– Я сказала, что их у нее вообще не было, – напомнила Саффи. – А как насчет врагов? – задала детектив новый вопрос. – Не уверена, что понимаю, зачем вы об этом спрашиваете, но мой ответ будет отрицательным. Насколько она не была способна к позитивному общению, настолько же, боюсь, и к негативному. Ким откинулась на спинку своего стула. – Передо мной вырисовывается портрет совсем еще девочки, которую окружающие игнорировали до состояния невидимости. Неожиданно инспектор вспомнила о горе невыглаженного белья у себя в доме. Она так долго ее игнорировала, что совсем перестала замечать. – Если это было так, как вы описываете, значит, это именно то, чего она хотела, – ответила Винтерс, поглядывая на часы. Казалось, что у Ким не осталось больше вопросов. – Хорошо, Саффи, спасибо вам за ваше время, и если нам что-нибудь еще понадобится, мы вас найдем, – сказала сотрудница полиции. – Я никуда не денусь, – ответила девушка. Стоун склонила голову набок. – А вы не собираетесь домой, чтобы провести это время с родителями? – Нет, инспектор. С ними ничего не случится. Им хорошо друг с другом. И опять полное отсутствие эмоций. Простая констатация факта. Кивнув на прощание, Саффи вышла из комнаты. Детектив услышала какой-то шум в коридоре, а потом в дверь просунулась голова директора. Он позвенел связкой ключей. – Если вы закончили на сегодня, то мы хотели бы запереть комнату… – Ну конечно. – Ким встала. Было уже почти шесть часов. – А вам, директор Торп, не кажется странным, что в такое время девочка решила не уезжать к родителям? В печальной улыбке Брендана проскользнула гордость. – Мы пытались настаивать, но она и слышать об этом не хочет. Боится нас подвести. Стоун почувствовала, что окончательно запуталась. – А каким образом семья и оплакивание умершей сестры связаны с тем, что она может подвести школу? – В субботу вечером, инспектор, состоится наш ежегодный гала-концерт, а Саффрон Винтерс – звезда этого шоу. Глава 20 Несмотря на то что докладывать было практически не о чем, без десяти семь Ким постучала в дверь кабинета Вуди, как ей и было приказано. День ее разочаровал, и она не достигла ничего из того, на что надеялась. И теперь ей придется признать, что она ошибалась, требуя, чтобы объявление о смерти было отложено. Это ничего ей не дало. – Сэр, боюсь, что мне нечего вам рассказать, – сообщила детектив, усаживаясь на предложенное место. Босс кивком предложил ей продолжать. – Мы опросили учителей и друзей Сэди, пообщались с ее сестрой, и перед нами появился портрет одинокой, эмоционально нестабильной девочки-подростка, которая была абсолютно закрыта для всех, кто ее окружал. При этом она не была подлым ребенком, и у нее не было никаких врагов. – Судя по ее травмам, в этом вы ошибаетесь, – заметил Вуди, кивнув на экран своего компьютера. Очевидно, он как раз изучал отчет о вскрытии тела. – Во всяком случае, пока мы не обнаружили ничего необычного, – пояснила свою мысль Стоун. – И никаких подозреваемых? – Шеф нахмурился. Перед глазами Ким возникла Саффи, но она отогнала эту мысль. – Никаких, сэр. – Вы не слишком-то уверены… – Старший инспектор прищурил глаза. – Ее сестра ведет себя немного странно. Они не ладили, но в этом нет ничего необычного. Так что подозреваемой ее можно назвать только с очень большой натяжкой. – Что вы собираетесь делать дальше? – С утра, перед пресс-конференцией, мы перегруппируем силы, и на ней я объявлю, что Сэди была убита, – доложила инспектор. – Этого не будет, – покачал головой Вуди. Ким даже не попыталась скрыть своего удивления. Обычно шефу приходилось заставлять ее больше общаться с прессой. – Чего не будет? – поинтересовалась детектив. – Пресс-конференции или объявления об убийстве? – Ни того, ни другого, – услышала она в ответ. – Сэр, нам необходимо объявить об этом. Мы не обнаружили никаких мотивов для убийства Сэди Винтерс. И никаких следов, которые можно было бы использовать. Откуда мы знаем, что остальные дети в безопасности? Я благодарна вам за этот день, который вы мне предоставили, но теперь мы должны быть честны с родителями, которые могут захотеть забрать своих детей из школы. – Мы не должны никак упоминать об убийстве, это понятно, Стоун? – Нет, сэр, непонятно, – ответила инспектор. – Прошу вас объяснить мне, почему мы должны рисковать жизнями других детей, отказываясь честно сообщить о смерти Сэди. – Я не собираюсь объяснять вам свои решения! – прорычал Вуди. – А это точно ваше решение? – поинтересовалась инспектор, будучи не в силах сдержаться. Шеф долго смотрел на нее. Затем резко произнес: – На этом мы с вами закончили, Стоун. – Сэр, я вынуждена протестовать. Мы не можем подвергать детей… – Я сказал, что мы закончили. Вы можете идти. Ким направилась к двери и, хорошо понимая, что и так уже сказала больше чем достаточно, обернулась, чтобы еще раз попытаться объяснить свои возражения. Но ее босс уже взялся за телефонную трубку. Глава 21 Карты одна за другой входили в комнату со свечами. В тишине раздавалось только шарканье подошв по бетону. Форма одежды неофициальная, но никаких кроссовок. Только модельная обувь. Эта темная комната под колокольней служила местом тайных встреч с 1949 года и освещалась одной-единственной лампой, висевшей под потолком квадратного помещения со стенами длиной в пятнадцать футов[22]. Сейчас она была выключена. Вместо этого комнату освещали высокие канделябры со свечами, стоявшие в каждом углу и отбрасывавшие колеблющиеся тени на стены. Такова была традиция. Джокер подождал, пока все остальные карты заняли свои места за стульями, расставленными вокруг круглого стола. Король встал по правую руку от него, Валет – по левую. Его собственный стул стоял перед полотном в раме, на котором был нашит знак пиковой масти, сшитый из частей выпускных накидок первых одиннадцати карт в далеких пятидесятых. Джокер сел, и все остальные последовали его примеру. Это была незапланированная поздняя встреча. Один из стульев был пуст. Одной карты не было, и именно поэтому они все здесь собрались. Но это пока может подождать. – Все вы знаете, что Сэди Винтерс умерла? – печально произнес Джокер. Он посмотрел, как все по очереди молча кивнули. По правилам, карта не могла говорить, пока к ней не обращались с прямым вопросом.