Дорожная сумка была собрана. Белов бросил её на диван в своём кабинете и включил телевизор, который висел на кронштейне, закреплённом на стене. Он переключил на новостной канал, продолжая следить за тем, будет ли заявление Гос департамента о мистере Миллсе. Молчание с их стороны наводило на определённые мысли, где сомнений становилось всё больше и больше. Либо это была такая тактика Гос департамента, по дискредитации предателя в лице российских спецслужб. В любом случае ответ от ЦРУ последуют, но каким он будет и какого характера, оставалось сюрпризом. Евгений Павлович обогнул рабочий стол и снял телефонную трубку: — Транспорт готов? — Да, товарищ полковник! — ответил дежурный по резидентуре. — Тогда сбор группы сопровождения в фойе. — Так точно! Белов положил телефонную трубку и подошёл к дивану. Он достал из потайного кармана дорожной сумки маленькую иконку «Николая Чудотворца», без который не ездил никуда, и приложился к ней. Евгений Павлович не был особо верующим человеком, но был уверен, что где-то там есть сила, управляющая людьми и их судьбами. Он вернул иконку обратно в потайной кармашек и застегнул молнию дорожной сумки. Полковник Белов выключил телевизор, понимая бессмысленность ожидания скандальных заявлений со стороны Гос департаменты в отношении РФ, и, подойдя к зеркалу, затянул галстук. Евгений Павлович взял в руку дорожную сумку и покинул свой кабинет. Ключ-карта коснулась считывателя замка и произошёл щелчок блокировки двери. Белов шмыгнул носом, ощущая дикую сухость в носоглотке от сухого холодного воздуха в помещениях и энергичным шагом направился по коридору к лифту. Тишину в фойе нарушали лишь чуть слышные разговоры оперативников группы сопровождения. Мистер Миллс сидел на небольшом диванчике в ожидании появления главы резидентуры. Ник наблюдал за лицами оперативников, которые перебрасывались похабными шутками, видя в них напряжение, тщательно скрываемое от его глаз. Удобная и свободная одежда городского стиля скрывала бронежилеты оперативников, а также пистолеты «Glock» разных моделей и компактные пистолеты-пулемёты «B&T MP-9». Разумеется, огневой контакт мог расцениваться лишь, как крайняя мера, имевшая силу развязать затяжной конфликт политического характера, в который и так не забывали подкинуть очередных «дров». Двери лифта разъехались в стороны и из кабины вышел Евгений Павлович. Он подошёл к оперативникам группы сопровождения, и они тут же выстроились в шеренгу. — Все готовы? — Так точно! Транспорт готов! Поддержка со спутника, а также мониторинг радиочастот запрошены. — Отлично! Тогда по машинам! — добавил полковник Белов и отдал свою дорожную сумку одному из оперативников. — Идёмте, мистер Миллс. Нам пора в аэропорт. Группа сопровождения, а также Евгений Павлович и Ник миновали проходную и покинули фойе одного из корпусов посольства. На мощеной дорожке в ожидании стояли два чёрных бронированных внедорожника «Мерседес-Бенц», чьи двигатели работали на холостом ходу. Спустя несколько секунд все заняли свои места и автомобили начали движение, направившись к выезду с территории посольства… Москва. Квартира Романова Романов открыл глаза, лёжа на диване, пытаясь мысленно отогнать остатки сна и ненужных эмоций, которые ожили в памяти, в очередной раз задав вопрос, но ответа на него не существовало. Нельзя ответить на то, что не было пережито… Андрей повернул голову налево, где на стенке стояли часы, неустанно отсчитывающие время. Вечер давно вступил в свои права, и пасмурная погода на улице предвещала дождь. Он медленно поднялся с дивана и защёлкнул на запястье левой руки браслет швейцарских часов. Стрелки на циферблате показывали половину восьмого. Романов потёр пальцами правой руки ещё слипавшиеся глаза. Травмы и раны ныли к непогоде, напоминая, что его время прошло и жить, как прежде ему уже не под силу. Это был не пессимизм и не капитуляция перед новыми задачами, а всего лишь духовное опустошение, когда у задаваемых самому себе вопросов, нет ответов… Андрей натянул на себя тактические брюки и надел футболку-поло. Он затянул поясной ремень, на котором находилась кожаная кобура на правом боку и два подсумка под запасные магазины на левом. Призрак взял с журнального столика пистолет «SIG-Sauer P-229» и сунул его в кобуру. В голове продолжали крутиться мысли, связанные с прошедшим сном. Боль возможного не пережитого счастья терзала сердце, бередя старые раны. Рассуждать на тему жестокости судьбы было глупо, особенно тому, кому удача улыбалась очень часто, позволяя остаться в живых в ситуациях, слабо располагающих для подобного финала. Романов рассовал по карманам документы, портмоне и прочую мелочь, в очередной раз бросив мимолётный взгляд на старые часы, стоявшие в стенке. Боль не отступала, лишь наращивая нервное напряжение. Андрей резко выдохнул и прошёл в коридор, где зашнуровал кроссовки и накинул на себя тонкую кожаную куртку. Он покинул квартиру, запер дверные замки и спустился вниз на лифте. Яркий свет светильников резал глаза и, «подмигнув» на мгновение погасшей лампой, напомнил, что жизнь продолжается! Призрак вышел из подъезда и, закурив кубинскую сигариллу, направился к своему внедорожнику «БМВ». Он снял автомобиль с сигнализации и остановился около капота. В воздухе пахло надвигающейся грозой, а свинцовые тучи всё сильнее затягивали хмурое небо. Романов залез на водительское сидение и, запустив двигатель, затушил в пепельнице окурок и немного опустил стёкла передних дверей. Он плавно нажал на педаль газа и повернул руль влево, направившись к выезду с придомовой территории. Колонки стереосистемы «пульсировали» под басы хэви-метал, стремясь, как можно скорее, вернуть Андрея в рабочее состояние. Призрак продолжал спокойно вести автомобиль, понимая, что в запасе есть достаточно времени. До объекта оставалось не так много езды, как и минут для меланхолии, которым подвержен каждый человек в той или иной степени. «Жизнь — это интересная игра и играть в неё нужно только с холодной головой!» — слова инструктора внезапно всплыли в голове Романова и отрезвили его от бессмысленных раздумий. Он завернул в открывшиеся перед ним металлические глухие ворота и заехал на подземную парковку. Призрак вырубил стереосистему и затормозил, замерев на отведённым для его автомобиля месте. Андрей покинул свой внедорожник и направился к проходной. Он провёл ключ-картой по считывателю замка и потянул на себя за ручку дверь. Романов остановился у ячеек и открыл ключом, закреплённую за ним. Андрей вытащил из кармана куртки смартфон и включил переадресацию звонков на служебный телефон в его кабинете. Он закрыл дверцу ячейки на ключ и, молча пожав руку дежурному, приложил к считывателю турникета ключ-карту. Призрак энергично поднялся по лестнице и зашёл на этаж, где царила обманчивая сиюминутная тишина. Он прошёл к приёмной полковника Громова, которая, практически всегда была открыта. Романов тут же зашёл внутрь, где за рабочим столом дремал референт, провалившийся, по-видимому, в нирвану после работы с кучей бумаг и файлов разного формата на ноутбуке. — Дневальный, не спать!!! — ударив по столу кулаком, громко произнёс Андрей. — Никак нет! — очнувшись тут же от сна и вскочив с рабочего кресла, отчеканил референт, вытянувшись в струнку. — Отставить! — улыбнувшись, добавил Призрак. — Михаил Иванович у себя? — Так точно, товарищ подполковник! — собранно и коротко ответил референт. — Вольно! Занимайся своими делами, — дополнил Романов и, постучав по дверному полотну, зашёл в кабинет полковника Громова. — Добрый вечер, Михаил Иванович! — Проходи! По поводу доброго вечера, не всё так оптимистично, — залив кружку кипятком из электрического чайника, в которой, как всегда, были два чайных пакетика, произнёс Громов. — Чай будешь? — Да, вы же знаете, я к «тампаксам» равнодушен! — с присущем себе юмором, ответил Андрей и присел на офисное кресло за стол, положив левую руку на столешницу. — Да, какая к чертям разница?! Везде пестициды, — поставив кружку на свой рабочий стол и сев на кресло, — устало добавил Михаил Иванович. — И, я о том же! Уж лучше односолодового. От всех болезней! — Смешно, — буркнул себе под нос Громов и сделал несколько небольших глотков горячего чая. — Бергамотик… — Что произошло, Михаил Иванович? — свернув свой арсенал сарказма и характерных шуток, сосредоточенно спросил Романов, понимая, что едва ли его пригласили на работу в единственный выходной за последние несколько месяцев, для компании в чаепитии. — Через несколько часов во Внуково сядет спецборт из Вашингтона, на котором летит бывший супервайзер ЦРУ Ник Миллс. Более суток назад он с боем пробился в наше посольство и заявил, что у него есть материалы о целой сети «кротов» в спецслужбах нашей страны. Полиграф он прошёл успешно несколько раз, а также предоставил в качестве подтверждения своих слов материалы на старшего офицера резидентуры в Риме. Разумеется, полковник Белов, как представитель старой школы, не стал делать уточнений… Но, если мистер Миллс летит сюда, значит Евгений Павлович ему поверил, а директор решил под свою ответственность подписать приказ о переправке супервайзера ЦРУ в Москву. В прессе и на телевидении, по-прежнему, Гос департамент не сделал никаких заявлений, что позволяет нам проявить инициативу и напрячь «булки». Уж, слишком как-то это всё пока подозрительно легко складывается, — сделав ещё пару глотков чая из кружки, продолжил Громов. — Если, вам, интересны мои мысли, то скажу, что «игра» предстоит нам интересная. — Да, я, как раз, в этом ни капельки не сомневаюсь! Через минут двадцать пять в зале для брифингов тебя ожидает группа сопровождения, которую я собрал сам. В наше время всё сложнее становится доверять! — Какие будут указания? — перейдя к сути, спросил Призрак. — Теперь о главном! Маршрут выберешь сам. Иногда, самый лучший план, которого нет! Ты понял меня. По приезду на объект разместишь нашего гостя в переговорной и бегом ко мне. — Вас, понял! Разрешите выполнять? — добавил Романов и, встав с офисного кресла из-за стола, произнёс Андрей. — Выполняй! Удачи! — Спасибо, Михаил Иванович! — сказал Призрак и покинул кабинет Громова. Он закрыл за собой дверь и вышел из приёмной в коридор… Глава 6 Сиена Говард спал, пребывая в тишине номера отеля, и видел тревожные и местами счастливые мгновения во сне. Среди странных исковерканных и искажённых реальностях, подобных королевству кривых зеркал, жила его надежда. Страх отступал и оставалась лишь пустота. Душевный покой — это всегда так условно! Человеческое смирение и в тоже время неуёмная жажда борьбы. Люди рождаются беззащитными и слабыми, их не куют из стали! Далеко не каждого человека можно выковать, большинство ломаются и сдаются, отказываясь идти вперёд в поисках самого себя! Этот путь всегда длинный и сложный, во время которого приходится отрекаться, нарушать собственные идеалы, идти на компромиссы, не получая взамен ничего, кроме мудрости. Миражи Аравийской пустыни, настороженный взгляд каракала, пытающегося оценить, насколько ты опасен. Горное эхо среди стройных и молчаливых Альп. Яркие вспышки на ночном небе от «сигналок» рядом с разбитым лагерем, летящие в разные стороны осколки от взрывов и автоматический огонь штурмовых винтовок, прервали сон Льюиса. Он моментально открыл глаза, чувствуя, как сильно стучит его сердце, подобно чечётки кармелиты на севильском празднике, чей чувственный танец разжигает страсть. Её карие глаза, в которых играет огонь искушений и прекрасная ночь, наполненная сладковатым ароматом… Говард поставил ноги на пол и остался сидеть на кровати. Вечерний полумрак комнаты был пронизан недосказанностью. Она витала везде, замирая на время в каждом углу этих небольших апартаментов. На прикроватной тумбочке стояли стакан с водой и пластиковая баночка с лекарствами. Сильная головная боль ударила импульсом в самый затылок и по коже пробежал мороз. Льюис запил таблетки водой и прошёл в ванную комнату, где зажёг свет. Он подошёл к раковине и открыл кран. Из смесителя плотной струёй хлынула холодная вода и Говард сунул под неё свою выбритую голову. Звуковой сигнал на тактических наручных часах напомнил о том, что до встречи с таинственным синьором Белотти осталось двадцать минут. Говард закрыл кран и вытер голову насухо махровым полотенцем. Он вернулся в комнату, выключив в ванной свет, и вытащил из пластиковой кобуры на ремне пистолет «SIG-Sauer». По привычке, Льюис проверил наполненность магазина и вернул оружие обратно в кобуру. Синяя футболка из влагоотводящей ткани была влажной в районе подмышек и грудины, что в очередной раз напоминала о прошедшем тревожном сне. Говард затянул поясной кожаной ремень на брюках-карго и, накинув сверху чёрную ветровку, покинул номер. Датчик движение напомнил о себе мигающим красным светом на циферблате наручных и лёгким вибросигналом. Он закрыл дверь апартаментов на ключ и направился к лестнице. Бронежилета на нём не былою Льюис понимал, что в этом деле он будет лишним. Говард, конечно же, не знал, кем окажутся эти люди, но не питал ложных надежд. Как правило, где много красивых названий и атмосферы церемониала, всегда скрывается лицемерие и пугающие своими масштабами заблуждения. Льюис отдал администратору за стойкой ключ от номера и вышел из отеля. Он глубоко вдохнул вечерний чуть прохладный воздух, оказавшись на небольшой улочке, где вечером, всегда, бывало, многолюдно. С тех далёких лет его молодости ничего не изменилось. Говард вытащил из кармана ветровки пачку сигарет и тут же закурил. Он сосредоточенно посмотрел на циферблат наручных часов и сделал очередную затяжку. Сигарета продолжала тлеть внутри ладони, выделяя при этом минимальную ниточку дыма, чтобы было не так заметно пристрастие Льюиса к табаку, которое временами, то проявлялось, то сходило на нет. Говард затушил окурок, убрав его в пустую пачку из-под сигарет. Его внимательный взгляд всматривался в людей, на мгновение замирая на каждом прохожем, но все лица были слишком просты, чтобы в них был хоть намёк на двойную жизнь. Льюис умел заметить подобную особенность в людях, хотя, бывало, ошибки допускал и он, как и любой живой человек. Солнце продолжало садиться, а Сиена купалась в багряных лучах заката. До сумерек оставалось не так долго, однако, порой, даже секунда может стать вечностью…