые трусы. — Уже когда я вводила Винсента в курс дела, он успел разглядеть кое-какие детали, которые мы упустили. Мина замолчала и повернулась к Винсенту, который сделал шаг вперед по направлению к публике. — Это касается фотографий, — пояснил он. — Я только сказал, что порезы на теле жертвы могут значить больше, чем кажется. Думаю, преступник начертал таким образом римскую цифру «три». — Цифру? — удивился Кристер. Рубен громко фыркнул, и Мина повернулась к нему: — Что скажешь, Рубен? Ледяной тон и изогнутая дугой бровь. Чертова зазнайка! Рубен притворился, что не понял ее. — О чем? — переспросил он. Вышло, пожалуй, даже слишком агрессивно. Юлия посмотрела на него с укором. Педер заинтересованно перегнулся через стол, а Кристер пробормотал что-то невнятное, почесывая в седеющих волосах. — Винсент увидел в порезах на теле жертвы римскую «три». Каково твое профессиональное мнение на этот счет? Рубен всплеснул руками — вот чушь так чушь! — и шумно вздохнул. — Слишком надуманно, — ответил он. — Когда вы слышите за окном стук копыт, то представляете себе лошадь, а не зебру. Преступник вошел во вкус и нарезал лишнего — сколько раз мы с этим уже сталкивались? Не понимаю, почему в данном случае нужно искать какие-то другие объяснения. Винсент подался вперед и соединил руки кончиками пальцев. Рубен не мог взять в толк, откуда такая самоуверенность. Его тело буквально чесалось от раздражения. Неужели Мина на это поведется? Женщины… он никогда их не понимал. — В том все и дело, что здесь прослеживается точное следование сценарию, — объяснила она. — С самого начала. Некто хорошо потрудился, сделав копию ящика, какие используют иллюзионисты, и повторил классический трюк — во всех деталях, исключая благополучную концовку. Мы говорим о потраченном времени. О тщательном планировании действий. Наконец, о выдержке, терпении. Разве это похоже на «вошел во вкус и нарезал лишнего»? Рубен пожал плечами: — Ну… может, не совсем… — Непохоже, чтобы это получилось у него случайно, — подтвердила Юлия и подошла к доске. «Ла Перла», белый комплект», — мелькнуло в голове у Рубена. И на этот раз он не угадывал. Рубен видел нижнее белье Юлии после рождественской вечеринки в полицейском отделении пять лет тому назад. Тогда она набралась в стельку и совокупилась с ним, как животное в своей берлоге. Все произошло задолго до того, как она познакомилась с этой ходячей вешалкой, со своим Торкелем, который, поди, и не знает ничего, кроме миссионерской позы. В те дни у Юлии были месячные, поэтому наутро постель напоминала поле битвы. Сама она успела улизнуть к тому времени, как Рубен проснулся. Да… такие вот вещи случаются с полицейскими на праздники. И то, что Юлия стала его шефом, несколько смущало Рубена. Правда, никто из них с тех пор и словом ни помянул тот случай. Да и Торкель не представлял собой никакой угрозы. Рубен не был влюблен в Юлию, и все-таки… ему почему-то было приятно осознавать, что ее муж тоже был на том празднике. Мина отступила в сторону, давая Юлии место у доски. Юлия задела ее локтем, и Рубен заметил, как исказилось лицо Мины, словно по ее телу пробежал электрический разряд. — Линии порезов строго симметричны, — заметила Юлия. — Совершенно очевидно, что это не случайность. Но совсем не обязательно видеть в этом цифру. Мы ведь не знаем контекста. Юлия повернулась к Педеру и Кристеру. Педер устало кивнул. — А что известно о месте, где ее нашли? — спросила Юлия. Тишина. Рубен бросил ручку, так что та упала прямо перед Педером, и тот вздрогнул. — Что такое? — Он заспанно оглядел коллег. — Место, где нашли тело, — повторила для него Мина. — Что мы знаем о нем, что говорят криминалисты? Педер встряхнулся, как мокрая собака, и потянулся к папке, которая лежала перед ним на столе. — Ее нашли неподалеку от входа в парк «Грёна Лунд»[3], но это не похоже на место преступления. Слишком мало крови. Ее убили где-то в другом месте и уже потом перевезли туда ящик. — Свидетели есть? — спросил Винсент. — Там почти нет жилых домов, но мы поговорили с сотрудниками музея «АББА» и ближайшего ресторана. Никто ничего не видел. — А что нам известно о жертве? Кристер мрачно покачал головой, что само по себе ничего не значило: к любому делу он всегда приступал с мрачным видом. — Ничего. Мы проверили всех подходящих по возрасту женщин, которые на сегодняшний день объявлены пропавшими без вести. Ни единого совпадения. Есть опасность, что о ее пропаже вообще никто не заявит, и в этом случае у нас вряд ли получится ее идентифицировать. Блондинка тридцати с небольшим — что это за приметы? — Будем искать тем не менее, — вздохнула Юлия с безнадежной иронией. — Не сдаваться же сразу только потому, что у нее нет характерной родинки на подбородке. Кристер вздрогнул, но покорно пожал плечами, и Юлия повернулась к группе. Она сделала движение в сторону Мины, и Рубен заметил, как та попятилась, словно из опасения столкнуться с Юлией еще раз. Он задался вопросом, как Мина занимается сексом. Или проблема решается без постороннего вмешательства, при помощи какой-нибудь стерильной бактерицидной штуки? А может, заставляет парня предварительно вымыться в каустической соде? Надеть такой хрустящий комбинезон, в каких ходят медики, но с маленькой дырочкой спереди… Рубен громко фыркнул — и осекся под строгим взглядом Юлии. Он выпрямился на столе, но в воображении продолжал видеть Мину в объятиях любовника в пластиковом комбинезоне. По какой-то непонятной причине у парня было лицо Винсента. — Кристер, ты будешь заниматься установлением личности жертвы. Педер с лупой пройдется по бумагам криминалистов. Тебе не нужно объяснять, что нам важна малейшая деталь. — Юлия повернулась к Винсенту: — Педер — виртуоз работы с бумагами. В считаные часы просматривает списки, которые у любого другого из нас отняли бы недели времени. И ничего при этом не пропускает. Педер слегка покраснел, но, похоже, остался доволен комплиментом. — Рубен… — начала Юлия, но тот перебил ее: — Я возьму на себя ящик. — Именно. Нас интересует информация о материалах, производителях, конструкции — все, что может дать нам хоть какую-нибудь подсказку о том, кто мог его купить или сделать. Насчет мечей тоже выясни… и прекрати на меня пялиться. Рубен поднял глаза к потолку и лукаво улыбнулся. «Ла Перла»… — Поговоришь с судмедэкспертами, Мина, — продолжала Юлия. — Что они думают насчет порезов и всего остального. Я уже обсуждала с экспертом трещины на ее часах. Ну а вы, Винсент, попытаетесь дать нам профиль преступника. — «Попытаетесь» — правильное слово, — заметил Винсент. — Я, как уже говорил, не имею специального образования. Только некоторый опыт, совершенно из другой сферы, который иногда позволяет мне делать верные наблюдения. — В любом случае мы будем признательны, если вы дадите нам хоть какую-нибудь зацепку. Итак, она всерьез решила взять менталиста в работу. Допустить к секретным полицейским базам, что уже слишком. Чаша терпения Рубена переполнилась. — Ну всё, хватит, — сказал он. — Парень — шоумен, его работа — развлекать публику. А мы полицейские. Неужели будем его слушать? Все притихли и разом повернулись к Рубену. Нависшую тишину можно было резать ножом. — У нас остается совсем немного времени, прежде чем об этом узнает пресса, — сдерживая возмущение, проговорила Юлия. — И мы должны испробовать все возможные способы… Рубен снова всплеснул руками. «Сдаюсь, — вот что это могло означать на этот раз. — Так оно бывает, когда всем заправляет женщина». — В таком случае, — объявил он, вставая, — я отправляюсь в лабораторию судмедэкспертизы. Вот только заскочу в магазин магического инвентаря за хрустальным шаром. * * * После того как мужчины покинули комнату, Мина и Юлия встали у доски с фотографиями. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы Мина почувствовала себя грязной. Алкогель для рук она забыла на столе. — И что будет дальше, как ты думаешь? — спросила Юлия. — Не знаю, — ответила Мина, не отрывая взгляда от фотографий. — Встретили его, во всяком случае, без оваций. Она потерла предплечье, чтобы удалить омертвевшую кожу, которая, конечно, там уже была, учитывая время суток. — Но ты и вправду думаешь, что он сможет составить профиль? Похоже, он сам не слишком в этом уверен. Мина пожала плечами: — Я думаю, что этот человек видит вещи, которые до сих пор проходили мимо нашего внимания. И потом, разве у нас есть выбор? Если, конечно, мы не хотим снова гоняться за греками средних лет. Что касается меня, я дала бы ему шанс. Я хочу работать с Винсентом. Нам нужна соломинка, за которую можно было бы уцепиться, и он вполне подходит на эту роль. — В таком случае ты должна быть уверена в нем на сто процентов. Сама видишь, сколько среди нас скептиков, которых придется переубедить. Я, конечно, не о Педере. Но Рубен и Кристер, похоже, не едут в этом поезде с нами. Рубена и вовсе нет на платформе. Юлия ушла, оставив ее в одиночестве. Мина вздохнула. Совещание вылилось в катастрофу — трудно было увидеть в этом нечто иное. Даже если Винсенту и доверили составить профиль преступника, коллеги вряд ли станут его слушать. Но Мина не была настроена так просто от него отступиться. Во время совещания Винсент вел себя слишком сдержанно и никому ничего не пытался доказать. Но ведь до того он сам говорил ей о групповой динамике и о том, что прежде всего ставит перед собой задачу найти в ней свое место. Жаль, что из этого мало что получилось… Это Рубен все испортил. Можно ли так предвзято судить о человеке? Уже после встречи в «Ривале» Мина решила, что будет работать с менталистом, но, похоже, ее решения не имели силы в стенах консервативного полицейского заведения.