– Сэр, а могу я узнать, не сам ли старший суперинтендант Бриггс рулит этим расследованием? – спросила инспектор. – Нет, Стоун, не можете. И Ким все поняла. С того самого момента, как было обнаружено тело Сэди Винтерс, некто прилагал усилия, чтобы запутать расследование и направить его по ложному пути. Детектив не чувствовала, что у нее связаны руки, – скорее, она ощущала, что ей их попросту отрубили. Но, испытывая глубочайшее уважение к сидящему напротив нее мужчине, Ким хотела бы знать, действительно ли он одобряет все происходящее. – Что-нибудь еще, сэр? – спросила она, признавая свое поражение. – Нет, это все, Стоун. И я прекрасно понимаю, что это непростое расследование, так что можете не стесняться и тянуть жилы из кого угодно, – ответил Вуди на ее мысли. И он может не сомневаться – она это сделает. Глава 48 – Боже, ты только посмотри на это! – воскликнула Ким, когда перед ними открылся вид на ворота, ведущие к Хиткресту. Площадка, набитая представителями массмедиа, напомнила ей старый причал для иммигрантов в Кале. Два офицера полиции и четыре частных охранника, все одетые в светоотражающие жилеты, стояли перед перекрывающими въезд конусами. Брайанту пришлось притормозить и показать свое удостоверение. Возле дверцы рядом с сиденьем Стоун появилось знакомое лицо. Чертова Фрост. Ким опустила стекло. – Хочешь прокомментировать двойное убийство? – спросила журналистка. – А сама-то как думаешь? – уточнила детектив. – Здорово это у тебя получилось третьего дня, Фрост. Можешь собой гордиться, – закончила она, когда машина тронулась с места. Стоун не забыла попыток журналистки перетянуть на себя одеяло во время пресс-конференции Вуди. Возможно, она все еще пытается привлечь к себе внимание национальных средств массовой информации. Удивление на лице Фрост быстро сменилось сожалением. – Даже сейчас ты не изменила своего мнения, – сказала она, отступая в толпу[56]. – Чертова баба, – сказал Брайант. – А могла бы быть неплохим репортером, если б не гонялась за сенсациями. – Ага, – согласилась Ким. Но выражение лица Трейси она смогла забыть, только когда сержант припарковал машину перед зданием школы. Вход охраняли двое частных охранников, и Брайанту опять пришлось показать свое удостоверение. – Может, просто прикрепить его степлером тебе на лоб? – предложила Стоун, размышляя о том, не придется ли им подтверждать свои личности весь оставшийся день. Войдя в здание, она повернула налево. – Опять идем в английский класс, командир? – поинтересовался ее спутник. – А ты можешь назвать еще кого-нибудь, кто говорил бы с нами настолько откровенно? – огрызнулась Ким. – Не-а. Она действительно очень… откровенна с тобой, командир. То есть, я хотел сказать, с нами. Инспектор подозрительно взглянула на своего коллегу. – Доступная – вот слово, которое я искал, – сказал сержант. Инспектор понимала, что Брайант нарочно пытается шутить, чтобы хоть как-то ослабить напряжение, постоянно накапливающееся после посещения морга. Достаточно было того, что своими находками Китс ненамеренно вызвал у них в головах четкую картину ужасной и кошмарной смерти мальчика, но к этому добавилось еще и то, что теперь им придется расследовать два убийства в условиях полностью функционирующей школы. * * * К классу Джоанны Уэйд они подошли в тот самый момент, когда прозвучал звонок, возвестивший окончание второго урока. Им пришлось отойти в сторону, пока из класса вытекал ручеек смеющихся и болтающих учеников. Глаза Джоанны вспыхнули, когда она увидела полицейских. – Инспектор, как приятно вновь видеть вас! – улыбнулась преподавательница. В ответ Ким просто молча кивнула. – У вас учился Шон Коффи-Тодд? – спросила она затем. Учительница тоже кивнула – по ее лицу промелькнула тень, и ее веки мгновенно покраснели. – Конечно, – ответила она, протирая доску. – А вы можете рассказать нам, каким он был? – мягко спросила Стоун, давая Джоанне время прийти в себя. – Очень приятный мальчик. Хорошо воспитанный. Любящий учиться. Правда, он не очень любил, когда его вызывали к доске. Он был умненьким и… – А были у него враги, о которых вам было бы известно? – Ким чувствовала себя неловко, задавая подобный вопрос о четырнадцатилетнем подростке. – Мне о таких не известно, – покачала головой Уэйд, поворачиваясь к собеседникам лицом. – Никогда не видела, чтобы он с кем-нибудь ссорился. А почему вы вообще об этом спрашиваете? – Надо, – ответила инспектор, поняв, что история с убийством еще не дошла до преподавательницы. – Мне удивительно, что с ним не оказалось его лекарства. Шон, как и все мы, хорошо знал, что значит его болезнь, и прекрасно с ней справлялся – ел только ту пищу, которую готовили специально для него, или ту, которую ему присылали родители… – Джоанна, это был не несчастный случай, – произнесла детектив. – Ч-что? – Учительница тяжело опустилась на стул. – Все было сделано намеренно. Мы теперь знаем, что это был не несчастный случай. – Вы уверены? – спросила Уэйд, и было видно, что она надеется услышать, что все это – нелепая ошибка. Ким решила не посвящать ее в подробности того, как орехи попали в организм мальчика. – Да, уверены, – произнесла она как приговор. Джоанна покачала головой, словно не могла смириться с очевидными фактами. – Сначала Сэди, потом Шон… Это не просто… – А он был как-то связан с Сэди? – поинтересовалась Стоун. – Мне об этом ничего не известно. – Учительница вновь покачала головой. – А что вы знаете об этом тайном обществе, о картах? После того как Энтони Коффи-Тодд признал, что его сын был Пикой, Ким приходилось думать о том, что здесь может существовать какая-то связь, хотя единственным, что связывало с картами Сэди, была ее сестра. Звонок Доусону подтвердил, что он как раз сейчас работает в этом направлении. – Я знаю только, что Торп… простите, директор Торп ненавидит это общество и старается сделать все, что в его силах, чтобы выжить его из школы, но… – А вы с ним не согласны? – с удивлением спросила Ким. – Вы что, одобряете такие общества? – Ни минуты, – быстро ответила учительница. – Но эти его попытки запрета заставили общество уйти в подполье. Когда-то это было орденом, который с гордостью носили все члены, так что было сразу понятно, кто есть кто – среди детей, учителей и родителей. А теперь все вынуждены прятаться… – А Шон был членом общества? – уточнила инспектор. – Вот именно об этом я и говорю, – печально улыбнулась Джоанна. – Я бы об этом никогда не узнала. – Он был общительным ребенком? – задала еще один вопрос Ким, вспомнив, какой замкнутой была Сэди. – Он не принадлежал к группе самых популярных в классе. – Ее собеседница нахмурилась. – Скорее, он был одним из тех, кто относится к золотой середине. Не самый крутой, но и не самый непопулярный. – То есть один из тех, кого обычно не замечают? – уточнил Брайант.