— Ну, что ж! Ты командир, тебе и решать! — продолжая вертеть в руках перьевую ручку и размышлять, сделала вывод синьорина де Монтенье. — Что по нападавшему на кортеж постпреда РФ при ООН? — Мы с Лорой изучили квадрат, где находится заброшенный дом с ангаром. За несколько часов наблюдения мы видели только одного человека. Идентифицировать его мы не смогли… Думаю, послать туда оправившегося после ранения «Девятого» с небольшой группой поздним вечером. Пусть разомнётся перед завтрашней операцией! — Делай, как считаешь нужным! Главное, чтобы без лишнего шума и форс-мажоров всё прошло! — положив перьевую ручку на распечатки на столе, спокойным и слегка уставшим голосом произнесла Аделина. — Вам бы, неплохо отдохнуть, синьорина де Монтенье! — встав со стула, добавил суперсолдат. — Спасибо за заботу, «Первый»! Иди работай! — вздохнув, произнесла Аделина и вытащила из пачки доминиканскую сигариллу, которую тут же закурила. — Хорошего дня! — сказал суперсолдат и удалился из кабинета, закрыв за собой дверь. Синьорина де Монтенье выпустила изо рта табачный дым и представила в своём воображение маленький необитаемый остров посреди океана, где царило безмолвие, а тысячеголосое эхо отвечало, теряясь среди широких морских простор. Аделина сделала затяжку и выпустила изо рта табачный дым, зафиксировав тлевшую сигариллу в пепельнице, лежавшей на рабочем столе… Рим. Севернее исторического центра города Чёрный седан «Альфа-Ромео» плавно передвигался в уличном потоке машин, направляясь к Квириналу самому высокому из семи городских холмов «Вечного города». Его покровителем с древнейших времён являлось воинственное языческое божество — Квирин. Пусть, легенды о сабинянах давно исчезли в прошедших тысячелетиях, но люди во все времена любили красивые истории. Романов опустил стекло передней двери и закурил кубинскую сигариллу, поднеся к ней прикуриватель. Солнечные лучи падали на лобовое стекло, играя на его поверхности в чехарду. Андрей поправил солнцезащитные очки «авиаторы» и выпустил изо рта табачный дым. Грибов молча вёл автомобиль, пребывая в собственных раздумьях, где искал, но не находил ответы на большинство своих вопросов. Подполковник Романов был для него особым авторитетом и самым лучшим учителем, но Алексей не хотел повторить его путь! Далеко, не каждый человек способен вынести столько испытаний и при этом не лишиться надежды! Андрей сделал затяжку табачного дыма, выпустив его изо рта, и продолжил вспоминать мгновение ушедшего рассвета. Горе или счастье, беда или удача; всё это не имеет никакого значения, когда не чувствуешь на душе ничего, кроме пустоты. Виа Квиринале вела к одноимённой площади, расположенной перед президентским дворцом, где фонтан Диоскуров молча с усталостью взирал на туристов, горожан и первых лиц государств. Алекс сбросил скорость и подъехал к дворцу, остановив «Альфа-Ромео», плавно выжав педаль тормоза. На площади полиция и карабинеры расставляли ограждения, готовясь к завтрашнему наплыву антиглобалистов, любящих агрессивный тип поведения, но при этом стараясь не давать лишнюю волю обострённому «чувству справедливости». Романов затушил окурок в пепельнице и поднял дверное стекло. Он дёрнул на себя за ручку и вылез из машины, захлопнув за собой дверцу. Солнце припекло короткостриженую голову, и Андрей поднял голову к небу, ожидая пока Грибов припаркует машину в отведённым для этого места. Чёрный «Кадиллак» заехал с улицы на площадь и затормозил в нескольких метрах от Романова. Он резко повернул голову, бросив на внедорожник сосредоточенный взгляд, замерший на передней дверце. Анджелина сняла солнцезащитные очки в пластиковой оправе и посмотрела на мужчину в строгом тёмно-синем костюме, в котором узнала Андрея. Её сердце на мгновение затихло, а через секунду начало учащённо сокращаться. Она вылезла из «Кадиллака» и, стоя у передней двери, неотрывно смотрела на него. Романов увидел её и, сняв солнцезащитные очки, с улыбкой посмотрел на Анджелину, понимая, что любые раны способна исцелить лишь настоящая любовь, так редко встречающая в этом несправедливом и жестоком мире. Она улыбнулась в ответ и, прикрыв дверцу внедорожника, сделала первый шаг навстречу. Андрей с трудом сглотнул, внезапно образовавшийся неизвестно откуда ком в горле, и шагнул ей навстречу. Судьба, которая так любит отбирать, иногда способна дарить мгновения счастья, чтобы человеку было ради чего жить дальше, когда ему кажется, что испытания и боль никогда не закончатся! — Ждите меня в фойе президентского дворца! — неотрывно смотря на Романова, отдала приказ агентам Секретной Службы Анджелина и её пальцы рук сплелись воедино с его. Ангелы бывают разные! Есть и такие, которые ходят по земле, и ангелом Андрея была Анджелина. — Здравствуй, любимая! — Здравствуй, любимый! — сказала она, посмотрев ему в глаза, и обняла, положив свою голову на плечо Романова. Андрей положил руки на её талию и, уткнувшись кончиком носа в её волосы, собранные в конский хвост, коснулся их губами. — У Замка Святого Ангела на мосту в половине девятого вечера, — тихо произнёс Романов и выпустил Анджелину из своих объятий. — Люблю тебя! — До вечера, любимый! — тихо промолвила она и быстрым шагом направилась к президентскому дворцу. Андрей резко обернулся, неотрывно смотря ей вслед, и через несколько мгновений перевёл свой взгляд на Грибова, который стоя у машины, обескураженно и едва заметно вертел головой… Москва. Новинский бульвар Лёгкий ветерок сквозняком продувал салон «Хонды», где на водительском сиденье сидел Решетов, чьи глаза были закрыты. Мгновения тишины и иллюзия покоя, среди невидимой войны оставляет лишь недосказанность и ощущение «дежа-вю». Всё это уже было и не раз! Прохладный ветерок обдувал его лицо, а в душе царило бессмыслие происходящего. Решетов прекрасно понимал, что в этой войне никогда не будет победителя, а все короткие триумфы будут сопровождаться такими жертвами, которые принести могут лишь политиканы с их агрессивными высказываниями. Броские заявления и угрозы для политиков лишь слова, ведь, они сами не берут в руки оружие, чтобы вызвать своего оппонента хотя бы на дуэль. Сергей открыл глаза и разблокировал цифровым кодом экран планшета, лежавшего у него на коленях. Он отмотал запись на несколько минут назад, в поисках военного-атташе посольства и услышал короткий звуковой сигнал смартфона, возвестивший о том, что в одном из мессенджеров пришло сообщение. Его правая рука обхватила смартфон, и он открыл пришедшее сообщение от прекрасной девушки Вики, писавшей о своих увлечениях. Решетов прекрасно осознавал то, что это общение не имело никакого смысла. Она жила обычной жизнью, которой живут большинство людей: работа, домашние дела, выходные в кругу друзей, забота о родителях, увлечения… Сергею нечего было ей предложить! Его жизнь мерилась, в лучшем случае, во временном промежутке длинной в одни сутки. Это слишком мало для будущего и слишком много для настоящего! Решетов незамысловато ответил прекрасной Вике скупо на выражения и эмоций в тексте, только для поддержания переписки. Сергей перевёл взгляд на видеопоток с камеры, направленной на вход в посольство, откуда бодрым прогулочным шагом вышел Рекс Торховски. Его правая рука дотронулась ключа зажигания, и он запустил двигатель. Решетов посмотрел в какую сторону направился военный-атташе и плавно нажал на педаль газа. Мистер Торховски направлялся в сторону отеля «Мариотт», что вызвало у Сергея лишь усмешку, которая частично относилась и к нему самому. Суть этой эмоции была в том, что бывают такие моменты, когда выгодно «закрыть глаза». Внедорожник «Хонда» выехал на бульвар и стал набирать скорость, чтобы не упустить из вида военного-атташе, шедшего, скорее всего, на очередную явку. Капельки мелкого дождя упали на ветровое стекло, и Решетов включил стеклоочистители. Хмурое небо продолжило наливаться свинцом, словно, собираясь напомнить о себе людям, раскатами грома и молнией. Грешники должны помнить о том, что где-то там, среди бескрайних небесных простор, есть тот, кто следит за ними, продолжая вести сухой учёт допущенных компромиссов с собственной совестью. Рекс шёл прогулочным шагом, направляясь к отелю, сунув руки в карманы чёрного плаща, одетого поверх светло-синего строгого костюма. Тёмно-серые туфли добавляли стильности его образу и яркости имиджу яркости его индивидуальности. Мистер Торховски был большим профессионалом в умение оставить не у дел, практически, любое наружное наблюдение. Артистизм и умение сменить внешний вид и образ за предельно короткое время, делало из него чистого хамелеона. Военный-атташе свернул к парадному входу в отель и, не меняя темпа ходьбы, зашёл в центральное фойе. Внедорожник «Хонда» резко затормозил у тротуара, обтерев резину покрышек о бордюрный камень, и остановился. Сергей выскочил из машины, нажал на кнопку «аварийной остановки» и, застёгивая на ходу молнию кожаной куртки, надел на голову бейсболку, опустив козырёк на глаза. Небольшой дождик продолжал накрапывать, а тучи над Москвой сгущались всё сильнее. Решетов вступил на тротуар и в темпе, не переходя на лёгкий бег, направился к парадному входу в отель. Центральное фойе «Мариотта» встретило Сергея буднично и только администраторы на ресепшене, создавали атмосферу радушия своими «нарисованными» улыбками. Мистер Торховски зашёл в зал ресторана, прошёл к одному из своих любимых столиков и сел на стул в ожидание официанта. Решетов неспешным шагом прошёл по центральному фойе и зашёл в зал ресторана. Ему нужно было занять тот столик, где находился компромисс между хорошим обзором и сохранением «легенды» рядового посетителя подобных мест, которому глубоко плевать на всех и всё. Высокий худощавый парень лет двадцати двух с аккуратно постриженными кудрявыми волосами в костюме официанта подошёл к военному-атташе и протянул ему меню. Сергей занял удачный столик, чтобы не мозолить глаза военному-атташе и в тоже время продолжить за ним наблюдение. Шансов, что Торховски его узнает был один из ста, поскольку Решетов уже был ничем толком не похож на себя предыдущего. — Здравствуйте! Вот, наше меню, — протянув красиво оформленную папку, произнесла официантка, телосложением, напоминавшая свою коллегу где-нибудь в Мюнхене. — Добрый день! Спасибо! Мне только чашку «американо», пожалуйста! — вытащив из кармана кожаной куртки небольшую камеру, которую расположил под связкой ключей на столике, сказал Решетов. Официантка подошла к барной стойке и попросила бариста сделать чашку «американо». Сергей вытащил из кармана синевато-голубых джинсов свой смартфон и, установив сопряжение с камерой, начал запись. Военный-атташе развернул вчерашний номер газеты «Washington Post» и сделал небольшой глоток из стакана с двойной порцией бурбона. Газета — это не только фасовочный материал, скатерть или замена средства гигиены, но и целый мир, где можно потеряться. Газета для разведчика — это Вселенная, где можно найти необходимую информацию, зашифрованный текст, условный сигнал или просто от души повеселиться над невежеством политиков разного калибра. Решетов сделал глоток кофе и, сев поудобнее на стуле, продолжил смотреть на экран смартфона. Он понимал, что мистер Торховски пришёл сюда, по крайней мере сегодня, точно не отобедать! Рекс сделал глоток бурбона и, поставив стакан обратно на стол, посмотрел на циферблат наручных золотых швейцарских часов. Он вытащил из внутреннего кармана плаща ручку-роллер, что-то написал на газете среди текста и, аккуратно свернув её, допил бурбон. Военный-атташе вытащил из кармана брюк пятидесятидолларовую купюру, которую подсунул под стакан и оставил на столе газету. Сергей сделал глоток кофе и сосредоточил всё своё внимание на экране смартфона. Он понимал, что за газетой должен был кто-то прийти, но кто это мог бы быть среди почти пустого зала ресторана, Решетов не представлял. Никто из гостей за столиками не был похож на человека, интересовавшегося чужой печатной продукцией! Торховски встал со стула и прогулочной неспешной походкой направился к выходу из зала ресторана. Следовать за военным-атташе не было никакого смысла, поскольку легко можно было себя раскрыть, спугнув тем самым Рекса и заставив его на время, затаиться или найти другой способ и место для явок. Любая передача материалов, интересующих правительство США, это огромный риск, как для кураторов, так и для агентов. Секреты любят тишину, а всех купить невозможно! Официант с кудрявыми волосами подошёл к столику с газетой и положил её на поднос, поставив туда же пустой стакан, а купюра с президентом Грантом отправилась в небольшой кармашек на жилетке. Сергей остановил запись и, сунув камеру с ключами и смартфон в карман кожаной куртки, положил под чашку с блюдцем тысячную купюру. Официант подошёл к барной стойке, положив на не поднос с пустым стаканом, а свёрнутую газету сжал в правой руке и быстрым шагом направился к центральному фойе.