– Неужели вы отдали им самые сливки? – попытался съязвить Тревис. – Да, потому что это было совершенно логично, – отрезала македонка. Том прикусил язык. – Марина с самого начала считала, что это пуля, но я не хотела говорить вам до тех пор, пока полностью не очищу ее, – добавила археолог. Ким не могла сдержать волнения. Баллистики смогут определить, из чего сделана пуля. Некоторые из них делали из мягкого металла, такого как свинец, – они были рассчитаны на то, чтобы расплющиться при попадании в цель. Другие изготавливали из стали – с тем, чтобы они глубже проникали в более твердую мишень. Любая информация может помочь специалистам установить приблизительный возраст пули. Более новые делались из таких материалов, как алюминий, висмут, бронза, медь, пластик, резина, сталь, олово и даже вольфрам. – А еще у меня есть кое-какая информация о нашей первой жертве, – продолжила археолог, подходя к каталке № 1. Стоун заметила, что два других скелета стали полнее, а рядом стоит коробка с еще не разобранными костями. – Мне кажется, что этот джентльмен принадлежал к негроидной расе. Инспектор знала, что, по антропологической классификации, всего существует три расы – две другие назывались европеоиды и монголоиды. Раньше термином «монголоид» обозначались все жители азиатского континента, но со временем это слово превратилось в вызывающее тошноту оскорбление. – Видите, вот здесь? – Доктор Эй использовала карандаш вместо указки. – Лоб высокий и прямой. Лицо тоже прямое, с треугольными глазницами. Ким видела лишь значительное различие между черепами на каталках № 1 и № 2. – Кроме того, у негроидов более длинные руки и ноги, а их бедренные кости прямее, – добавила археолог. Детектив поверила ей на слово. – У людей, родившихся от смешанных браков, эти признаки не так выражены, но здесь они видны хорошо. Стоун взглянула на Тревиса, который на этот раз не записывал такие подробности. Она была благодарна доктору Эй за информацию. Это позволит сократить круг изучаемых пропавших людей. Ким прошла в изножье двух каталок, на которых лежали кости, принадлежащие другим скелетам. – О новых жертвах ничего больше не слышно? – спросила она с надеждой в голосе. – Думаю, что мы ограничимся тремя, – предположила македонка. Стоун задержалась возле каталки № 3. Она наклонилась и внимательно посмотрела на малую берцовую кость. Более тонкая нижняя ножная кость лежала возле большой берцовой, но между поверхностями двух берцовых костей была большая разница. Большая берцовая была гладкой и ровной, тогда как малую по всей длине покрывали оспины и канавки. – А что это за отметины? – спросила Ким, указывая на них. Доктор Эй закатила глаза, как хорошая драматическая актриса. – Дальнейшее их исследование относится к списку из тех семнадцати дел, которые я еще должна сделать, инспектор, – ответила она. Детектив не стала обращать внимания на подколку и улыбнулась. – Все, что вы нам расскажете, будет воспринято с благодарностью. – А после того, как я закончу здесь, вы предлагаете мне пойти и раскрыть за вас это преступление? – поинтересовалась археолог, уперев руки в боки. – Ради бога; а я пока займусь тем, что закончу складывать ваши пазлы. – Инспектор, вам лучше убраться отсюда, прежде чем я… – Губы доктора задрожали. – Ухожу, ухожу, – сказала Ким, направляясь к двери. Тревис уже был на телефоне, сообщая членам своей команды последние новости. – Как только эта женщина, черт бы ее побрал, смогла получить эту работу? – спросил он, закончив разговор. – Она очень умна, образованна, предана своей работе и чертовски хороша в том, что делает, – пояснила его коллега. – А кроме того, у нее начисто отсутствует врачебный такт. – Ее клиенты на это не слишком жалуются, – сухо парировала Стоун, – но коль уж ты заговорил о ее врачебном такте, Том, я тебе кое-что расскажу. Однажды она была дежурным криминалистом при обследовании тела девятилетнего мальчика, которое нашли на территории одного архитектурного памятника в Ромсли. Его нашли поздно ночью, как раз накануне Нового года, так что выкопать его не было никакой возможности аж до следующего утра. Ким помолчала, вспоминая события четырехлетней давности, а потом продолжила: – Когда я уехала в одиннадцать вечера, доктор Эй оставалась на месте. Я вернулась в семь утра, и нате вам – она все еще была возле тела, вместе со своим спальным мешком и фляжкой куриного бульона. Казалось, этот рассказ не произвел на Тома никакого впечатления. Стоун покачала головой. Наверное, подумала она, такому сухарю, как он, трудно понять, что доктор Эй просто не могла оставить мальчика одного, живого или мертвого. – Думаю, нам надо ехать прямо в участок, – тяжело вздохнула Ким. – Пенну и Гибсону будет слишком сложно в одиночку разыскать нужного нам человека среди всех темнокожих мужчин-«потеряшек» за последние тридцать лет. Тревис согласно кивнул, но по пути к машине заглянул в приемное отделение. Его спутница поняла, в чем дело, и остановилась. – Хочешь проведать его? Трудно просто так взять и забыть человека, которому ты спас жизнь. И то, что этим дорожным происшествием занимаются другие люди, не поможет Тому быстро забыть лицо пострадавшего. – Он в интенсивной терапии, – покачал головой Тревис. – На приборах жизнеобеспечения. Ким кивнула, и они двинулись дальше. – Знаешь, а я бы не удивилась, если б ты… – начала Стоун, но замолчала, услышав звонок телефона своего коллеги. Некоторое время тот внимательно слушал, что ему говорили, а потом поставил ногу на бачок для мусора, ловко раскрыл свою кожаную папку и, придерживая ее одной рукой, стал записывать. – Отличная работа, Пенн, – сказал детектив, заканчивая разговор. – Возвращаться не имеет смысла, – повернулся он к напарнице, стараясь скрыть чувство гордости. – Нашу первую жертву идентифицировали. Стоун была под впечатлением. Наконец-то у жертвы появится имя! Глава 46 18 октября 1989 года Джейкоба Джеймса разбудило сопение, доносившееся из другого конца комнаты. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы, пробившись сквозь серую пелену, окутавшую его сознание, понять, что все это не ночной кошмар. Он все еще лежал голым, связанным и замерзшим в непроницаемо темной комнате. Где-то справа от него раздавались всхлипывания. В комнате вместе с ним был кто-то еще. – Эй! – робко произнес Джейкоб. В правом углу раздался удивленный вскрик. Он понял, что голос был женским, но не смог разобрать, была ли это взрослая женщина или девочка. – Прошу вас, не бойтесь, – сказал он самым мягким голосом, на какой только был способен. Ему хотелось сразу же убедить эту женщину, что ей нечего его бояться. – Х… хорошо, – робко ответила незнакомка. – Как тебя зовут, детка? – спросил Джеймс. – Д… Дебора, Дебора А… Абрамович, – последовал ответ. Интересно, подумал Джейкоб, это от страха ее голос звучит так молодо? Хорошо бы… – Сколько тебе лет, Дебора? – спросил он. – С… семнадцать, – заикаясь, ответила девушка. – Тебя тоже похитили? – уточнил мужчина. – Н… наверное. Помню, как я вышла из… – Школы? – подсказал Джейкоб. – Нет-нет. Из синагоги. У меня был библиотечный день в колледже и… Боже… скажите же мне, что происходит! Умоляю вас… – По голосу Деборы было слышно, что она в панике. – Меня зовут Джейкоб, – представился мужчина. – И меня тоже захватили. Не знаю, сколько я уже здесь. Тебе ничего не давали попить? – Нет. Они вытащили меня из фургона и бросили сюда. Я не видела…