– Да вроде нормально. Обещают завтра из больницы отпустить, чтобы с нами домой улетел. В интересный вы переплет попали. Правда, никто не знает в какой. Все молчат, словно воды в рот набрали. Так я пройду? – Он с надеждой посмотрел на диван, где сидела Наталья. – Сначала сходишь со мной в одно место. Потом я уйду, а вы тут делайте все что угодно. – Это куда еще? Но Жанна уже захлопнула дверь перед его носом. Быстро оделась, сунула ноги в кроссовки, вышла из номера. – Идем. – Она показала Антону на лифт. – Сейчас пойдешь к Белковскому, вызовешь мне Славу, охранника. Ясно? Скажешь, что есть дело и я жду его в холле. – А если он не пойдет? – Тогда будем весь вечер втроем смотреть телевизор. – Понял. – Антон улыбнулся. – Хотя я на твоем месте был бы осторожней. Парень ниче так, но его взгляды могут тебе не понравиться. – О чем ты? – Ты рисунок у него видела? – Антон постучал себе по виску: – Руна Одал. – И? Антон вздохнул, словно его заставили объяснять начальную арифметику первоклашкам. – Ну ты, мать, совсем от жизни отстала. Ладно, избавлю тебя от необходимости мучить Гугл. Такие рисунки намекают на принадлежность нашего Аполлона к определенным сообществам. – К нацикам, что ли? – Жанна даже чуть притормозила. – А если он просто интересуется скандинавскими мифами? Антон развел руками. – Не настаиваю, просто говорю быть осторожнее. Мало ли что. Жанна покрутила пальцем у виска. У Антона какие-то буйные фантазии. Возле лифтов они разделились: Антон поехал вверх, она – вниз. – Суслик поможет, – прошептала она, остужая горячие виски о холодную поверхность кабины. – Суслик не ошибается. Теперь все зависело от того, насколько сильно Антон хотел остаться с дамой сердца наедине. Через десять минут стало ясно, что сильно. Слава вышел из лифта, поискал ее глазами. Жанна сидела в кресле возле кадки с лимонным деревом. – Что случилось? – На лице Славы читалось легкое раздражение. – Мне нужно увидеть Ингу. А у меня нет номера ее телефона. И адреса тоже нет. Слава, ну это очень важно. Ты вроде к Инге хорошо относишься. – Она старалась говорить убедительно, почти подсознательно выбрав форму обращения на «ты». – Я обязан сообщить Анатолию Борисовичу. – Что ты все заладил: сообщить, сообщить… Это наши женские дела. Мне просто нужно с ней поболтать. Скажи адрес… и все. Слава недовольно дернул щекой. – Ладно. Поехали, отвезу. Шеф все равно сейчас в ресторане. – С супругой? Вместо ответа Слава пошел к выходу, не дожидаясь, пока Жанна выкарабкается из низкого кресла. Глава 17 Когда она вышла на ступени отеля, к тротуару напротив уже подъехала черная «БМВ». Жанна поспешила сесть, заметив про себя, что в последнее время ей как-то везет на дорогие машины. – Спасибо, что согласился помочь, – Жанна развалилась в удобном кресле, с унынием вспомнив свой маленький «фордик». – Вижу, твой шеф – любитель баварского автопрома. – Не мой, – поправил Слава бесстрастно. – Шеф у меня Анатолий Борисович. А Олег Валерьевич – это просто объект охраны. – Как все сурово. Тяжело, наверное, с Белковским двадцать четыре часа в сутки контактировать? – Да не. Нормально. Слава смотрел на дорогу, лицо его не выражало никаких эмоций. Их там специально дрессируют, что ли? Но Жанна не была бы собой, если бы не попыталась разгадать и эту загадку. Есть же что-то, на что этот истукан должен реагировать? Она прекрасно помнила, как вспыхнули его глаза, когда Инга подошла к нему и дотронулась рукой. – Стрижка у тебя прикольная, – похвалила Жанна. – Если не ошибаюсь, это же руна? Кажется, Одал. Или я путаю? Рука Славы оторвалась от рулевого колеса и тронула выбритый висок. – Да, – с некоторой запинкой ответил он и ткнул кнопку на приборной доске. В салон потекла негромкая классическая музыка. – Не возражаешь? У меня мама учительница музыки. Приучила меня к Бахам, к Гайднам и прочему. – Ты учился в музыкалке? – Удивление было столь велико, что она тут же забыла мелькнувшую мысль о том, как ловко Слава попытался сменить тему разговора. – Нет, – Слава коротко рассмеялся. – Мои родители умные люди. Были. Жанна помолчала. Выходит, Слава тоже сирота. – Ужасно, когда родители умирают так рано, – посочувствовала она. – Ужаснее, когда просто бросают своих детей. Я ведь приемный. От меня отказались еще в роддоме. – Жесть! – зябко повела она плечами. – Нормально. Бывает и хуже, – флегматично отозвался Слава. – Смотри, приехали. Второй подъезд, четвертый этаж, двести вторая квартира. Обратно не смогу отвезти, мало ли Олегу Владимировичу понадоблюсь. Давай, пока. Жанна поспешила выйти, только нажав кнопку домофона, подумала, что, наверное, надо было предупредить Ингу о своем приезде. * * * Глаза у хозяйки дома были красные, нос распухший. – Как Рони? – первым делом спросила Жанна, как только перед ней открылась дверь. Инга вздохнула и посторонилась, пропуская ее в квартиру. – Температурит. И плачет. Пришлось дать успокоительное. Спит сейчас. Зачем Жанна заявилась в пол-одиннадцатого, Инга не спросила и визиту даже как будто обрадовалась. – Выпьем? – Она провела гостью на кухню и достала из шкафчика пузатый бокал. Бутылка темного стекла уже стояла в центре барной стойки в окружении блюдца с дольками лимона и открытой коробки шоколадных конфет. – Можно. – Отказываться было неразумно, к тому же выпить внезапно захотелось со страшной силой. Коньячная струя медленно текла по стенке бокала, собираясь в лужицу, затем в озерцо. – Хватит. – Жанна протянула руку. – Мне еще на работу завтра. – Ты прости, что не сразу позвонила Малинину. Мобильный разрядился. Да и как увидела, что Рони еле жив, так обо всем и забыла. – Инга виновато вздохнула. – Ничего. Как видишь, все обошлось. – Меня до сих пор трясет, если честно… Ты все же бесстрашная… – Инга осеклась, услышав смех. – Чего ты? – Да смешно. – Жанна вытерла слезу. – Бесстрашная… Я летать боюсь, а ты говоришь… – Да ладно? – Инга недоверчиво поджала губы и поднесла бокал к бокалу Жанны. – За тебя. Спасибо. За Рони, да и за все. Они выпили. Инга помахала рукой возле рта. Подвинула ближе блюдце с дольками лимона. Жанна вытащила конфету из ячейки коробки. В животе потеплело. Инга занюхала лимоном, но есть не стала. Лицо у нее порозовело. Она заложила волнистую прядь за ухо, поправила мягкий халат на груди. – Про аэрофобию правда? Жанна кивнула и взяла еще одну конфету. Она не думала, что откровенничает с абсолютно посторонним человеком на запретные темы. Просто чувствовала, что так надо. – А как же ты летаешь?