— Лена, привет. Думал, ты позвонишь раньше. — Прости, Бен. Только выдалась свободная минутка. — Как тебе наш юный падаван? — Пока все отлично. Он меня приятно удивил. — Йохан — умный малый, — согласился Бен. — И все же не теряй бдительности, они с боссом довольно близки. По крайней мере, так говорят. — Поняла, спасибо. Ты еще что-нибудь слышал? — Не то чтобы. Никого в нашем отделе не спрашивали, хотим ли мы взяться за это дело. Босс без нас все решил. А с твоим начальником они друзья не разлей вода. Больше мне ничего не удалось выяснить. — То, что ты узнал, говорит о многом. Спасибо, Бен. — У вас там все хорошо? Дело продвигается? — Похоже на то. Но ты же знаешь, каково это — начать расследование через две недели после преступления. — Еще бы. А еще я знаю тебя. Ты вцепишься в это дело зубами и ногтями и рано или поздно найдешь преступника. Давай встретимся? Предложение прозвучало как гром среди ясного неба. Лена сглотнула и, глубоко вздохнув, ответила: — Не думаю, что твоя жена будет в восторге. Помолчав некоторое время, Бен сказал: — Два года назад тебя это не волновало. — Бен, той ночью нам обоим было одиноко. Мы договорились не… — Все в порядке, Лена, — перебил Бен. — Я понял. Но мне все равно жаль это слышать. — После короткой паузы он тихо сказал: — Я до сих пор не могу забыть ту ночь. — Так будет лучше. Для тебя, для твоей семьи, — ответила Лена и быстро добавила: — И для меня тоже. Это напоминание сработало как обычно — словно ушат холодной воды. После той ночи Лена не раз хотела позвонить Бену или заглянуть в Фленсбург. Ее останавливала лишь мысль о его жене и двух маленьких детях. В конце концов, Лена начала встречаться с Джо, чтобы забыть Бена. — Ты права, — сказал он тихо и через некоторое время добавил: — Я дам тебе знать, если что-нибудь услышу. Береги себя. И нашего юного падавана тоже. — Спасибо за помощь, Бен. — Эй, я всегда рад помочь. — Знаю. В любом случае спасибо. — Напиши потом, как ты, ладно? — Береги себя, Бен. Лена подождала, пока Бен отключит связь. Его слова эхом отзывались у нее в ушах. Они звучали искренне и грустно. Лена сглотнула, пытаясь избавиться от появившегося в горле кома. Наверное, она поторопилась, когда решила обратиться к Бену за помощью — даже во время того краткого разговора у нее возникло тревожное ощущение, что она совершает ошибку. Лена задумчиво уставилась на телефон, а потом начала искать номер Леона в записной книжке. — Да, — ответил Леон вместо приветствия, что было для него обычным делом. — Узнал что-нибудь полезное? — Полезное? Ну, это тебе судить. — Выкладывай. — Учетка этого твоего Болена жутко скучная. Все как обычно. Я пришлю ссылку, по которой ты найдешь его электронные письма за последний год. — Хорошо. Еще что? — Домашняя сеть была хорошо защищена. Даже слишком хорошо. — Странно. — Я тоже так подумал. У Болена была еще одна учетка на гугл-почте. Ей много лет, у почтового адреса старое окончание. — Нашел там что-нибудь интересное? — Нет, только пустоту. Видимо, Болен удалил все письма. Я не смог ничего найти. — Зачем удалять письма? Если Болен больше не пользовался этим аккаунтом, он мог просто удалить его. — Он пользовался им, судя по следам на жестком диске. Я постарался восстановить данные, но это невозможно. Думаю, Болен всегда сразу удалял письма. Как входящие, так и исходящие. — Странно, — повторила Лена. — А что насчет облачного хранилища? — Я нашел только следы его существования. Похоже, Болен был тем еще параноиком. Либо он точно знал, что делает, либо ему невероятно повезло. Ставлю на первое. Завтра я еще раз просмотрю данные. Меня бесит, что я ничего не могу найти. У всех есть скелеты в шкафу. Даже у тебя. — Дай знать, если что-нибудь найдешь. А еще мне, возможно, понадобятся данные из налоговой. На другом конце провода послышался мученический стон. — Ты меня совсем заездила! — Я же сказала «возможно». Ладно, давай, до связи. Закончив разговор, Лена вышла из машины и направилась в дом. Йохана она нашла на кухне, он сидел перед ноутбуком. Лена взяла бутылочку с водой, села рядом и спросила: — Как успехи? — Я не смог связаться с налоговой в Леке, которая отвечает за эти земли. — Завтра у нас будет ордер. Есть вероятность, что тебе придется смотаться на материк. Впрочем, возможно, получится уладить все по телефону. Время покажет. — Тогда перейдем к дамам, о которых вы… ты просила разузнать. Сабина Болен, в девичестве — Лауэр. Приехала на остров шесть лет назад, три года назад вышла замуж за Болена. Училась в Мюнстерском университете прикладных наук. В этом году ей исполняется сорок два. Детей нет. Выросла в Бёзеле, это в районе Клоппенбурга. Католичка. Родители еще живы, нет ни братьев, ни сестер. До приезда на Амрум работала на севере Германии — в Мюнстере, Ольденбурге, Бремене, Нордерштедте. Ни судимостей, ни административных штрафов. — Она входит в церковную общину? — Да, судя по досье. Если, конечно, не вышла из нее несколько дней назад. — Что-нибудь еще? — Не знаю, имеет ли это значение… Но Сабина Болен целый год нигде не работала и ничем не занималась. Похоже, болела. Как бы то ни было, пособия по безработице она не получала. — Год? Так долго? Придется снова с ней поговорить. Впрочем, у меня и так к ней несколько вопросов. Я не верю, что они с Боленом были так счастливы, как она рассказывала. Ну да ладно. А что с Изабель Мюллер? — Двадцать пять лет. Родители погибли в аварии, когда ей было двенадцать. После этого она скиталась по детским домам. — Родители? Оба сразу? — спросила Лена, невольно вспомнив собственную мать. — Да. Иначе она бы не оказалась в детском доме. Кстати, у нее был младший брат. Сначала они попали в один детский дом, но потом их разлучили. — Почему? — Не знаю, в деле не написано. Изабель Мюллер часто переводили из одного детского дома в другой. Предположу, что она была трудным подростком. В четырнадцать лет она попала в приемную семью, с которой осталась до своего совершеннолетия. После школы училась сначала в техникуме, затем — в гамбургском университете. Год проходила практику в Ростоке. Потом вернулась в Гамбург и устроилась на работу в управление по делам молодежи. — Что случилось с ее братом? — Умер полтора года назад. — Тоже несчастный случай? — В деле не сказано. Выяснить? — Да, если несложно. Йохан просмотрел документы. — Ольденбург, Нижняя Саксония. Это его последнее место жительства. У меня друг служит в ольденбургской полиции. Завтра ему позвоню. — Что еще мы знаем об Изабель Мюллер? — Как она и сказала во время опроса, она работает в приюте чуть больше полугода. Не замужем, детей нет. — Можешь прислать мне список детских домов, в которых она воспитывалась?