— Вы часто ссорились? — задала следующий вопрос Лена. — Не понимаю, к чему вы клоните. Мы с Хайном любили друг друга. Чего вы еще хотите? Это личное. — Извините, госпожа Болен, но во время расследования убийства нет такого понятия, как «личное», — ответила Лена. — Ваш муж вел себя необычно? Речь о днях или даже неделях до его смерти. Может, он был нервным, взволнованным или раздраженным? — Работа с детьми требует много терпения и сил. Хайн занимался ею много лет, вполне естественно, что он иногда нервничал. Возможно, в последние недели даже больше обычного. У нас есть мальчик, с которым бывает очень непросто. Хайн сильно из-за него переживал. А в остальном — нет, он вел себя, как обычно. — Из ваших слов я поняла, что в тот день вы почти не видели своего мужа. Вам ничего не показалось странным? — Хайн был таким же, как всегда. Может, слегка рассеянным. Накануне мы совершили променад по берегу. Мы, как обычно, говорили о детях. Всегда найдется, что обсудить. Но Хайн был довольно тихим — весь в своих мыслях. — Ясно. Я вынуждена спросить, где вы были во время смерти вашего мужа. Сабина испуганно уставилась на Лену. Некоторое время она молчала, а потом с неприкрытым раздражением ответила: — У себя в комнате, где же еще? — Ваши слова может кто-нибудь подтвердить? — Не знаю. В доме у нас отдельные спальни. Хотя, может, я была здесь, в кабинете. Или с детьми. — Вы не помните? — Нет. — Вы спали, когда главный комиссар Раймерс сообщил вам об случившемся? — Нет. Он позвонил, когда я только собиралась лечь. Йохан кашлянул, привлекая к себе внимание, улыбнулся и спросил: — Вы случайно не помните, в котором часу это было, госпожа Болен? — Обычно я ложусь спать около одиннадцати, но в тот день немного припозднилась. Может, минут в двадцать двенадцатого или даже в половину. — Сабина резко встала. — Простите, но я должна вернуться к работе, иначе все расписание собьется. Лена неторопливо поднялась с места. — В таком случае мы бы хотели поговорить с вашими работницами. Мы можем начать с воспитательницы? — Нет, — отрезала Сабина. — Изабель вернется не раньше чем через два часа. Они с нашей поварихой отправились за покупками. Но вы можете поговорить с уборщицей. Полиция на острове. Уголовная полиция. Они не верят, что Болен умер от сердечного приступа. Убийство или самоубийство, говорят они. Можно подумать, это имеет хоть какое-то значение! Болен мертв — вот что важно. Глупый местный комиссар думал, что во всем разобрался. «Смерть от естественных причин», — объявил он. И врач согласился. А теперь эти полицейские приходят и поднимают шум. Если они зададут правильные вопросы, то получат правильные ответы. Но вся страна насквозь прогнила от коррупции. Глупо верить, что эти двое — другие. Они — часть системы, а значит, должны служить ей и выполнять ее приказы. Болен умер, окончательно и бесповоротно, он заслуживал смерти. Смерть — единственное справедливое наказание для этого насквозь прогнившего человека. Но таких людей много, слишком много. Кажется, они повсюду — в полиции, в налоговой, в мэрии. Каждый может оказаться гнилью. Очередной промах я не допущу. Я помню свое обещание. Глава пятая — Ну? — спросила Лена, они сели в машину. — Что думаешь о нашей беседе с госпожой Болен? Последние десять минут они разговаривали с уборщицей. Уборщица работала в приюте всего два месяца, в день смерти Хайна Болена у нее был выходной, и после нескольких вопросов выяснилось, что она ничем не поможет расследованию. — Трудно сказать, — отозвался Йохан. — У меня не сложилось определенного мнения об этой женщине. По некоторым ответам кажется, что она хочет узнать, что случилось с ее мужем, а по другим — что расследование ее ни капельки не интересует. — Да, это сразу бросается в глаза. Ее явно обуревают противоречивые чувства. Думаю, Сабина Болен знает куда больше, чем говорит. Возможно, она пытается защитить свою репутацию, репутацию своего мужа или приюта. Йохан вытащил из портфеля список, который дала ему Сабина Болен. В списке стояло около десяти имен. — С твоей стороны было очень дальновидно попросить список заранее, — заметила Лена. — Кстати, у тебя отлично получается изображать «хорошего копа». Надо пользоваться этим почаще. — Йохан промолчал. — Это был комплимент, мой дорогой напарник, — усмехнулась Лена. — Признаюсь, я тебя недооценила. Мы уже становимся отличной командой! — Спасибо, — пробормотал Йохан, неловко взъерошив волосы. — Всегда пожалуйста, — кивнула Лена. — К госпоже Болен мы еще вернемся, а теперь давай навестим доктора Шварца, который живет в Витдюне. — Он будет ссылаться на врачебную тайну. — Знаю. И все же надо его опросить. — Лена повернула ключ зажигания, заводя двигатель. — Позвони и предупреди, что мы заедем, будь так добр. Проехав через остров, они остановились перед новой постройкой в центре Витдюна и несколько минут простояли у стойки администратора, после чего к ним вышел семейный врач Хайна Болена — высокий красивый мужчина со светлыми волосами. Представившись доктором Шварцем, он пожал Лене руку. — Я Лена Лоренцен из управления уголовной полиции Киля, а это Йохан Грасман из полиции Фленсбурга. — О, представители почти всех городов Шлезвиг-Гольштейна! — усмехнулся доктор Шварц. — Давайте пройдем в мой кабинет. Когда они сели, доктор Шварц вопросительно посмотрел на Лену. — Полагаю, речь пойдет о моем пациенте Хайне Болене. Лена кивнула: — Так оно есть. Вы были… — Я сразу должен сказать, что связан врачебной тайной. Но вам это наверняка известно. — Само собой. Тем не менее, мы вынуждены задать вам несколько вопросов. В свидетельстве о смерти вы написали, что господин Болен умер от сердечного приступа и что у него давно были проблемы с сердцем. — Верно. — У вас не возникло никаких сомнений в причине смерти? — Ни малейших. Хайн Болен был моим пациентом, и поэтому я хорошо знаком с его историей болезни. Нет, у меня не возникло никаких сомнений в причине смерти. Лена поставила на стол четыре упаковки с таблетками. — Их нам дала госпожа Болен. Можете рассказать, что это за препараты? — Говоря простыми словами, они нужны для профилактики инфаркта или инсульта. — Доктор Шварц взял одну из упаковок. — Это антиагреганты — самые важные таблетки. Они разжижают кровь, предотвращая скопление тромбоцитов, которые вызывают закупорку сосудов. Я всегда прописываю их в подобных случаях. — Доктор Шварц открыл упаковку, вытащил полупустой блистер и внимательно его изучил. — Да, все верно. Потом он указал на вторую пачку. — Это бета-блокаторы, они нужны для снижения давления и уменьшения частоты сердцебиения. Еще здесь ингибиторы АПФ, они тоже снижают давление, и таблетки для снижения уровня холестерина. С этими словами доктор Шварц вернул Лене таблетки. — Вам не показалось странным, что у Хайна Болена случился сердечный приступ несмотря на все эти лекарства? — спросила Лена. — Лекарства довольно эффективны, если состояние пациента не слишком тяжелое, но существует множество факторов, которые могут привести к сердечному приступу. — Сильный стресс? Волнение? — Как вариант. — Что произойдет, если пациент не будет принимать препараты регулярно или вообще перестанет их принимать? — Ну, я бы сравнил такую ситуацию с игрой в русскую рулетку с парочкой пуль в барабане. Впрочем, хороший врач заметит, если пациент не принимает таблетки. В моей практике таких случаев не было. — Вы не думаете, что пациент может отказаться от лекарств, потому что хочет умереть? — Нет, конечно, нет. Это крайне долгий и ненадежный способ самоубийства. К тому же, пациенту, видимо, придется искусственно повышать уровень стресса, чтобы поднять давление до опасного уровня… Нет, такое маловероятно. Лена кивнула. — А если бы у пациента была другая, более серьезная болезнь? Например, последняя стадия рака. Тогда нельзя исключать самоубийство?