* * * Из хаты лодочника в день перед своим отъездом я вышел рано. Только-только принялись голосить первые петухи. Солнце успело высушить лужи, нагреть пеструю степь, разогнать пряди тумана над водой. Шагать было легко, я быстро добрался до нужного места, поймав себя на мысли, что уже ориентируюсь неплохо. Вот здесь мы нашли овец, падших от отравы для грызунов, которых травили в раскопе, а здесь лодочник угодил в яму… Гросс дожидался меня у самого спуска в балку. Признаться, меня подгоняло волнение: наконец-то увидеть тот самый клад венецианца! Но сначала я разочаровался, как и на раскопе, — сторонний человек ни за что бы не угадал древний курган в сползающем склоне балки. Здесь сильно пахло влажной землей, суетились копатели. Гросс объяснял возбужденно, то и дело дотрагиваясь до моего рукава и делясь сенсацией: — Сложность в том, что со временем курган почти спустился по склону. Оползень! А Сушкин, видите, пробился! С другой стороны! Сразу проник в камеру. Курган огородили, обнесли досками по периметру. Вниз вела сбитая из планок, хлипкая лестница. В центре просторной прямоугольной ямы лежала деревянная колода с останками. Я присмотрелся. Череп отлично сохранился. По строению зубов и костей — молодой мужчина. Рядом истлевшие ножны, стрелы. — И что же, это в самом деле последний скифский царь? — Знатный — это определенно! О-пре-де-лен-но! — громко и оживленно ответил Гросс, стоя у лестницы. Глаза его возбужденно блестели. — Мы нашли кости от жертвенной пищи, посуду! Как повезло, что вы предотвратили все это. Ведь завалило бы — и никогда! Выбирайтесь, увидите! Сокровища, извлеченные из кургана, лежали тут же, на чистом брезенте. Я присел — Гросс кивнул, «можно», — осторожно взял в руки тяжелый золотой обруч. По краю шел звериный орнамент. Гросс прокомментировал: «Гривна, украшение на шею». Рядом же рукоять кожаной нагайки в оплетке из золотой ленты; слегка помятая чаша с чеканным изображением маски горгоны Медузы… — Всего из могилы извлекли более восьми пудов золотых изделий, серебряные обкладки трона и прочие предметы. Но главное — все это дает массу важной информации о деталях погребального обряда знати скифов! Гросс был верен себе. — Выходит, что в легенде есть зерно? Змей стерег сокровище! Гросс энергично кивнул: — Видно, вот так причудливо трансформировались истории о «кладе Барбаро»! — Да, вот еще, хочу вернуть кое-что ваше. — Я вынул из кармана навершие топорика. — Вроде цел. Лежал в безопасном месте, подпирал капусту в бочке. Гросс взял топорик, провел пальцем по полированному боку. — Великолепный артефакт, — он забормотал про эпохи и тысячелетия. — Этим артефактом лже-Сушкин и схлопотал по затылку во время нападения на партию. — Когда же вы все узнали? — До конца не знал. Должен признаться, когда уже понял, что есть сговор и что, очевидно, ищут клад Барбаро, то и вас подозревал. Будто всю экспедицию вы организовали для отвода глаз. Мимо нас прошли люди с тачкой, снова резко запахло влажной землей. Отойдя в сторону, мы продолжили разговор. Гросса, как обычно, то и дело отвлекали. — Дело погибшей девушки (Гросс понимающе кивнул), несмотря на все разговоры, как-то не вязалось с обрядом или мистерией. Мотивы преступлений вообще редко бывают мистическими. Если только это не роман. В жизни все проще: месть, жадность, страсть… И все же тут нащупалась связь с ряженскими. А они — с раскопом. И, признаюсь, антураж места и отдельно змеевик несколько сбивали с толку. Не возражаете, если я оставлю его себе? — Конечно! — Амулет выпал по чистой случайности, — пояснил я и прибавил: — Удалось вам спасти то, что «Сушкин» поплавил на примусе? — Да, представьте! Он успел погубить только одну чашу, парную к той, что с Медузой! — Он думал часть ценного вывезти, а часть переплавить и продать, но скрыв историческое происхождение. Валюту и золото не достать, а ему нужны были средства на первое время. Может, и для покупки документов. Но он, кстати, подстраховался, вытащил вызов за границу у своего знакомого, бывшего управляющего. — Вспомнив старика Псекова, я скрипнул зубами. — Да, был же еще этот бедняга старик! — Псеков встретил лже-Сушкина, когда тот осматривал усадьбу. Думал, может, уцелело что-то — съемки местности, бумаги. Псекова удивила новая фамилия, но времена нынче такие, не до удивлений. Однако Сушкин решил его убрать с пути и в Ряженое перестал соваться. Отправлял, — я помедлил, — посыльного, местную девушку с мелким товаром. — Я так ошибся! — В смятении Гросс сжал кулак и потряс им у лица. — Я так ошибся в нем! Умалчивать не хотелось. — Для вас могут быть последствия. Участников партии, бумаги — все будут проверять. Он прервал меня: — Будут! И даже не вздумайте миндальничать! — Он покачался на носках. — Я, конечно, сам виноват… И все равно! Как бы то ни было, я буду бороться, чтобы оставить находки у нас в музее! На пристань меня провожали Рогинский с женой. С ними, как и с Нахиманом, я расставался вполне по-дружески. Настойчиво еще раз напомнил фельдшеру, что их ждут в городе, в клинике. Анна была молчалива, в глухом, не по погоде платье стояла, прижавшись к руке мужа. Рогинский же, в светлом полотняном пиджаке, налегал на трость и жмурился на солнце. — Весь день разбирал книги, вещи. Уж уговорился здесь, что мы едем! Мимо прогрохотала телега. Прошли девушки, переговариваясь и оглядываясь на нашу компанию. Дверь почты была заперта. Тишина, окна пусты. У мостков поджидал отец Магдарий. Приподнимая шляпу и отирая лоб, он приветствовал нас: «Я проводить!» — Едете? Ну, с богом. Что же, как и сказано было — истребили зло! — Уж слишком сильно сказано. — Я протянул руку, священник крепко сжал ее. — Напротив! Пусть и так, а все же победа. Времена-то сейчас такие — человек умножает зло. Меня, бывает, спросят, как же, батюшка, Бог допустил сие злодеяние? А я ведь что? Люди делают, не Он. Он повелел: не убий, не кради, но если сердце ненасытное, то человек сам творит зло. Его и винить. Мы простились. Берег, осыпавшийся, быстро удалялся. И я не мог рассмотреть хребта змея. Чудовище прошлого отступило перед монстром настоящего — людьми. Я получил от Рогинского письмо в мае… запамятовал, какого года. Все было недосуг распечатать. А когда наконец прочел, минуло едва ли не несколько месяцев. Фельдшер писал, что в Ряженом перемены. О новом докторе. Об Анне. Письмо я не дочитал. Сунул куда-то, и так оно и затерялось. И в Ряженом я больше не бывал. Задуматься, так даже странно… Где я за все эти годы только не был!.. А там еще раз не довелось. * * * notes Примечания 1 Автомобиль АМО-Ф‐15 был разработан на базе итальянского грузовика FIAT, сборку которого завод АМО вел с 1919 по 1924 год. При этом в конструкцию машины были внесены существенные изменения. 2 «Черный чемоданчик Егора Лисицы». 3 Галдарь (местный диалект) — балкончик, галерея.