– Надеюсь, вы не будете возражать, если я к вам не присоединюсь. Мне еще всю ночь работать. – Здесь мы с вами похожи. – Думаю, да, во многом. Что вы будете? Доктор Мэйн заказал виски с содовой. – Хочу заглянуть к мисс Прайд, раз я здесь, – добавил он. – Она уже оправилась, конечно, но рана у нее на шее достаточно серьезная. Наверное, мне не стоит спрашивать, как полиция смотрит на этот эпизод? Или он не рассматривался? – Не вижу никаких препятствий для вашего вопроса. Рассматривался – как второстепенный, чтобы по крайней мере исключить одну из версий. А что вы о нем думаете? – На первый взгляд, здесь все довольно очевидно. Виновник – Уолли Трехерн, подстрекаемый отцом, осмелюсь предположить. Так считает мисс Прайд, и, по-моему, она вполне может оказаться права. – Я тоже так думаю. Это согласуется с общим характером поведения мальчика, как по-вашему? – О да. Очень на него похоже. Он легко перевозбуждается. Иногда за этим следует легкий эпилептический припадок. Типичный рисунок именно таков. – И ничего нельзя сделать? – Увы. Когда такое начинается уже в раннем детстве, шансы на излечение довольны слабые. Ему нужна спокойная, размеренная жизнь. Напротив, семейная обстановка и вся эта идиотская ситуация, где его выставляют напоказ, вредят мальчику. Возможно, стоило обратиться в органы опеки, однако значительного ухудшения не было, и я колебался. Теперь же… Теперь даже не знаю. – Чего? – Во-первых, не нужно ли его в любом случае поместить в соответствующее лечебное учреждение, а во-вторых, не он ли сбросил тот булыжник на мисс Кост. – Если так, то должно было пройти примерно полчаса после того, как вы видели его на склоне. – Да. Сэр Джеймс определил время смерти около восьми, плюс-минус двадцать минут. Жаль, что я не проследил за мальчиком повнимательнее. Тогда для этого не было никаких причин. А я как раз разворачивал катер. – Это было примерно в семь сорок, так ведь? – Да, около того. – Мисс Прайд вы не заметили? Она тоже там была и видела Уолли. – Вот как?! Нет, она мне на глаза не попалась. Наверное, не разглядел за рубкой катера. – А что именно делал Уолли? Извините мою назойливость, но мисс Прайд могла упустить какую-то мелкую подсказку, а нам она, видит Бог, совсем не помешала бы. – Он подпрыгивал на месте, спиной ко мне, размахивал руками и изображал, как будто швыряет что-то. Если, как вы говорите, наверху у ворот стояла мисс Прайд, видимо, пантомима предназначалась ей. Кажется, напоследок я заметил, как он взбегает по склону. Но это все были какие-то секунды, как вы понимаете. – Отец утверждает, что в пять минут девятого Уолли был дома. – Вполне возможно, – заметил доктор Мэйн. – Он бы еще успел вернуться, не так ли? – На первый взгляд – да. Трехерн заявил также, что в то же самое время или вскоре после видел, как вы отплываете на катере. – Однако! Вот тут он врет как сивый мерин. – Доктор пытливо посмотрел на Аллейна. – Интересно только зачем? – Меня этот вопрос тоже занимает, уверяю вас. Некоторое время они задумчиво смотрели друг на друга. – Как вы считаете, кто сыграл роль Зеленой Дамы? – спросил вдруг Аллейн. Худое лицо доктора, обычно желтоватое, пошло красными пятнами, болезненно изменившись. – Понятия не имею. Всегда считалось, что она просто плод его воображения. – Это была миссис Бэрримор. – Не представляю, как у вас могла возникнуть подобная идея, – сердито заявил доктор. – Поверьте, у меня есть основания. – Хотите сказать, она сама вам призналась? – Практически. Если быть точным, я спросил ее об этом, и она ответила, что я могу себя поздравить. Доктор Мэйн отставил стакан и прошелся по комнате, держа руки в карманах. Похоже, ему нужно было время, чтобы подумать. – Хоть убейте, не могу понять, почему вас занимает то, – проговорил он наконец, – что никак не связано с делом. – Потому что мне это непонятно. По крайней мере, не до конца. Если выяснится, что здесь нет никакой связи с расследованием, я не стану допытываться. Конкретно же я не понимаю, почему миссис Бэрримор так волнует перспектива того, что все раскроется. – Боже правый, ну конечно, ее это волнует! Я объясню вам. Предположим – я не говорю, что это так, но предположим – она случайно столкнулась с этим несчастным мальчишкой. Он рыдает, потому что его задразнили из-за бородавок. Допустим, она увидела, как он пытается смыть их, и под влиянием момента, припомнив истории о чудесных исцелениях, внушила ему, что они исчезнут – надо лишь поверить. Мальчик спешит домой, и все сбывается. И не успеваем мы – то есть она – ничего понять, как из этого раздувают сенсацию. Ни вывести из заблуждения мальчика, ни рассеять иллюзии тех, кто за ним последовал, духа не хватает. Ситуация выходит из-под контроля, и чем дольше колебания, тем хуже. – Да, – кивнул Аллейн, – понимаю. Все это вполне ясно и логично. – Так в чем же дело? – нетерпеливо спросил доктор. – Больше всего миссис Бэрримор беспокоило, что я могу сказать об этом ее мужу. – Боюсь, – коротко бросил Мэйн, – он не самый подходящий человек, чтобы признаваться ему в подобном. – Тем не менее, вам она сказала? Хорошо-хорошо, – поспешно добавил Аллейн в ответ на взгляд доктора. – Я понимаю, что перехожу границу, но это моя работа. – Я ее врач. Она советовалась со мной. Я посоветовал ничего не говорить. – Вот как? – Внушение работало – время от времени, как и обычно в таких случаях эмоционального характера или, если хотите, исцеления верой. Тем, чьи болезни имеют нервную подоплеку, раскрытие невинного обмана принесло бы только вред. – Такие болезни, как астма, например? – Да, возможно. – Мисс Кост? – Если угодно. – Она была вашей пациенткой? – Да. У нее было несколько родинок, требовавших внимания. Она обратилась ко мне, и я их удалил. Примерно около года назад. – Не могли бы вы рассказать, что она была за человек? – Послушайте, Аллейн, хотя меня вызвали осмотреть тело, мой профессиональный долг никто не отменял. Я не обсуждаю своих пациентов, живых или мертвых, с неспециалистами. – Его честь господин мэр, – проговорил Аллейн спокойно, – считает ее практически нимфоманкой. Доктор Мэйн фыркнул. – Так как же? – Хорошо, хорошо! Она была просто невыносима, как многие неудовлетворенные старые девы. Довольны? – Да, прекрасно, благодарю вас. Как вы думаете, она могла подозревать, кто был Зеленой Дамой? – Очень сомневаюсь. Она, изо всех прочих! Вспомните хотя бы этот чертов вчерашний фарс, который она именовала фестивалем. А ее магазин? «Зеленые Дамы» оптом и в розницу. Если хотите знать мое мнение, что, впрочем, вряд ли… – Напротив, я сам собирался вас спросить. – Тогда я считаю, что это сделал Уолли. И искренне надеюсь, что его освободят от ответственности, так как он не имел намерения нанести вред или, по крайней мере, не осознавал последствий своих действий. Тогда мальчика заберут от родителей, что будет только к лучшему, и он получит надлежащее внимание и уход. Если на дознании запросят мое мнение, я повторю то же самое. – Версия прямая, исчерпывающая и довольно очевидная. – Но вы в нее не верите? – Я бы очень желал этого, – ответил Аллейн. – Хотелось бы услышать ваши возражения. – Вы сочтете их более или менее формальными… Нет, – поправился Аллейн, – дело даже не в этом. Просто нужно продолжать работать – посмотрим, к чему мы в итоге придем. И поэтому мне пора. Коллеги уже ждут. – Намереваетесь покинуть гостиницу? – Да. Все та же рутина. Опрос свидетелей и прочее.