– Не любите вы своих младших детей, Константин Михайлович, – заметил Макар. – За что мне их любить? За сытое равнодушие к участи собственного отца? А ведь если бы они согласились тогда, десять лет назад, сдать для меня костный мозг, я бы им все простил – и лень их бесконечную, и паразитическую сущность… Даже до этого слабыми умишками не дошли. Просто смотрели, как я подыхаю, и потирали ручки в ожидании наследства. А тут – Нина! Ха-ха-ха! Вот уж чего они не предвидели! Ратманский захохотал, хохот перешел в кашель. Илюшин ждал, пока он придет в себя. – Алла пыталась подстраивать мелкие каверзы, – хрипло сказал Ратманский и откашлялся. – Вытащи иглу и руку мне забинтуй. – Я вам не медицинский персонал. – Илюшин подошел к двери, открыл и сказал: – Белла Тихоновна, капельница заканчивается. Секретарша молча проделала все необходимые манипуляции. Ратманский сел, положив подушку под спину. – Каверзы, – напомнил Макар. – В чем они заключались? – Бабские глупости. К исчезновению Нины это не имеет отношения. Илюшин понял, что настаивать бесполезно. – У вас есть враги? – У всех, кто чего-то стоит, есть враги. Что я тебе азбучные истины объясняю… – Серьезные враги, – уточнил Макар. – Такие, которые могли бы пойти на похищение Нины. Ратманский облизнул пересохшие губы. – Тридцать лет назад я бы задумался. Но сейчас… Нет, у меня не имеется таких врагов. Все закончились. Я сижу в своей узкой нише, за большими деньгами не гонюсь, в политику не рвусь. Величайшая удача, какая может выпасть людям вроде меня, – своевременно превратиться из хищника в травоядное. У оленя на тихой полянке есть шанс дожить до старости. Одряхлевшего волка сожрут свои же. Илюшин с сомнением отнесся к этой сентенции, но промолчал. – Давайте поговорим об Арсении Рутберге, – попросил он. – Вы хорошо его знаете? – «А скрипач не нужен, родной, – процитировал Ратманский. – Он только лишнее топливо жрет». Арсений – трепетный интеллигентный мальчик сорока лет. Я беседовал с ним вчера по телефону, он ищет себе замену в оркестре, чтобы срочно вернуться в Москву. Надеюсь, не найдет. Практической пользы от него никакой – бабочка в штанах. Но женщины от него без ума. Они с Ниной за пять лет ни разу не поссорились. Стерильные у них отношения, во всех смыслах. Детей нет, страстей нет… Не знаю, зачем Нине нужна эта связь. Может, настала другая эпоха, а я пропустил ее начало. Кофе без кофеина, сигареты без никотина, любовь без горения. Он замолчал, как будто обессилев. – Мне нужны ключи от квартиры Нины, – сказал Макар. – У консьержа есть, он тебя пустит. Глава 7 Почти все свои деньги Егор потратил на такси. Электричка в нужном направлении отправлялась только в семь тридцать утра, а попасть к Колодаеву необходимо не позже шести. В это время еще не рассветет. На то, что Колодаев уйдет на работу, Егор теперь не рассчитывал, но вряд ли он просыпается раньше восхода. Тщательно все обдумав, Егор пришел к выводу, что Мордовин не позволил закапывать тело на своем участке. А вдруг полиция стала бы искать именно у него! Мордовин хитрый и осторожный. Голыми руками такого не возьмешь. Он согласился дать машину, но на то, чтобы прятать тело, не подписывался. А кто подписался бы? Третий школьный товарищ. Колодаев. Егор не стал будить Севостьянова, оставил записку, что вернется к обеду. Забрал из сарая складную саперную лопатку, которую приметил накануне. В службу такси позвонил с телефона старика. Договорился, что его встретят на станции, чтобы было меньше вопросов. Водитель на него и не взглянул. Рулил, клевал носом… В конце концов врубил погромче радио, и до поселка, в котором жил Колодаев, домчались под русский рэп. Егор решил, что это хороший знак. Ни охраны, ни забора вокруг поселка не было, однако нужный ему участок оказался обнесен высокой оградой из профнастила. Егор перебросил лопатку через нее. С миноискателем так обращаться не рискнул: взгромоздил ящик на спину, поправил ремни, натянул предусмотрительно захваченные у Севостьянова перчатки и, подпрыгнув, ухватился за край ограды. С усилием подтянулся – и забрался наверх. Невдалеке лаяли собаки, где-то хлопали двери. Сидя наверху, Егор быстро оглядел территорию – и спрыгнул поскорее, пока не засекли. Участок был больше мордовинского раза в четыре. Здесь росли березы и сосны, а возле самого дома темнела высоченная ель. «Как на кладбище», – подумал Егор. Только теперь ему пришло в голову, что Колодаев может держать цепного пса. Он замер и прислушался. Но никто не рычал, не рвался сквозь кусты. Быстро светлело. Егор на глаз разметил территорию, как учил Севостьянов, собрал миноискатель, включил и двинулся вдоль ограды, прикусив губу. Он слушал в наушниках шуршание, всплески и звуки, похожие на хлопанье крыльев летучих мышей. Писка не было. Севостьянов что-то говорил вчера о глубине, которую берет миноискатель, но Егор забыл. Он обработал половину участка, когда в ушах запищало. Встрепенувшись, Егор нашел точку, из которой доносился звук, отложил миноискатель и стал копать. Почти сразу под ладонь попался ржавый обломок ножниц. Егор отбросил его к забору, растер плечи. Нацепил наушники и двинулся дальше. Он отыскал несколько монет, две металлические крышки и шарик непонятного назначения. Стало совсем светло, и теперь Егора легко можно было заметить из дома, но он продолжал сосредоточенно работать. Ему остался лишь один квадрат – в дальнем углу участка, где рос высокий клен, похожий на раскрытый красно-желтый зонт. Когда Егор приблизился, в наушниках снова пискнуло. Раз, другой, а затем часто-часто. Сердце Егора забилось в такт сигналу. Он бросился за лопаткой, перепрыгивая вырытые ямы, вернулся, упал на колени и начал копать. Земля здесь была мягче, чем в других местах. Егор быстро вырыл довольно глубокую яму. Один раз ему попался корень, но лезвие выдержало. Куча за его спиной росла, как вдруг лопата ударила во что-то твердое. Егор торопливо расчистил землю ладонями. Перед ним в яме лежала, судя по очертаниям, коробка, завернутая в толстый полиэтиленовый пакет. Раскопав вокруг, Егор подцепил свою находку и вытащил наверх. В двух слоях полиэтилена обнаружился жестяной сундучок. «Чай. Кузнецовъ и Ко», – разобрал Егор. Крышка была плотно обмотана скотчем. Егор подцепил край ленты и принялся сматывать один слой за другим, точно бинты с раны. Раздался звериный визг, и Егора с силой толкнули в плечо. Он упал, а когда вскочил, выставив саперную лопатку как меч, увидел перед собой хозяина дома. Если Мордовин почти не изменился с тех времен, когда их фотографировали втроем, то в этом рыхлом неопрятном толстяке в пижаме, с курчавой бородой и жидкими волосами, свисавшими на одутловатое лицо, Егор с трудом узнал Колодаева. Тот прижимал к себе сундучок, тревожно ощупывая его другой рукой. – Кто тебя прислал? – задыхаясь, визгливо спросил Колодаев. – Мордовин? Забелин? Кто?! – Мордовин, – наугад ответил Егор. Он понял, что Колодаев его не узнал. – Я полицию вызову, ясно? Вызову полицию! Прямо сейчас позвоню! Уходи! Уходи! Колодаев начал пятиться к дому, повторяя, как заклинание: «Уходи». – У меня свой человек есть в органах! Меня лучше не злить, понял? Свой человечек… Он потел и трясся. «Припадочный какой-то», – подумал Егор. Сделав еще один шаг назад, Колодаев споткнулся и потерял равновесие. Сундучок вылетел у него из рук. От удара о землю лента скотча лопнула. Со стуком отскочила крышка, и на землю высыпались пачки денег. В первый миг Егор почему-то решил, что это фальшивки. Он никогда не видел столько пятитысячных купюр сразу. Колодаев издал странный звук, словно пытался вдохнуть и не мог. Не поднимаясь на ноги, он подполз, как паук, и принялся собирать пачки. Егор присел на корточки, поднял ближнюю и протянул ему. Долю секунды ему казалось, что Колодаев бросится на него. Но он все равно не удержался: – Это вам Забелин столько заплатил? Чтобы вы тело спрятали? Колодаев поднял на него глаза. – Какое тело? – Его жены! – Тело не обнаружили, – пробормотал Колодаев. – Я знаю, что не обнаружили! – почти выкрикнул Егор. – Потому что вы его спрятали! Колодаев выпрямился, прижимая к себе сундучок, и огляделся. Убедившись, что их никто не видит, он почти побежал к дому. Егор последовал за ним. – Вас все равно поймают, – говорил он в полосатую пижамную спину. – Вы лучше сами признайтесь… – Не было ничего! – взвизгнул Колодаев. – Мы их нашли, ясно? Нашли и поделили! Оказавшись в доме, он попытался захлопнуть дверь, не выпуская из рук сундучка. Но Егор выставил вперед ногу и спросил в щель: – А жена Забелина? – Что жена? Не знаю про нее ничего…