Ким послала ему основную информацию, касающуюся второго трупа, которую ей дала доктор Эй, сразу же как только вышла из морга накануне ночью. Как всегда, напарник никак ей не ответил, и сейчас он впервые косвенно подтвердил, что ее информация до него дошла. Тревис внимательно посмотрел на нее, и все сидевшие в комнате тоже повернулись в ее сторону. Стоун сделала общий поклон. – Линда, позвони в больницу и выясни, не вернулся ли к Биллу Коули его голос, – распорядился Тревис. – А потом вместе с Джонсоном попытайся определить, что за голубой фургон был в районе в момент дорожного происшествия. Потерпевший утверждает, что его пытались похитить двое мужчин. – Босс, – нахмурилась Линда, – миссис Умгабе, к которой вы меня посылали, говорит о том же самом. Хотя фургон я еще не обнаружила. – Продолжай, Линда. Две попытки похищения за одну неделю… Чего бы ни хотели преступники, им может вскоре повезти. И свяжись еще раз с патрульной службой. Освежи их память. Водитель развозного фургона отпадает – сотрудники дорожной полиции исключили превышение скорости, так что он здесь ни при чем. Но я хочу, чтобы всех свидетелей допросили еще раз – выяснить, как в действительности бедная женщина оказалась под колесами. Этот несчастный случай превращается из дорожного происшествия в попытку похищения и непредумышленное убийство. Линда стала что-то писать в своем блокноте. Тревис кивнул Пенну. – Сдается мне, что у детектива-инспектора есть для тебя подарок. Ким встала и достала из кармана копию треугольного обрывка. Пенн посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на доску. – Это что, часть записки? – Так мне кажется, – кивнула Стоун. – Немного выцвела и испачкалась, но, может быть, вам удастся что-нибудь почерпнуть из нее. – Классно, спасибо. – Констебль уже в нетерпении потирал руки. – И сегодня Вильма переходит к Линде, – сообщил Тревис, после чего перенес растение на стол сержанта через всю комнату. – Спасибо, босс, – сказала его сотрудница и поставила горшок рядом с фото, на котором был изображен щенок дога. Участники брифинга начали вставать с мест и расходиться по своим делам. – Ты готова? – спросил Тревис, остановившись возле Ким. Она кивнула и вышла вслед за ним из комнаты. – Спасибо, что позволила мне спокойно провести мой брифинг, – едко заметил Том. Стоун промолчала. Конечно, она не стала ему мешать. Она просто ждала, пока они окажутся в машине. И тогда наступит ее черед. Глава 68 Брайант был вынужден признать, что Ллойд-Хаус, расположенный на площади Колмор в Куинсвее, был одним из самых уродливых зданий из всех, которые он когда-либо видел. Штаб-квартира полиции Западного Мидленда располагалась в простом прямоугольном бетонном здании, похожем на коробку. Здание уходило в небеса, и в нем насчитывалось одиннадцать рядов абсолютно идентичных окон. Через вращающиеся двери сержанты попали в просторное помещение, декорированное стеклом и светлым деревом. Прямо перед ними оказалась круглая шайба рецепции, которая напомнила Брайанту о фитнес-клубе. Пока Доусон показывал ему помещение, Брайант подумал о первом впечатлении, которое должен производить на посетителей участок в Хейлсовене. Старина Джек, сержант, отвечающий за камеры предварительного заключения, был вынужден в течение всей смены пялиться на свое собственное отражение в армированном стекле. Правда, здесь они были не в полицейском участке. Они были в самой штаб-квартире. Детективы миновали металлодетекторы и прошли на второй этаж. На лестничной площадке они увидели указатели. Следуя по стрелке с надписью «Разведслужба», коллеги чуть не проскочили мимо двери, расположенной на правой стороне, на которой висела табличка с именем человека, которого они искали. Доусон дважды постучал в эту дверь, и она мгновенно открылась, как будто человек, сидевший в комнате, уже ждал их. Когда дверь распахнулась пошире, Брайант понял, почему так произошло. В крохотный офис были буквально втиснуты стол и стул, а все остальное пространство было заполнено картонными коробками, поднимавшимися возле стены на высоту шести футов. Так что от стула до двери было всего ничего. – Фред, – представился сидящий за столом мужчина, протягивая руку для приветствия. Он был ниже шестифутового Брайанта на пару дюймов. Светлые волосы над его багрово-красным лицом сильно поредели. Доусон представил себя и своего напарника. – Если не возражаете, давайте пройдем в кафетерий, где можно расположиться с комфортом, – предложил Фред и посмотрел куда-то влево от Брайанта. Тот проследил за его взглядом, сообразив, что загораживает нечто. Сержант сделал шаг вперед, и новый знакомый вытащил у него из-за спины костыль. – Может быть вам лучше… – начал было Брайант. – Это уже на всю жизнь, но спасибо за заботу, – ответил Фред равнодушным голосом. В мозгу Брайанта что-то зашевелилось, когда все они вышли из кабинета. Он сделал несколько шагов вперед и пошел рядом с мужчиной, который передвигался на удивление ловко. Закатанные рукава рубашки открывали его руки, покрытые шрамами. Брайанту они напомнили дощечки для ведения счета в гольфе, с нанесенными на них зарубками. Если б его спросили, что он об этом думает, он сказал бы, что шрамы были нанесены бритвенным лезвием. И тут Брайант проклял себя за свою забывчивость. – Так вы тот самый Фред Виндзор, – сказал он и увидел, как нахмурился Доусон. – Тот, которого ксенофобская группа «Гордость нации» удерживала у себя лет десять назад? – Если быть точным, то одиннадцать, но в остальном вы правы, – ответил Фред. Брайанту стало стыдно за то, что в участке он усомнился в компетентности этого человека. Теперь он вспомнил всю историю. Фред Виндзор работал под прикрытием в ксенофобской группе много лет, завоевывая доверие, выясняя планы и изучая мотивы. За два месяца до того, как его должны были вывести из игры, Фреда выдал тип, которого он когда-то, еще будучи констеблем, взял на магазинной краже. Группа удерживала его в качестве заложника шесть дней, и все это время унижала и пытала его. Коленные чашечки Виндзора были разбиты для того, чтобы он никогда больше не вернулся к работе «в поле». – А шрамы? – спросил Брайант, не в состоянии оторвать от них глаз. Кевин открыл дверь в кафетерий. – По шраму за каждый день, что я им врал, – ровным голосом произнес мужчина. – И сколько же дней вы проработали под прикрытием? – Семьсот двадцать два, и ни днем меньше. Брайант даже представить себе не мог, что должно скрываться под одеждой этого несчастного. – Мистер Виндзор, я… – Послушайте, меня зовут Фред, – с улыбкой напомнил его коллега. – Хорошо, Фред. Позвольте мне заплатить за кофе, – предложил Брайант. – Садитесь, – ответил бывший агент. – Сейчас к нам подойдет эта милая Софи. Молодая, стройная женщина с рыжими волосами, одетая в униформу голубого цвета, уже направлялась в их сторону, держа блокнот наготове. – Инспектор? – спросила она. – Просто Фред, прошу вас, – закатил глаза Виндзор. – Мне как всегда. А… – Он перевел взгляд на детективов. – Спасибо, ничего не надо, – покачал головой Брайант. – Мы всего на несколько минут. – Если вы хотите хоть что-нибудь понять, сержант, то вам понадобится больше, чем несколько минут. Так что закажите себе что-нибудь. – Тогда латте, – сказал Брайант. – Апельсиновый сок, – попросил Доусон. – Спасибо, – произнесли они хором. – Отлично, тогда начнем, – кивнул Фред. – Ксенофобия людей, которые совершают преступления на почве ненависти, может вызываться их отношением к расе жертвы, ее этническому происхождению, национальной принадлежности, религии, сексуальной ориентации, инвалидности или даже полу. – Да-да, мы уже… – закивал Доусон. – Молодой человек, если я начну обсуждать то, что вы уже знаете, и то, чего вы еще не знаете, то мы с вами проведем здесь несколько дней. Так что лучше будет, если я поделюсь с вами тем, что узнал за двадцать два года работы, а потом вы вольны поступить с этим как вам будет угодно. Брайант кивком попросил Виндзора продолжать. То, что он мягко поставил Кевина на место, было только к лучшему. – Иметь к кому-то предвзятое отношение – это еще не преступление, – продолжил бывший агент. – Преступление на почве ксенофобии должно состоять из двух частей: само действие – как, например, нападение или харрасмент[103], – и доказательства того, что действия преступника мотивированы ненавистью последнего к группе людей, которую представляет жертва. Большинство таких преступлений совершаются против представителей меньшинств, которые исторически подвергались дискриминации на вполне «законных» основаниях, – но об этом мы можем поговорить в другой раз. Кроме того, есть ксенофобские преступления, которые совершаются против ксенофобов. Например, индийские дети, избивающие темнокожих детей, или еврейские девочки, нападающие на готов. – Но с чего это все начинается, Фред? – покачал головой Брайант. – Чаще всего с мелких оскорблений – словами, злыми слухами, пугающими взглядами. С игнорирования и неприятия каких-то членов социума, и так по восходящей – до жестоких нападений и убийств. – Но как детские обзывалки могут привести к убийству? – задал вопрос Доусон. – Каждый ребенок в школе сталкивается с проявлениями жестокости. Да, это может быть хорошим поводом для самоизоляции, но каким образом это приводит к неприятию меньшинств?