— Полагаю, первое, что вы увидели, это отверстие на затылке, — продолжал доктор. — Его сложно не заметить. Пуля? — предположила Ноэми. — Он был застрелен? — Я думаю, да. Самоубийство не совершают выстрелом в затылок. Но если вы проследите траекторию, то заметите, что снаряд встретил на пути немало препятствий и нанес столько же повреждений. Он достал из кармана халата лазерную указку и повел ее по изображению, следуя за движением камеры: — Точка входа расположена в затылочной кости. Затем пуля проходит височную кость у основания черепа, потом верхнюю челюсть и застревает в нижней. — Застревает? — повторила Ноэми. — Да, капитан. Именно так я и сказал. Он приблизил камеру к красной точке лазера и на экране блеснул круглый металлический предмет. — Вы только взгляните, — наслаждался эксперт произведенным эффектом. — Она ждет нас здесь двадцать пять лет. Это почти трогательно. Ноэми резко выпрямилась: — О’кей, док, достаньте нам ее, не поцарапав, — для специалистов по баллистике это важно. Мы вышлем к вам транспорт, чтобы забрать пулю. Великолепная работа. — Это я должен благодарить вас, капитан. С самого своего появления в наших краях вы оживляете мои будни. Патологоанатом вернул камеру на место и обратился к Ноэми напрямую, так что его лицо крупным планом появилось на экране: — У вас есть какая-нибудь зацепка, касающаяся третьего ребенка? — Отвечу вам прямо: именно его мы ожидали обнаружить в могиле. — Значит, вы разочарованы? — Все будет зависеть от того, что нам скажет пуля. — Я ею немедленно займусь, — завершил сеанс видеосвязи судмедэксперт. Никто из сидящих в кабинете вокруг погасшего экрана даже не шелохнулся. Словно размышляя вслух, Ноэми внесла новые сведения в запутанную картину разнородных гипотез. — События происходят в очень коротком интервале времени, — заключила она. — С одной стороны, пропадают трое детей, причем двое из них засунуты в бочки и спрятаны в подвале. С другой, мы имеем новый труп — застреленного в голову африканца. Если две эти истории имеют отношение одна к другой, то как это связано с Людоедом из Мальбуша? — С Фортеном, — поправил ее Валант. — Ну да, с Фортеном, я это и имела в виду. Идем от противного: если две эти истории не имеют между собой никакой связи, то в ноябре девяносто четвертого года здесь наблюдалась невероятная криминальная активность! Четверо мужчин зачарованно смотрели на нее: так ждут развязки захватывающего телевизионного сериала. — Господа! — проговорила она, повысив тон. — За работу, будьте добры! Если Милк был самым юным и неопытным в команде, то, не утратив юношеского безрассудства, он и меньше всех боялся переходить в наступление: — Может, Фортен и черный были в сговоре, а потом это плохо обернулось? И тогда Фортен от него избавился. — Дуэты убийц встречаются редко, но почему бы и нет? — согласилась Ноэми. — Неудобный свидетель, который видел Фортена? — продолжил Буске. — И это может быть. — Необходимость скрыть несчастный случай на производстве «Global»? — Почему бы и нет. Ноэми снова взглянула на свой настенный пазл, где появились новые фотографии. Обнаруженная бочка. Подводные снимки, сделанные речной бригадой. Дымящиеся остатки сарая Пьера Валанта. Разбитый в лепешку «лендровер». И наконец, этот покрытый землей скелет с авалонского кладбища. — Дадим отстояться, решение не где-то там, а в том, что у нас уже есть. — А помимо этого, — спросил Ромен Валант, — у тебя есть программа действий? Ноэми взяла со спинки стула пальто и собралась выйти из кабинета: — Завтра озеро будет полностью спущено. Мне нужна максимально подробная карта деревни. Милк, разрешаю тебе пойти поболтать с мамой. Пусть укажет нам, кто где жил до затопления. Вероятно, это займет у нее большую часть дня. — Да она для вас это за час сделает, — расхвастался мальчишка-полицейский. — А что потом? — спросил Буске. — Потом? — повторила Ноэми. — Не знаю, как вы, а я куплю себе пару болотных сапог. Денек обещает быть топким. 53 Подобно надевшим сапоги фликам, мини-экскаватор Агентства по осушению, восстановлению и инспектированию озер тоже переобулся в пластиковые гусеницы, предназначенные для пересеченной местности. Он без устали разбирал груду камней, которые долгие годы были общинным домом Авалона. Вокруг осушенного озера пришлось соорудить зону безопасности из металлических заграждений фирмы «Вобан», которые мэрия использовала в базарные дни. По другую сторону барьеров в операции принимало участие почти все население деревни, компанию которому составляли журналисты с микрофонами в вытянутых руках и камерами на плечах. Спустя четверть века Авалон вновь обретал свою печальную славу. Ноэми столкнулась с Сен-Шарлем, кивнувшим ей в знак приветствия. Он ни словом не обмолвился ни про аварию, ни про обнаружение скелета. Их скрепленное рукопожатием соглашение было соблюдено, как он и обещал. Какой-то оператор, едва не свалив с ног Буске, пытающегося натянуть резиновые сапоги, пробился сквозь толпу к сидящей в машине с блокнотом в руке журналистке. — Ты что, поймал хорошего клиента? — спросила молодая женщина. — Устанешь отбиваться, — ответил оператор. — Тут у каждого есть своя теория или хотя бы история, которую он готов рассказать. Но мне кажется, я нашел кое-что получше. Корреспондентка отложила блокнот на пассажирское сиденье, вышла из машины и посмотрела в ту сторону, куда он указывал, — на ответственного за расследование капитана полиции. — Видишь ее, да? А видишь шрам на щеке? Это флик из Парижа, капитан из отдела по борьбе с оборотом наркоты… — Ух ты черт! Я ее хочу, — взбодрилась девица. — Сейчас забацаем классную передачку! Они попытались незаметно перелезть через заграждения, но путь им преградил Буске, не упустивший ничего из их разговора. — Попробуйте только приблизиться к моему офицеру, я разобью вашу камеру и заставлю вас сожрать ее. — Вы не имеете права, — возмутился оператор. — Я скажу, что она упала. И ты тоже, жирный козел; я скажу, что ты упал вместе со своей бандурой. — Буске схватил его за шиворот и заставил отступить на два шага. — Вы же видите, здесь заграждение, вот и стойте с правильной стороны. В центре деревни под шатром из белого пластика организовали импровизированный генеральный штаб. На столе, утонувшем ножками в иле, была разложена испещренная пометками карта, и на нее были устремлены все взгляды. — Проблема с прессой? — спросила Ноэми Буске, когда тот наконец присоединился к команде. — Вы же их знаете, капитан. Они как дети, всегда хотят подойти поближе к огню. Теперь будут осмотрительней. Закрывающее вход в шатер полотнище приподнялось, и появился рабочий в заляпанном грязью комбинезоне: — Мы дошли до уровня подвала. Дальше будем работать вручную, приходите, если хотите. Место было расчищено от обломков крыши и одной из стен — Ноэми узнала интерьер дома, который видела при помощи камеры «GoPro» во время погружения Юго, едва не ставшего для него последним. Вход, зал собраний, коридор, помещения для складирования и, наконец, ведущий в подвал и пробитый рухнувшей балкой двойной люк в полу. Надувной буй, который дал возможность немного приподнять упавшую опору, теперь представлял собой лишь спущенный шарик. Там, красная, неподвижная, развороченная, местами покрытая мелкими водорослями и раздавленная сотнями килограммов балки, находилась бочка. Через широкую щель в пластике виднелся череп авалонского мальчика. — Отправляйте тело в Институт судебно-медицинской экспертизы, — распорядилась Шастен, — вместе с требованием на вскрытие и заявкой на сравнение проб ДНК для лаборатории. Все срочно. — Чтобы не заставлять ждать родственников? — спросил Милк. — Не совсем. Если это Сирил, мать не признает очевидное. Ее муж даже не хочет, чтобы ей об этом говорили. Если это Эльза, Маргарита Сольнье нас просто не услышит. Результаты нужны срочно только потому, что у меня уже внутренности кипят оттого, что я ничего не знаю.