– Не наговаривайте, – усмехнулся Малинин тонко, так тонко, что было непонятно, на кого не надо наговаривать – на него или на полицию. – И все же мне интересны ваши умозаключения. – Ой, прям уж, – фыркнула она. – Ладно, извольте. Похоже, один из похитителей – бывший сосед Инги. И это единственное, что связывает ее с преступниками. Конечно, она могла задумать это якобы похищение. Но зачем? Что ей это дает? Вот не понимаю. – Деньги можно отследить, – сухо сказал Малинин. – А в мире бизнеса за такого рода инсайдерскую информацию можно получить неплохой куш. – Для этого надо знать, что Белковский договорился со Штырц украсть документы. – Откуда мы знаем, что Инга не знала? Олег Валерьевич, конечно, стоит на своем: никого не посвящал в эту аферу кроме Штырц. Но мы-то знаем, какие порой длинные бывают ушки у женщин? Так ведь? – Тогда выходит, что Инга убила эту Штырц, – заключила Жанна мрачно. – Простите, мне сложно это представить. – Почему обязательно сама Инга? Тот же Салов. Уголовник. Статьи, правда, не мокрушные, но все когда-то случается впервые. А вот эта мысль не приходила ей в голову. – А если все же допустить, что Инга тут ни при чем. Олег Валерьевич договорился со Штырц украсть документы. А та рассказала кому-то. Не знаю… зачем. Этот неизвестный ждал ее дома. И как только она вошла, треснул по голове чем-то тяжелым. Но документов при ней не нашел. Логично предположить, что он подумал, что кража не удалась. И тогда он украл Рони и заставил нас плясать под свою дудку. А то, что этот человек нанял для своего замысла Салова, соседа Инги, простое совпадение. – Как вы думаете, легко ли украсть ребенка, если мать не спускает с него глаз? А Инга Петровна – очень ответственная мать. Поверьте. – Если задаться целью… – Ребенка похитили примерно в десять утра на прогулке. Тот, кто это сделал, прекрасно знал распорядок дня Инги. Так что это должен быть кто-то близкий. Но Инга уверяла, что никого не подозревает. Что странно. – Да с чего? Она говорит, что мало с кем общается. Все время посвящает сыну. Сами же сказали – очень ответственная мать. – Если же предположить, что Инга сама организовала похищение, тогда многое становится понятнее, – продолжал Малинин, не обращая внимания на ее реплики. – Сосед – раз. Удачное похищение – два. Ребенка отпустили без лишних слов – три… По всему выходит, что Инга как-то узнала про фальшивую кражу документов, убила Штырц, одна или с подельниками, затем устроила похищение сына, получила документы и теперь изображает невинную жертву. Малинин повторял почти дословно ее собственные рассуждения. Поверить в коварство Инги было трудно. Но логика в словах Малинина, безусловно, была. – Вы что, ее посадите? А Рони? – Во-первых, сажать или нет – это дело полиции, во-вторых, у Рони есть отец. Все. Идите. Ваша помощь в расследовании не останется без вознаграждения. – Вот фигня! – Жанна поднялась. Малинин проводил ее не просто до выхода, а прямо до лифта. Створки чмокнули. В зеркальной стене отразилось ее чуть искаженное лицо. Она отвела глаза. Вид как у побитого жизнью человека. Или того, кого мучает совесть. Но ведь убийство есть убийство. То, что они с Камаевым не присоединились к несчастной Штырц, просто случайность. Неужели эта несколько потерянная женщина смогла осуществить такую аферу? Хотя чему она удивляется? Два дня назад она сама помогла раскрыть преступление, совершенное женщиной на вид еще безобиднее, чем Инга. Пока она занималась психоанализом собственной совести, лифт дернулся и поехал вниз. Уже оглядывая мелькавшие на дисплее цифры этажей, Жанна поняла, что забыла нажать кнопку нужного ей этажа. Лифт бодро доехал до холла и раскрыл дверь. Жанна вздрогнула, когда увидела перед собой красное от натуги лицо Белковского, прижимающего к себе довольно объемный сверток. Спустя мгновение она поняла, что это ребенок, завернутый в одеяло. Белковский зашел в лифт, следом за ним зашли Слава и еще один охранник из людей Малинина. – Олег Валерьевич, давайте я понесу, – предложил Слава, видно, уже не первый раз. – Сам справлюсь, – пропыхтел Белковский. Жанна ехала молчаливой мышкой, забившись в дальний угол, и такой же мышкой выскользнула на своем этаже. Натальи в номере не оказалось, что на самом деле обрадовало. Сейчас она быстренько ляжет спать. Дела ей нет, кто и как проводит свое свободное время. И все же невольно мысли ее возвращались к событиям дня. Вот Наталья не уставала своего мужа нахваливать: «Мой Мишаня то… мой Мишаня се…» Ей даже можно было позавидовать. И вдруг Антон… Почему Антон? С какой стати Антон? Или вот Белковский и Нора. Ведь красивая женщина. Уверенная. Сильная. Каково ей было узнать, что муж завел любовницу, да еще и ребенка в придачу? Да, конечно, не новость, что такое сплошь и рядом. Но когда подобное касается людей, которых ты знаешь лично, все приобретает другой оттенок. Наташку осуждать не получалось. Да и кто она такая, чтобы кого-то осуждать? В тишине тихонько скрипнула дверь, заставив тело встрепенуться. Кто там? Свои или… Что-то упало в прихожей, раздался тоненький вскрик. Жанна выглянула из комнаты. В гостиной стояла Майя с блаженным выражением на лице. – Привет! – Она помахала Жанне рукой и плюхнулась на диван. – Разбудила? Извини. – Откуда ты такая веселая, дитя полей? – Ой, ну что вы меня вечно троллите? Какое еще дитя полей? Мы с Виталиком катались на яхте и ели омаров. Ты ела омаров? А я теперь только их и буду есть. Вот! – Э, да ты совсем поплыла. – Жанна подошла и закинула ноги Майи на диван. Подсунула под голову подушку. – Да, я поплыла… Знаешь, как здорово плыть по реке? Виталик дал мне порулить. – Ну, еще бы. – Пришлось сдержать ехидные слова, чуть было не вырвавшиеся наружу. Процедура обольщения у Виталика, видимо, наработанная. Кто не падет под стрелами Амура, стоя за штурвалом яхты? – А еще Виталик подарил мне телефон. Таких даже в продаже нет еще. Они только-только их получили. А у меня есть. Вот! Майка потрясла в воздухе золотистым корпусом телефона. Жанна вытащила его из ее рук. Хотела положить на стол и замерла, разглядывая гаджет. А ведь она видела точно такой же в руках у Зябы. – Майка, – она потрясла девушку, уже уютно подложившую ладошку под щеку, – Майка! А этот Виталик… он кто? – М-м-м, – пробормотала Майя, – Виталик – парень моей мечты… – Но Жанна не отставала, и Майя еле слышно пробормотала: – У него сеть магазинов электроники в Самаре. – Называется как? Ну, Май, не спи. Как? – Кажется, «Техносам»… Все, Майя вырубилась. Жанна взяла ее телефон, покрутила перед глазами. Усмехнулась, поднесла палец посапывающей Майи к сканеру, дисплей разноцветно вспыхнул. Что ж, поищем этот самый «Техносам». Сайт магазину делал профи. В разделе «Сотрудники» были представлены фотографии руководства и менеджеров. Сам Виталик, вернее, Виталий Александрович Синицын, широко улыбался с экрана, сложив руки в позу открытости и доверия. Итальянский галстук охватывал его шею аккуратной петлей с виндзорским узлом. Потом шли его замы, главбух, финдиректор, а в разделе «Наши сотрудники» на Жанну глянул Зяба. Зябликов Павел Петрович – менеджер отдела продаж. Глава 19 До утра она выпила три чашки кофе, благо в номере был кухонный уголок с необходимыми приборами, даже выкурила одну сигаретку, тайком прокравшись на балкон. Потом сидела на окне, смотрела на пустую улицу, мерцающие фонари и размышляла. Итак, только Зябликов сможет опровергнуть или окончательно подтвердить причастность Инги к преступлению. В любом случае, этот кусочек пазла встанет на место. Ей просто надо доложить обо всем Малинину и снять с себя эту заботу. А если в планы Малинина не входит помогать Инге? Вспомнилось, как бережно нес Белковский сына. Не дал Славе или еще кому-то. Конечно, своя ноша не тянет. Инга обмолвилась, что хотела уйти от него, а он не отпустил. Хотя, казалось бы, дай женщине свободу, определи условия и живи спокойно. Но нет. Выходит, ребенок Белковскому нужен, а Инга, может, и не очень. Тогда очень выгодно упечь ее за решетку или поставить под сомнение ее родительскую пригодность. Где-то в семь утра входная дверь скрипнула, послышались звуки, которые можно было опознать как поцелуй, потом клацнул замок. Дверь в комнату приоткрылась, Наталья проскользнула внутрь. – Не спишь? А мы по городу гуляли. Антоха все же романтик. – Ты словно жалеешь… – А как ты думаешь? У меня такого не было. Мишка же простой как пять рублей. Познакомились, сходили в кино – давай жить вместе. – Ну, тебе ж нравилось именно это – что без затей. Ты и сама вроде не любитель всяких вздохов при луне. – Угу. – Наталья тоже села рядом с ней на подоконник. – Не любитель. Всегда считала, что это блажь и ерунда. Оказалось, зря считала. Что мне делать? У меня же все распланировано: через год ипотеку закрываем, ребенка рожаем, Мишкину комнату продаем, берем еще одну квартиру в ипотеку для сдачи. Потом сын вырастет, как раз в ней жить будет… – Потом как раз пенсия, походы в поликлинику, рассада на окне… Отличный план! – Иди ты! – беззлобно огрызнулась Наталья. – Хотя да. Зато стабильность. Не люблю сюрпризы. – Я вижу. – Хватит уже подкалывать! Сама вон троллишь бедного Ильясика. Он уж и не знает, как к тебе подойти. – Я?! Да он меня в упор не замечает. А если замечает, то обязательно гадость скажет. – Это от неуверенности. Наш Ильясик скромник. Я же тебе говорила, какая змеюка ему попалась. Сначала хвостом крутила, а как мужик поплыл, то сразу: «Ой, не готова я в твой шалаш переезжать, меня и тут неплохо кормят». В результате она как жила с богатеньким мужем, так и живет, а Ильясику все пути перекрыли. А он ведь пилот экстра-класса. – Ты так говоришь, словно своими глазами все видела. – Ну, не злись. Слухи-то ходят. Всем же интересно, как такого молодого и красивого в нашу богадельню занесло. А шила в мешке не утаишь. Многие же на него заглядываются. Но мужик просто кремень. Видимо, сильно его та змеюка куснула. Прямо в душу. – То он у тебя не знает, как ко мне подкатить, то он кремень. Ты уж определись. И иди спать. Вечером в рейс. – Да. Надеюсь, Степан Андреевич на утренний матч нас не потащит? Хватило с меня прошлого раза. Жанна пожала плечами. Странно. Что бы в мире ни случилось, жизнь не останавливается. Никто не посыпает пеплом голову от того, что где-то кто-то проломил череп одной журналистке, пусть и не очень чистоплотной. Или от того, что где-то в полицейском участке сидит молодая женщина и пытается доказать, что не виновата в этой смерти, а ее сын в это время находится с отцом, которого он почти не знает, и чужой женщиной, которая явно будет не в восторге от такого внезапного пополнения в семье. – Слушай, а про Нору Белковскую что знаешь? Ты же у нас кладезь информации. Наталья польщенно улыбнулась и тут же зевнула – широко и от души. – Нора – это огонь-баба. Это вам не Золушка. Ее отец на местном авиазаводе каким-то начальником был, поучаствовал в приватизации в девяностые. Потом его акции ей перешли. А Белковский в то время тоже рядом крутился и удачно к Норе клинья подбил. Пришлось папе их поженить. Ну и, конечно, карьеру он зятю сделал. А как уж они там бизнес развивали и чего хапали и нахапали, тут уж я пас. Как понимаешь, это не для всеобщего обозрения информация. – Последние слова Наталья говорила, уже совсем зевая. – Иди-ка ты спать. Наталья сползла с подоконника, прошуршала в ванную, потом вышла уже в халате, бухнулась на кровать. Вскоре комнату огласило негромкое посапывание. За окном светало. Река поблескивала и даже улыбалась, осознавая свою вечную красоту. Жанна потерла лицо руками. Новый день надо встретить во всеоружии, вон как река. В ванной комнате стояла огромная Майкина косметичка, полная баночек с кремом и других полезных вещей. Что ж, пришла пора проверить их действие на себе. Тем более Майя только рада будет. Закончила она быстро. Теперь круги под глазами стали почти не видны, да и в целом по ее виду не скажешь, что вчера она бегала по лесу и прыгала с чердака горящего дома. Планов было много, но прежде всего надо выполнить обещание, данное Инге. Хоть Слава и напугал ее рассказом про родителей алкашей, но лучше убедиться самой.