– Ну же, дружище, – проговорил Аллейн, кладя руку ему на плечо. – Все это, конечно, довольно нудно и скучно, но, как сказал бы наш служака майор, порядок есть порядок. – Конечно, – ответил Кумб. – Что ж, тогда увидимся позже. Они расстались у дверей магазина. Дженни уже ждала Аллейна у моря. Повернув налево, они обогнули вдающийся в сушу залив и оказались у рыбацкого поселка. Перед ними предстала вполне ожидаемая картина – вытащенные на берег лодки, ветхая пристань и лепящиеся по склону холма домишки. – Сейчас увидим жилище Уолли, – сказала Дженни. – Правда, я его помню совсем не таким. Раньше это была грязная, запущенная лачуга, от которой невыносимо воняло. Миссис Трехерн так и пьет, ее мужа вы, наверное, видели… Но из дома все же получилась картинка для выставки – во многом усилиями мисс Кост, которую надоумили… – Кто? Майор Бэрримор? – Не только, – поспешно ответила Дженни. – И мэр, мистер Нанкивелл, и муниципальные советники, и вообще все в Порткарроу, кого якобы заботит общественное благо. Ну и главным образом, боюсь, миссис Фэнни Уинтерботтом и ее финансовые консультанты. Во всяком случае, Патрик так говорит. И ваша мисс Эмили, конечно, тоже. Все поддерживается за счет землевладельца. Там целая бригада или что-то вроде, которая следит за садом и внутренней обстановкой. Мисс Эмили называет это complètement en toc[13]. А вот и он, «Домик Уолли», – добавила девушка, подойдя ко входу. Дом и впрямь был как с картинки, почти устрашающий в своей пасторальной прелести. Штокрозы, маргаритки, наперстянки и львиный зев обрамляли выложенные галькой дорожки, вокруг двери вилась жимолость. На ограде висели до невероятия чистые рыбацкие сети. У входа красовалась табличка, выполненная готическим шрифтом: «Домик Уолли. Вход 1 шиллинг. Чай с традиционной выпечкой, мороженое». – Там сзади пристройка с кафе-кондитерской, – пояснила Дженни. – Им занимается соседка, миссис Трехерн не до того. В гостиной висит «Золотой список», вместе с другими экспонатами. – «Золотой список»? – Исцелений, – коротко бросила девушка. – Мы застанем Уолли? – Думаю, да. И его папашу, если только тот не перевозит людей через пролив. Странно, людей гораздо меньше, чем я ожидала… – Дженни вдруг застыла. – О, это, наверное, из-за того, что случилось? Ну да, конечно. – Давайте войдем, – сказал Аллейн, доставая деньги. За кассой у входа сидел Трехерн. Он заискивающе-плотоядно уставился на Дженни, потом его взгляд перешел на Аллейна, выражая неприятную смесь раболепия, страха и скрытой агрессии. За спиной у отца стоял Уолли. Когда детектив посмотрел на него, мальчик ухмыльнулся и вытянул вперед руки. – Доброе утро, мистер Трехерн, – сказала Дженни. – Вот, хочу показать мистеру Аллейну, что здесь у вас. Привет, Уолли. Мальчик тут же шагнул к ней. – Вы пришли меня проведать! И в школу приходите. Ага, заглядывайте как-нибудь. Кивая, он взял ее за руку. – Только посмотрите! – воскликнул Трехерн. – Вы всегда ему нравились! Мисс Уильямс на первом месте для нашего бедного мальчугана, верно, Уол? Трое посетителей, переходивших от одного экспоната к другому, навострили уши и украдкой поглядывали на девушку. Аллейн спросил Уолли, рыбачил ли он когда-нибудь. Тот покачал головой и привычным, хорошо отрепетированным жестом вновь продемонстрировал свои ладони. «Как дрессированная обезьянка», – с отвращением подумал Аллейн. Он отошел и принялся изучать «Золотой список», который оказался именно таким, как можно было ожидать, – вроде книги благодарностей в ресторане, где удовлетворенных клиентов просят оставлять отзывы. Детектив отметил даты, когда якобы происходили исцеления, и двинулся дальше. Наконец, туристы вышли с видом людей, чьи затраты едва окупились, и Аллейн обратился к отцу мальчика: – Мистер Трехерн, я из полиции. Меня назначили вести расследование смерти мисс Элспет Кост. Я хотел бы переговорить с Уолли, если вы не против. Ничего такого, что могло бы его взволновать. Трехерн сжал и разжал ладони, словно ища опоры. – Я так прямо и не знаю. Парнишка-то мой – он прочим не чета, мистер. Его расстроить – раз плюнуть. Живет, значит, в своем мире и с настоящим вроде как не дружит, так что чего верного от него не добьешься. Да, Уол, тут от тебя толку мало, правда? По чести сказать, он и про это жуткое дело с мисс Кост не знаю, понял ли, нет ли… – Померла она! – выкрикнул Уолли. – Камнем ей по кумполу врезали. Он издал один из своих странных вскриков. Лицо Трехерна перекосилось. – Бедная мисс Кост, – мягко проговорила Дженни. – Ага, бедная мисс Кост, – без малейшей грусти повторил Уолли и по какой-то странной ассоциации вдруг добавил, цитируя заученную строчку: – «Не пужайся, молвит Дама, горестям твоим конец»… – А, это то стихотворение, которое ты рассказывал вчера, да? – проговорил Аллейн, кладя руку ему на плечо. – Э, приятель, да ты весь мокрый! Под дождем гулял? Так и ревматизм подхватить недолго. Трехерн нахмурился. – Где это ты был? – спросил он сына. – Нигде. – Опять возле лодок околачивался? Его от них прямо не оттащишь, – с заискивающей улыбкой пояснил он. – Простой рыбацкий парнишка. Так ведь, Уол? – Не знаю, – нервно буркнул тот. – Пойдем, покажешь мне тут все, – предложил Аллейн. Уолли без промедления повел гостя по комнате. Сложно было понять, насколько все-таки он отстает в развитии. О каждом жалком «экспонате» ему было что сказать, причем по существу, хотя и крайне неуклюжим языком. Аллейн подумал, что, пусть даже мальчик и затвердил все это как попугай, по крайней мере, он способен связать конкретную вещь и подходящее к ней описание. Дженни задержалась на минуту-другую возле Трехерна, о чем-то с ним заговорила. Не слыша слов, Аллейн, однако, уловил тон последней реплики мужчины. Тот явно сказал какую-то гнусность. Детектив быстро обернулся, увидел сердитое замешательство девушки и окликнул ее: – Как насчет булочки с чаем? Уолли, а ты любишь мороженое? Тот мгновенно ухватил бывшую учительницу за руку и потянул к двери кафе в конце комнаты. Пожилая женщина, к которой Дженни обратилась по имени, приняла их заказ. – Этот тип сказал вам что-то оскорбительное? – спросил Аллейн по-французски. – Да. – Мне очень жаль, извините. – Меня это совершенно не трогает. Какой чай вы пьете? Покрепче? – Наоборот, некрепкий и без молока. Аллейн взглянул на уже перемазанного мороженым мальчишку, который страстно поглощал лакомство, едва не трясясь от возбуждения. – Утром шел дождь, да, Уолли? Тот слегка кивнул. – А ты выходил под дождь? Мальчик рассмеялся, и мороженое полетело на стол изо рта. – Не надо так, Уолли, – сказала Дженни. – Ешь как следует, дружок. Так ты гулял под дождем? У тебя ботинки в грязи. – Гулял, ага. Мне дождик нипочем, чего его бояться? – Да, наверное, нечего, – кивнула Дженни и добавила грустно: – Ты ведь уже большой мальчик. – Кого-то еще там, наверное, не было? – предположил Аллейн. – В такую-то непогоду. Наверняка тебе ни души не встретилось. – Не было, Уолли? Никого больше? Под дождем? – Еще как было! Еще как! – выкрикнул он и ударил по столу. – Хорошо, хорошо. Кого ты видел? Уолли засунул язык в рожок, вылизывая остатки. – Видел, – пробурчал он. – Это непросто, – спокойно заметил Аллейн. Дженни повторила вопрос. – Ее видал, – бросил вдруг мальчик. – Старуху… Ха! – О ком ты говоришь? Какую старуху? Уолли вдруг вскинул правую руку. Жест был неуклюжим и угловатым, как у марионетки, но не оставлял сомнений – мальчик показывал, будто швыряет что-то. Дженни едва сдержала невольный вскрик. – Кого ты видел? Мисс… – Дженни посмотрела на Аллейна, и тот кивнул. – Мисс Прайд? – «Прайди-Прайди, по кумполу хлоп, камнем в макушку и прямо в гроб». – Уолли! Где ты этого набрался?! – От ребят, – быстро сказал тот и начал снова: – «Прайди-Прайди…» – Прекрати. Остановись, Уолли. Тихо. – Она повернулась к Аллейну. – Да, я сама вчера вечером слышала, как они это распевают. Уолли запихал остатки рожка в рот. – Еще хочу, – промычал он невнятно.