Предместье Рима Ночь — это время суток, когда мы одиноки, как никогда! Говард выжал педаль тормоза, остановив около своего временного пристанища в виде заброшенного дома внедорожник, и потянул на себя рычаг стояночного тормоза. Автомобильные фары погасли, а мгновением позже, затих двигатель, выпустив из радиатора в лёгкую ночную прохладу жар после длинной дороги. Льюис вылез из «Фольксвагена» и закурил сигарету. Он поднял голову вверх, смотря на тёмное небо, где тщетно пытался найти свою тусклую, но ещё иногда мерцавшую звезду. Говард точно не знал, с кем её можно сравнить, ведь, он был совсем один, а кроме призраков прошлого к нему никто не приходил. Льюис сделал несколько затяжек табачного дыма и, захлопнув дверцу внедорожника, снова посмотрел на ночное небо, где висела яркая луна, своим латунным свечением падая на заколоченные окна дома. Говард открыл навесной замок входной двери и звук скрипучих ржавых петель, отвесил ему враждебное приветствие, за нарушенный покой. Он зашёл в дом, где ночью, как всегда, пахло могильной холодной сыростью. Льюис прошёл к генератору и запустил мотор. Освещение несколько раз коротко моргнув, загорелось, осветив напольными компактными прожекторами, временное пристанище. В этой жизни всё временно, как и он сам, а постоянство есть лишь у воспоминаний. Говард подошёл к столу, где в пустой консервной банке, затушил окурок. Пальцы правой руки устало коснулись одной из двух пуговичек на футболке-поло и расстегнули её. Он резко выдохнул и, свинтив с бутылки лондонского сухого джина на столе крышку, обхватил пальцами и поднёс горлышко к пересохшим губам. Льюис сделал несколько крупных глотков и резко сощурил глаза. В размытом электрическом освещении гостиной витали тени, звавшие к себе в небытие. — В другое время, коммандер!!! — надменно смеясь и сводя с ума, шептали они, пролетая рядом с его ушами. Он сжал от сильной пронизывающей боли в затылке зубы и был уже готов закричать, но его слова умерли, так и не родившись. Говард попытался отогнать от себя зловещие тени и сделать очередной глоток джина, но острая боль пронзила грудь. — В другое время, коммандер!!! — снова своим звоном разорвав тишину, послышалось Льюису. — Чёрт вас дери, твари!!! — закричал Говард и, выронив бутылку из рук, схватился ладонями за лицо и упал на колени. Сильная боль снова прошила затылок. По выбритой голове струились капли холодного пота, а голоса теней продолжали говорить и смеяться над ним. Льюис снова сжал зубы и, убрав ладони от мокрого от пота лица, открыл глаза, в которых безумие, реальность и собственная слабость превращались во вращающийся калейдоскоп из допущенных фатальных ошибок. — Черти поганые!!! — выкрикнул Говард и, выхватив из пластиковой кобуры «SIG-Sauer» принялся стрелять, пытаясь уничтожить тени, но пули пролетали сквозь безликие силуэты и крошили штукатурку, шпигуя стены свинцом. — Вы мертвы!!! Вы виноваты в этом!!! Горите вы в аду!!! — кричал Льюис и продолжал выжимать спусковой крючок, лихорадочно сжимая в ладонях рукоять пистолета. «SIG-Sauer» опустел, встав на затворную задержку, и Говард схватился за затылок ладонями, выронив из рук пистолет. Он упал на пыльный скрипучий пол, продолжая бороться самим собой, ведь, самый опасный и искусный враг жил в нём! Льюис дрожащей рукой вытащил из кармана брюк-карго баночку с лекарствами и резко проглотил несколько таблеток. Рай на земле — это всего лишь иллюзии после приёма психотропных препаратов, где покой разгоняет туман, показывая дорогу сквозь потери, тревоги и собственную смерть. Колыхание стебельков высокой некошеной травы на холодном ветру среди тёмной ночи, остужают пылающее от боли сердце и зовут в путь… Предместье Рима. Законспирированный объект Романов стоял на небольшой площадке парадного входа в дом и курил очередную сигариллу, держа в левой руке хрустальный стакан наполовину заполненный односолодовым виски. Он смотрел в тихую спокойную ночную даль, где в темноте терялись крики, разрывы гранат, стрекочущие штурмовые винтовки и последнее тихо промолвленное слово на застывших губах. Этот холод был всегда рядом и даже в такую тёплую ночь Андрея по спине пробирала морозная сырость. Территорию у дома освещали небольшие фонари высотой не больше сорока сантиметров от земли. В воздухе стоял неповторимый аромат цветов и цитрусовых деревьев, росших в саду на заднем дворике. На тёмном чистом небе светила яркая луна, не давая тревоге в душе, исчезнуть среди тишины и безмолвия. Романов сделал небольшой глоток скотча и затянулся табачным дымом. Тлеющий огонёк чуть осветил контур его подбородка, а ниточка дыма развеялась с порывом лёгкого ветерка. Чувство опустошения не отпускало, собираясь вновь задать неудобные вопросы. — Как ты? — держа в левой руке стакан с виски и вытащив изо рта кубинскую сигару, спросил подполковник Новиков, выйдя на площадку парадного входа. — Лучше! — сделав небольшой глоток скотча из стакана, коротко ответил Андрей. — Ну, и отлично! — Не то, чтобы я совсем «зачерствел», но смерть для меня стала обыденностью! Что-то вроде утреннего чая! Наливаешь и пьёшь просто, потому что привык, не испытывая при этом никаких эмоций или желания описать особенности вкуса, — тихо начал говорить Романов. — Знаешь, а я ведь больше не вижу лица врага. Оно размылось и больше у него нет, привычных для нас особенностей! — Теперь не у чего нет характерных особенностей! — сделав глоток виски, уточнил Кирилл и пару раз кивнул головой, будто погрузившись в собственные воспоминания и раздумья. — И, что же, тогда дальше? — затянув табачного дыма тлевшей сигариллы, растерянно спросил Андрей. — Ничего! Всё тоже самое, брат! Они «играют», мы «подыгрываем», а потом каждый собирает тот урожай, который посеял. — Что же, это тогда никогда не закончится?! — У нас или вообще?! — улыбнувшись, уточнил Новиков, сделав тягу сигарного дыма. — У нас! — Всё когда-то заканчивается! Человек не вечен! Самое главное в нашем случае — суметь вовремя остановиться! — Кто бы ещё знал, где и как выглядит это «вовремя»?! — затушив окурок сигариллы в пепельнице на подставке из витых стальных прутов, спросил сам себя Романов. — Ты это обязательно увидишь и поймёшь! Весь вопрос только в том, захочешь ли ты это сделать! — Хм… Как наш гость? — сделав глоток виски, спросил Андрей, вернувшись к обстоятельствам дела. — Проснулся! Делает вид, что находится в состоянии шока, — засмеявшись, ответил Кирилл. — Где Майлз, а где шок?! — Дядька он прожжённый! Он ещё и психа сыграть может с элементами амнезии или видениями параллельных миров. Талант!!! — А мы, что ли хуже?! Никогда не забуду своё перевоплощение в психованного музыканта, — засмеявшись, добавил Новиков. — Хорошо, что не в психа-ассенизатора, желающего дегустировать все калоотстойники в маршрутном листе! — произнёс Романов и принялся истерично смеяться. — Твою дивизию!!! — чуть не поперхнувшись виски, засмеялся Кирилл. — Идём! Время начинать игру! — произнёс Андрей, хлопнув Новикова по плечу, и, допив виски, зашёл в дом. Домашний уют холла окутал Романова. Деревянные панели на стенах, растения в кадках, деревянный пол, небольшая лестница, ведущая на второй этаж к личным комнатам, проходы, оформленные арками на кухню и в гостиную, создавали самобытный интерьер. В столовой слева виднелся массивный вытянутый овальный стол с деревянными стульями, рассчитанный больше для поддержания «легенды», чем для реального использования. — Во что сыграем? — поставив хрустальный стакан на длинный и узкий комод в холле у стены, где валялась всякая мелочь, включая «гнёзда зарядок» для раций, спросил Кирилл, нащупывая левой рукой в заднем кармане брюк эластичную маску. — Стандартная схема с отбитыми на голову мафиозами, думаю, в этот раз не пройдёт, — поставив стакан на тот же комод в холле, ответил Андрей. — Нужно что-то более значимое! Не будем же мы раскручивать главу резидентуры на исчезнувшую по дороге партию «кокса» от друзей из Боготы. — Да, как-то это всё для другого случая! — философски подметил Новиков, натягивая на голову чёрную эластичную маску. — Тогда что? — Есть одна идея! — подмигнув Кириллу и слегка улыбнувшись, ответил Романов и натянул на голову эластичную маску. — Поддерживай мой образ и атмосферу, а говорить буду я! — Окей, командир! — согласился Новиков и открыл дверь под лестницей, ведущую в подвал. — Прошу! — Спасибо, но только после вас! — весёлым тоном голоса, добавил Андрей и стал спускаться по бетонной лестнице вниз за Кириллом. Потёмки подвала с его тусклым светильником, действовали на нервы нагнетающим образом. Нет, конечно, сравнение со спуском в преисподнюю были излишни, но мрачность бетонных стен вкупе с раскиданным барахлом в виде ломаной мебели и запчастей от машин для поддержания «легенды», вызывали не лучшие впечатления в отличие от винного погреба. Новиков подошёл к старому деревянному распашному шкафу, у которого отсутствовали двери, а на его полках валялись укрывные материалы для мебели и поломанные кофеварки и кофемашина. Кирилл просунул руку за шкаф и дотронулся до сканера, плотно прислонив к нему ладонь и пальцы. Раздался короткий щелчок запора, превратив мрачный «мешок» с бетонными стенами в бункер с элементами высоких технологий. Деревянный шкаф отъехал в сторону, оголив тем самым бронированную дверь, за которой находился небольшой склад, «оружейка», с необходимым для объекта данного уровня арсеналом, и изолятор. Новиков провёл по считывателю ключ-картой и ввёл на сенсорной панели цифровой код. Бронированная тяжёлая дверь автоматически отъехала в сторону, и Кирилл с Романовым зашли внутрь. Яркий дневной свет не лучшим образом сказался на ощущениях в глазах после полумрака рядом с лестницей, где было пыльно и грязно. Дверь автоматически закрылась, а зеркальные стены коридора вызывали лёгкую дезориентацию. Можно было сказать, что фантазия о зазеркалье имела множество положительных особенностей, для воздействия на психику человека. Скополамин, барбамил и остальные препараты схожего действия вкупе с зеркальными стенами, полом и потолком легко могли свести с ума даже подготовленного оперативника или нелегала. — Не засматривайся! А то, потом возомнишь себя неотразимым мачо! — с юмором заметил Новиков и достал из кармана брюк брелок. Он нажал на одну из нескольких кнопочек большим пальцем и в зеркалах загорелись зелёные «огоньки», обозначившие двери и места считывателей замков. — Да уж! Алисы здесь не хватает! — Точно! И пушистого зубастика с улыбкой до ушей, — подойдя к зеркальной двери, обозначенной контуром зеленых «огоньков», добавил Кирилл и поднёс к считывателю ключ-карту. Он толкнул бронированную дверь от себя и вошёл в полумрак тамбура изолятора. На стене висел монитор, куда приходил видеосигнал с камер из двух комнат, где не было «слепых» зон. Успех той или иной работы, очень часто, зависит от мелочей, постоянного анализа и исключением тех или иных рисков. Майлз сидел в камере на металлическом лежаке и крутил головой с безумием застывшем в глазах. Андрей понимал, что это была не только игра в психа со стороны главы резидентуры, но и стресс, который старый опытный профи хотел развить. Человек, подчинивший себе свои эмоции и умеющий ими пользоваться, есть очень опасный и коварный враг! Яркий дневной свет в камере имеет особое значение. Истощение нервной системы человека — это самый верный ключ для получения необходимой информации, если на это есть время. Варварские методы допроса имеют большую эффективность, но при этом снижают достоверность полученных сведений. Романов находился в раздумьях, молча и неотрывно смотря на экран монитора, словно, продолжая обыгрывать в голове возможную многоходовую «игру». — Созрел? — сосредоточенно спросил Новиков, держа в правой ладони ключ-карту, чтобы открыть дверь камеры. — Да! — коротко ответил Андрей. В его распоряжении был увесистый козырь против Джейка Майлза — человека со множеством секретов. Главным из них было участие главы резидентуры в Риме в контрактах по нелегальным поставкам оружия частной военной компании «Атом», чьими владельцами были его покровители. Их имена знал ограниченный круг лиц, но эти люди занимали высокие посты в Лэнгли, Конгрессе и Сенате. Война — один из самых прибыльных видов бизнеса, где с лёгкостью можно продать всякое дерьмо со складов, которое давно должны были утилизировать, но для «банановых» республик это барахло становится серьёзным подспорьем в решении поставленных задач. Любой прибыльный бизнес имеет своих конкурентов! Они были и у Майлза в лице отставного генерала «зелёных беретов» Роя Фермана, сделавшего себе имя в Афганистане, как непримиримого борца с терроризмом. Естественно «герой войны» не упускал возможности участия в трафике опиатов на территорию Западной и Восточной Европы. В штатах героин никогда не пользовался спросом, но сырьё с удовольствием закупали по сдельной цене в обход множества установленных норм фармацевтические предприятия. Торговать оружием Ферман начал позже, когда познакомился с полковником королевской морской пехоты ВМС Великобритании. Главной сутью конкуренции в торговле оружия были более выгодные предложения на британские штурмовые винтовки «L 85» первого поколения в отличие от винтовок «М-серии». Кирилл прислонил ключ-карту к считывателю и нажал на дверную ручку тяжёлой металлической двери, контролируемой «доводчиком». Романов вошёл в камеру и его тяжёлый оценивающий взгляд лёг на Майлза, продолжавшего играть роль «психа», вращая головой в разные стороны.