Через десять минут таксист вез ее по утренним самарским улицам. Район, где жили родители Инги, оказался обширным частным сектором, причем не таким уж и удаленным от центра. Кое-где попадались и новостройки, а между домами лихо втискивались торговые центры. Она все же надеялась, что родители Инги еще не ушли на работу, если они, конечно, работают. Таксист остановился у небольшого, но аккуратного домика. Заборов тут не было, а фасады прятались за пышными кустами. Три ступеньки крыльца вели к филенчатой деревянной двери цвета мореного дуба. Справа под пластиковым козырьком пряталась кнопка звонка. В ответ на нажатие за дверью раздалась незатейливая мелодия, вскоре послышались шаги. Дверь открылась. Женщина на пороге чуть отшатнулась, увидев Жанну, потом посмотрела поверх ее плеча. На лице читалось явное удивление. – Вы из поликлиники? – с сомнением спросила она. – Нет. На алкоголичку мать Инги явно не тянула. Чистое и слегка тронутое беспокойством лицо женщины за пятьдесят. Может, все же версия с сектантами окажется верной? – Простите, я от Инги… Женщина поджала губы, Жанне даже показалось, что перед ней сейчас захлопнут дверь. Но ее пропустили в дом. – Врача ждем, – пояснила мать Инги, – муж мой снова расхворался. Давление. Так что там с Ингой? Бросил ее любовник, что ли? – Нет. Но случилось кое-что похуже. – Мать Инги никак не отреагировала. Жанна бросила украдкой взгляд по сторонам. Дом как дом. Мебель не ахти какая дорогая, но и не раритет времен поздних восьмидесятых. А вот икон по углам и свечек не имелось вовсе. – Ингу вчера забрали в полицию. Она просила передать, чтобы вы позаботились о Рони. Мать Инги истово перекрестилась. – Надо ж так ребенка назвать. Не знаешь, как и покрестить. Что в этот раз непутевая натворила? – Я точно не знаю, – соврала Жанна. – А что, у Инги были проблемы с полицией и раньше? Мать Инги махнула рукой. – Бывало. Нет, как она от нас съехала, так вроде не слышали мы ничего такого, а раньше случалось. Вот куда я ребенка возьму? У меня Петя больной весь. – Нин! – раздался из соседней комнаты мужской бас. – Кто там у тебя? Врач? А что сюда не идет? – Да соседка. Уже уходит… На пороге комнаты показался крупный мужчина с набрякшими веками. Жанна даже чуть отодвинулась вместе со стулом от удивления, как Петр Ляпин оказался похож на Белковского. Не лицом, а комплекцией и голосом. И даже манерой поворачивать голову не шеей, а всем корпусом. Надо же, как интересно. Инга подсознательно нашла себе мужчину того же типажа, что и отец? – Соседка? – Он прищурился и оглядел Жанну сверху донизу, но без всякого мужского интереса. – Я от Инги, – повторила Жанна. Она вовсе не собиралась подыгрывать Ингиной матери. Может, хоть у ее отца есть чувства к внуку? – Ее вчера забрали в полицию, неизвестно, когда отпустят. Рони сейчас с отцом, но… – Так-так… – Петр прошел в комнату и тяжело сел на стул. – Вот куда ты вскочил? Ты в больницу хочешь загреметь? А мне потом тебе передачи носить… – Не мне носить будешь, а шалаве нашей. В тюрягу. Ишь она… Жанна поднялась и сделала шаг к дверям. Что ж, она просьбу Инги выполнила, а взывать к родительским чувствам этих людей вовсе не собиралась. – Стоять! – Петр хлопнул ладонью по столу. – Мать, что стоишь? Давай чаю хоть налей. А ты садись. Садись и рассказывай. А то ишь она… Жанна просеменила к столу. Села. Нина Ляпина принесла чашки, сахарницу. Разлила из заварочника темного чаю. Плеснула кипятку. Все это молча. Петр тоже молчал. А Жанна рассказывала. Не то чтобы все, но вкратце. Что у Белковского пытались украсть документы, про похищение Рони, про то, что Ингу подозревают в пособничестве. – Ой, ну какая из нее преступница! – усмехнулся Петр. – Врать она умеет, это так. А на большее не способна. Возразить было нечего. То, что с фантазией у Инги было хорошо, и так было ясно. Зачем было записывать родителей то в алкаши, то в сектанты? Если врала в малом, могла и в большом наврать: что не знает ни Салова, ни Зябликова. Нет, ну Салова-то она должна знать. – Простите, а вот Инга про соседа рассказывала, про Салова… – Вот поганка! – всплеснула руками Нина. – Испортила парню жизнь, еще и языком треплет налево-направо. – Испортила? Разве он не приставал к ней? – Слушай ее больше! Парень нормальный был, матросом на пароходе служил. Инга вокруг него и так и этак хвостом крутила, даром что он старше ее на десять лет. А потом поклеп возвела, что он ее ссильничать хотел. Ну, парню и пришлось от греха подальше из города уехать, а то бы упекли. – Вы так говорите, словно не Инга ваша дочь, а этот Салов – сын. – Да что бы вы понимали, – не унималась Нина. – Саловы с нами бок о бок с самого начала. Как родные, ближе, чем родные. А эта поганка все испортила. Дима на Север подался, натворил там что-то и сел. Вернулся несколько лет назад. Петя вот ему с работой помог. – А может, она не врала? Может, правду сказала? Ответом ей послужило красноречивое молчание. Жанна отставила чашку с недопитым чаем. Что ж, просьбу она передала. Хотя, как видимо, зря. Но нет. Все же поездка не была бессмысленной. Она узнала возможную связь Инги и Салова. Совместное прошлое могло толкнуть их на эту аферу с похищением. Но зачем? Вот как только Жанна поймет это, все станет ясно. Она покинула дом Ляпиных с неспокойным сердцем. Ответов не прибавилось, а вопросов не уменьшилось. Глава 20 Время приближалось к девяти утра. На входе в отель ей встретился Лаврушин. Командир экипажа был, как и всегда, чисто выбрит и полон позитивных идей. – Жанночка, – он дружески обнял ее за плечи, – ранняя вы наша пташка. А я вот на матч собираюсь. Сегодня последний. Наши молодцы. Надеюсь на победу. Не хотите присоединиться? Порошин просто жжет, и Федулов вместе с ним. Два монстра на льду. Это надо видеть! Жанна покачала головой. – У меня тогда просьба. – Лаврушин поманил ее пальцем. – Сегодня Камаева должны выписать. Мне главврач обещал. Что ему тут в больнице делать? Пусть уж дома лечит свои боевые ранения. Нужно, чтобы его кто-то забрал. Я хотел Антона попросить, но думаю, что если вы лично приедете, то ему же вдвойне приятно будет, а? – Степан Андреевич подмигнул. – Я попробую, – пообещала Жанна, представив, как удивится Камаев ее приезду. А почему бы и нет? Их теперь связывает не только работа. Они побывали в переделке, чуть не погибли, еще у них был один божественный поцелуй. Не самый жаркий, зато искренний. Ведь они оба почти не надеялись выжить. Разве на пороге смерти врут? Она вот точно не врала себе. А Камаев? Да кто поймет загадочную душу ордынца? Пожелав удачи команде «Буревестника», Жанна пошла было к лифту: ей предстояло встретиться с Малининым. Она сдаст ему Зябликова. И на этом все. Хватит с нее самарских приключений. С улицы в отель вошел Вардун. Сегодня он был в хлопчатой рубашке с коротким рукавом и серых слаксах, но все в той же кепочке. Войдя под благостное воздействие кондиционеров, Ефим Сергеевич снял кепку, утер тыльной стороной ладони пот со лба и снова водрузил головной убор на голову. Потом увидел Жанну и широко улыбнулся: – А я к вам, душа моя. Форму привез, как и обещал. – Он вытащил из-под мышки сверток. Она приняла его с благодарностью. Надо же, не забыл. – Извините, что доставила беспокойство. – Что вы, что вы, – замахал рукой Ефим Сергеевич. – Разве это беспокойство? Пани Элеонора – вот где беспокойство. Они зашли в лифт, Ефим глянул на себя в зеркало и быстро пригладил волосы, поправил воротник рубашки. Улыбнулся Жанне в отражении. – Вы хорошо ее знаете? – И ее, и батюшку имел счастье знать. Василь Георгич большой человек. Был. Сейчас на пенсии, конечно. Но Элеонора Васильевна вся в отца. Гены – ничего не попишешь. Наследственность – великая вещь. Сказано было с такой уверенностью, что Жанна не посмела возражать. Когда-то ее тоже волновали вопросы наследственности. Не станет ли она такой же эгоистичной мразью, как ее отец? Не передались ли ей от матери бесхребетность и покорность? Таня лишь смеялась над ее страхами. «Пойми, гены – это всего лишь малый процент того, что в тебя заложено. Остальное ты делаешь сама. Быть тебе эгоисткой или терпилой – всего лишь дело выбора. Твоего. Личного. А никаких не генов. Выбрось это из головы». Лифт с легким толчком замер на месте, звякнул и распахнул створки. Номер Малинина находился наискосок от номера Белковского. Там располагался его штаб. Хорошо быть богатым – своя команда защиты и свои сыщики. Только почему-то она все делает и делает за них всю работу. Как последняя дурочка. Может, ей прибавку попросить за дополнительные функции? Вардун направился к номеру Белковского, Жанна постучала в номер Малинина. Ее впустили без всяких вопросов. – Вижу, вы принесли что-то ценное? Жанна скорчила гримасу. Против воли скорчила, чисто машинально. Слишком уж проницательным оказался этот начальник службы безопасности. – Я нашла второго похитителя. Зябу. Она быстро открыла (с разрешения Малинина) на его ноутбуке сайт компании «Техносам» и показала фото Зябликова. – Уверены? – Более чем. Возможно, он уже сбежал. Но если нет, то разве это не докажет, что Инга невиновна? – Каким же это образом? – Если Инга, Салов и Зябликов в сговоре, то Зябликов уже куда-нибудь смылся, зная, что Ингу арестовали… – Пока просто задержали. На сорок восемь часов. До выяснения. – Ну да. А если он, к примеру, сейчас на работе, значит, в полной уверенности, что на него не выйдут. – Ну а вы с Камаевым? Вы же его опознаете. Разве это не повод скрыться из города хотя бы на время? – Во-первых, он нам свои данные не сообщал, так что думает, что никто его не найдет. Во-вторых, у него же вроде неплохая работа. Думаю, потерять ее жалко… – Какая убойная логика… – Малинин кивнул. Но зря она понадеялась, что это комплимент, потому что он тут же добавил: – Женская.