Едва Егор успел это сделать, мигавший символ батарейки на «Нокии» дернулся еще несколько раз – и экран погас. Он остался в темноте. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Бабкин раскрыл блокнот на странице, где вверху было крупно выведено: Мордовин и Колодаев. Бывшие приятели Забелина. Учились вместе в школе. Оба бывали у него дома, видели Нину и мальчишек. Колодаев живет на деньги от сдачи наследственной квартиры. Мордовина два месяца назад уволили, официально он никуда не устроился. Бабкин просмотрел список мест его работы за последние три года и хмыкнул: судя по всему, у бывшего приятеля Забелина неуживчивый характер. От Красных Холмов до поселка, где жил Мордовин, можно было доехать за полчаса, и Бабкин решил сунуться наудачу. Вдруг мальчишка там? Крутясь на машине в поисках нужного адреса, Сергей отметил, что названия улицам придумывал человек в глубокой депрессии. Переулок Радости, улица Вдохновения… Доехав до тупика Приятных Сюрпризов, он не выдержал: вылез из машины и сфотографировал табличку. Из-за забора его облаяла собака. Возле коттеджа Мордовина Сергей задержался, разглядывая участок. Может, заметит детские кроссовки, брошенные на крыльце? Или, чем черт не шутит, физиономия Егора Забелина покажется в окне… Ни кроссовок, ни пацана. Сергей толкнул калитку и неторопливо пошел по дорожке. Перед дверью лежал грязный коврик с надписью «Welcame». «Грамотеи…» Звонок не работал, а на стук никто не открыл. Бабкин прислушался: в глубине дома орала музыка. Он обогнул коттедж, привстал на цыпочки у окна, пытаясь рассмотреть, что внутри. Пустоватая комната с мебелью в стиле семидесятых. На подоконнике фикус, в углу торшер. По полу ездит робот-пылесос. Мордвинов, должно быть, в душе. Придется ждать, пока помоется. Бабкин встал под высокой стеной крыльца, чтобы защищала его от ветра, скрестил руки на груди и уставился на навес, под которым был собран разнообразный садоводческий хлам. Не прячут ли там, допустим, подростковый велосипед?.. Над его головой коротко свистнуло. Сыщик инстинктивно уклонился – и в дощатую стенку, возле которой был его затылок, врезалось что-то тяжелое. Брызнула щепа. Бабкин отскочил и уставился на человека, который только что пытался его убить. Мордовин в трусах и майке перевесился, тяжело дыша, через перила. Половину его лица покрывала густая белая пена. У Бабкина мелькнула нелепая мысль, что он выглядит как надкушенное пирожное. В руке Мордовин сжимал молоток для отбивания мяса. Не сводя с сыщика ненавидящего взгляда, он спустился по ступенькам и перехватил молоток покрепче. В других обстоятельствах Сергей назвал бы свое имя и заверил, что он не грабитель. Или сбежал бы, если бы решил, что перед ним псих или наркоман. Но у Мордовина был совершенно осмысленный взгляд. Он хотел прикончить Бабкина и шел на него с поразительным бесстрашием. Лишь когда он ступил на землю, в его глазах мелькнуло замешательство. Сергей расценил эту неуверенность правильно. – А-а, ты меня видел сверху, из окна, – сочувственно сказал он. – Не вполне верно оценил соотношение масс? Конечно, издеваться над свидетелем не стоило. Но Бабкин вышел из себя. Этот раскосый тип, которого он видел впервые в жизни, размозжил бы ему череп. – А что ты стал бы делать с моим трупом, Рома, ты не думал? Мордовин споткнулся, но продолжал идти на сыщика. Бабкин осторожно пятился, отступая к навесу. – Сто тридцать кило. В дом ты меня не затащишь. Яму подходящего размера придется рыть три дня. А тут везде люди, окна… Бабкин кивнул в сторону соседнего дома. Мордовин не купился. Он не сводил с сыщика глаз и, когда Сергей замедлил шаг, прыгнул вперед, размахнулся и ударил, целясь ему в висок. Когда враг с легкостью увернулся, у Мордовина вытянулось лицо. Сила инерции заставила его податься за своим оружием. Как только он раскрылся, Бабкин без замаха ткнул его под ребра. Мордовину показалось, что на него обрушилась кувалда. Он выронил молоток и повалился на землю, хватая воздух. Руки ему скрутили за спиной и защелкнули на запястьях наручники, а когда Мордовин попытался, несмотря на боль, извернуться и лягнуть урода в харю, тот без труда перехватил его за лодыжку и дернул. – Ноги у тебя лишние, что ли? – спросил он. Мордовин оказался в унизительном положении. Его держали почти вертикально, головой вниз, так что лицом он уткнулся в мерзлую траву. Вокруг лодыжки как будто сомкнулись челюсти. – Отпусти! – прохрипел он. В следующую секунду его потащили. В ноздри Мордовину набилась земля, он заорал и забился, как рыба. Не обращая внимания на его крики, урод втащил его на крыльцо с такой легкостью, словно Мордовин был сыровяленым окороком, а не целым человеком. Как Мордовин ни изворачивался, он пересчитал головой все ступеньки. Перед дверью урод остановился. – Можешь зайти своими ногами. Могу внести, – предложил он, глядя на Мордовина сверху вниз. – Своими, – выдавил Роман. Его дернули за шкирку, едва не вытряхнув из рубахи. Мордовин зашел в дом, прихрамывая. От толчка в спину он пролетел через всю комнату и упал на диван. Урод придвинул табурет. – Кто еще есть в доме? Мордовин молчал, пытаясь сообразить, какой ответ ему выгоднее. Скажет, что никого, – прирежут сразу. Соврет, что кто-то есть… – Долго думаешь. Урод встал, заткнул Роману рот подолом его же рубахи. Затем вытащил из джинсов тонкий ремень. Мордовин даже замычать не успел, как петля захлестнула ему шею. Он чуть не обделался при мысли, что его удавят. Но урод всего лишь закрутил ремень вокруг светильника на стене и вышел. Бабкин осмотрел дом и убедился, что Мордовин живет один. Не было никаких следов мальчишки-подростка. Женских шмоток тоже: ни юбок в шкафу, ни косметики в ванной. «Вот и славно». Он вернулся к пленнику, развязал ремень, выдернул импровизированный кляп и уселся напротив. – Тебе конец, – сипло сказал Мордовин. – Ты не знаешь, с кем связался. – Где мальчик? Мордовин непонимающе уставился на него. – Мальчик? – переспросил он. В глазах отразилась работа мысли. Бабкин объяснял себе нападение тем, что Егор Забелин оказался пленником у Мордовина и тот с ним что-то сотворил. Убил или изнасиловал. Да, следов Сергей не обнаружил, но поверхностного осмотра могло быть недостаточно. Увидев во дворе незнакомого человека, который к тому же бесцеремонно заглядывал в окна, убийца решил, что его раскрыли, перестал соображать от ужаса и напал на Бабкина с молотком. Но сейчас, глядя на вытянувшееся лицо Мордовина, Сергей понял, что ошибся. Молоток появился по другой причине, никак не связанной с Егором. – Ну, заходил он… – вдруг медленно проговорил Мордовин. – Опоздал ты малость. На лице Бабкина ничего не отразилось. – Когда? – Вчера днем. Что, свалил он от вас? Сообразительный пацан. А ты, значит, хотел через него прищучить Юрку? Кто тут боевиков пересмотрел, это еще вопрос… Бабкин ничего не понял из этой речи. Он по-прежнему без выражения смотрел на Мордовина, прикидывая, в какую сторону лучше повести разговор. Его явно приняли за кого-то другого. Однако Егор все же приходил сюда, если только «Юрка» относилось к Юрию Забелину. Сергей взвешивал, с чего начать разговор так, чтобы не выдать своей неосведомленности. Под этим непроницаемым тяжелым взглядом Мордовин занервничал. Он думал, что его будут только убивать. Но сейчас ему впервые пришло в голову, что для того, чтобы выяснить, где деньги, его могут и пытать. – Учти, все у Забелина, – выдавил он наконец. – У меня искать бесполезно. – Ну-ну, – сказал Бабкин, не представляющий, что еще можно сказать в этой ситуации. – Он все деньги забрал себе! Нам бросил по одной пачке, просто чтоб молчали! – Нам, значит, – по-прежнему без всякого выражения повторил Сергей. Мордовин прикусил губу. – Я тебе говорю, кто еще участвовал, и ты меня отпускаешь, – решился он. Сергей усмехнулся: – Это ты не со мной будешь обсуждать. – Он выдержал долгую паузу, чтобы Мордовин успел вложить в его слова побольше собственных смыслов. – Зачем сюда приходил Егор Забелин?