В лагере Святых Отцов было немного, а на “спрингвудском” холме не было совсем. Поэтому люди стали спасаться дедовскими способами — начали оглушительно свистеть своими свистками паровые траки, а охрана “Небесного Огня” стала хором скандировать свои обеты. Один из тяжеленных, огромных, дивизионных гантраков взлетел в воздух, и медленно кружась над лагерем, стал разламываться на части, словно его рубили огромным топором. В другом месте начали вспыхивать вагоны. Без видимой причины, словно сухие дрова брошенные в невидимый костер — бах, и высокие толстые деревянные борта вспыхивали сразу по все длине. — Они прорвались! — охнул Валентин и указал на дальний от них конец главного лагеря. И в самом деле, там внутри повозок мелькали упыри, живодеры, и еще какие-то твари, название которых Билл не знал. И не хотел знать. — Смотрите, они высветили одного! — снова закричал Валентин, перекрывая жуткий шум вокруг и показывая в небо. Действительно, в перекрестии лучей прожекторов корчилась тварь, похожая на многокрылого паука. К ней, оставляя дымные хвосты, с земли уже неслись ракеты. Взрывались, на секунду делая ночь яркой как день. В их взрывах Тварь словно истаивала, теря конечности и рассыпаясь в труху. Но не падала. Тем временем внизу, навстречу прорвавшимся упырям, от полковничьих стягов вышли Сотни Майоратов, чьё пение доносилось даже до Билла. Впереди них, со светящимися красным, как уголь, мечами шли Паладины Полковника. Воины, о которых все много говорили и которых еще никогда не видели в битве. Атакующие людей твари, словно составляя единый организм, отошли, отползли от мест где не смогли прорваться. Слаженно, словно бы каждому в ухо сержант кричал команды, изменив свое движение, начали пробираться в бреши устроенные для них Древними. Билл с ужасом смотрел как человечек с длинным светящимся мечом оторвался от колонны тяжелой пехоты, планомерно выдавливающей упырей со стрелковых галерей боевых вагонов, и спрыгнул прямо в самую гущу врагов. К удивлению Билла, его не разорвали на части сразу же. И даже напротив — красная полоска меча заметалась, запорхала как пушинка на ветру. Паладин, уверенно прорубался через матерых упырей, в одиночку прямо к… Билл ужаснулся, увидев — палладин шел прямо к Живоглоту, пожирающему не успевших убежать защитников этого участка. Оглушенные его ментальным криком они молча стояли на коленях, пока живоглот запихивал их в себя одного за другим. Зная, как трудно убить тварь, Билл восхитился отчаянным мужеством носителя огненного меча, и с ужасом понял, что тот сейчас погибнет. В этот момент обзор ему заслонил клуб порохового дыма. Когда дым рассеялся, палладин все еще был жив, а вот живоглот лишился нескольких лап и теперь пытался убраться подальше, но у него плохо получалось. — А что это с ним? — удивленно сказал Тихий Джефф. Его конечно никто не услышал, поэтому он просто грубо ударил стоявших к нему поближе Топора, Билла и Валентина. Сержанты обернулись, посмотрели туда куда указывал Джефф. Там, в тени от гантрака капитана, корчился Слухач. Из его ушей шла кровь. Над ним уже склонился Капитан, и что-то спрашивал, тряся Слухача, не давая ему отключиться. Слухач открыл залитые тьмой глаза, и поднял дрожащую руку вверх, указывая на небо. Билл первый поднял взгляд к небу и первый увидел над ними тень. Прямо с неба что-то приближалось к ним, что-то большое, на огромных, похожих на стрекозьи, крылья. — Валентин! — заорал Билл и тоже показал вверх. — Стреляй! img11.jpg Глава 13. Стариковская болтовня Разговоры о старых добрых временах удел стариков и разочаровавшихся. Люди вспоминают свою молодость и силу, помнят то, как они были молоды, и как ярко били им в сердце эмоции. Счастливчики вспоминают любовь, неудачники страх. И даже неудачники все равно уверены — раньше было лучше. Из этого мудрые могут сделать вывод, что нужно торопиться жить. Но даже старики иногда могут признать, что некоторые вещи изменились к лучшему. Великий Учитель встретил Белого Доктора еще на въезде в долину. Этот мягкий и ласковый человек потратил немало времени, чтобы прогнать тех, кто хотел его сопровождать. Жители крепости давно отвыкли видеть в Учителе опасность. Возможно, это даже хорошо. Когда Учитель почуял приближение Белого Доктора, он сначала хотел выскользнуть в тишине. Но увы, его ладный, скроенный из толстых чешуек доспех, давно не смазывали и поэтому он гремел, как грузовик с металлоломом. А еще, Учитель задел своим мечом ворота, когда выходил. Его огромный, выше него, меч, стоял в храме скорее уже как символ, никто и не думал, что Учитель в самом деле им когда-то пользовался. Хорошо хоть меч был заточен. Его догнали у ворот, засыпали вопросами. Когда Учитель неосторожно ответил правду, что ему просто надо встретить старого знакомого, молодые парни быстро вооружились и приготовились его сопроводить. Чтобы защитить. Все же Учитель понимал, как же он стал стар. Будь Учитель помоложе, он бы наверняка подобрал слова. Но в этот раз, Великий Учитель, мудрец и оратор, просто хамски прикрикнул на своих же людей, которые хотели ему помочь. Потом стало стыдно, но Учитель не стал извиняться. Да и время поджимало. Он не хотел, чтобы Белый Доктор появлялся в его долине, но со всей этой суматохой опоздал. Когда по дороге на холм, с неожиданно хорошей для гужевой повозки, вкатилась повозка Доктора, Учитель еще только взбирался вверх. Впрочем, Белый Доктор проявил редкую для него эмпатию. Он остановил своих лошадей, передал поводья сидящему рядом неподвижному, полуголому индейцу. Спрыгнул на землю и пошел навстречу Учителю пешком. Учитель слегка запыхался. Доспех весил почти тридцать килограмм, еще и меч около шести. Слишком тяжело даже для сильного и подготовленного человека, а ведь Учитель еще и бежал от самого поселения, а потом и вверх по холму. Увидев, что Доктор идет ему навстречу, Учитель сошел с дороги, плюхнулся на большой камень, воткнув перед собой меч и стал ждать. Мудрый пользуется возможностями. В данном случае это была возможность слегка отдохнуть, восстановить дыхание и успокоить мысли. Белый Доктор остановился в полусотни шагов. Но еще задолго до этого над Учителем закружила стая черных как бездна воронов. Маленький, пухлый человечек с улыбчивым лицом и нелепо выглядящих на нем на нем тяжелых доспехах и высокая, одетая в черное гротескная фигура в цилиндре. Странные собеседники. Они долго смотрели друг на друга и не шевелились. — Начинай разговор, Алан, ведь это ты пришел ко мне, — наконец негромко сказал Учитель. В тот же момент рядом с ним на землю опустились два очень крупных ворона, и стали обходить учителя по кругу. — Оооуммм, — сказал один ворон, странным гнусавым голосом, рассматривая Учителя то одним, то другим взглядом. — Я даже не сразу вспомнил это имя, профессор Алтер. — К чему официоз, — привычно улыбнулся Учитель и махнул рукой, словно отметая формальности. — Не первый век знакомы. Можно просто Харви. — Ахаха, — противным, скрипучим старческим голосом засмеялся за его спиной второй ворон, и сказал. — Хорошо выглядишь Харви. Совсем не изменился с нашей прошлой встречи. Только за модой не следишь. Такие доспехи были модные в четырнадцатом веке. — Жаль, не могу сказать тебе того же, — ответил Учитель и его улыбка стала грустной. — Ты изменился просто разительно. Повисла тяжелая пауза, нарушаемая только карканьем вороньей стаи. — Я был прав! — внезапно рявкнул ворон рядом с Учителем. Голос его был густым басом, полным злобы. — Признай! — В тебе все еще столько ненависти, — покачал головой Учитель. — Однажды она погубит тебя, Алан. — Меня зовут Добрый Доктор! — заорали оба ворона и продолжали повторять последние слова разными голосами. Мужскими, женскими, детскими. Это продолжалось долго. Не меньше десяти минут. Наконец, когда вороны устали и замолчали, Учитель все это время кивавший им со смиренной улыбкой, перестал улыбаться и неожиданно жестко сказал: — Никто не называет тебя добрым. Ты всем известен как Белый Доктор, самый страшный из гробарей, — в ответ вороны промолчали. Фигура в цилиндре не шевелилась. Неподвижность её была неестественной, словно и не человек это был, а статуя. Минуты тишины тянулись очень медленно. Вдруг один из воронов вспорхнул на камень перед Учителем и приоткрыл крылья, словно загораживая собой фигуру Белого Доктора. — И все же, я был прав. Признай это, ты, старик с деменцией! — прокаркал ворон, угрожающе расправляя крылья. Харви Алтер, когда-то простой лауреат нобелевской премии по медицине и признанный эксперт в инфекционных заболеваниях, а сейчас Великий Учитель Ордена ратаэштаров, снова начал улыбаться, и мягко, одним движением стек со своего камня. Это было похоже на шаг, но этим шагом Учитель преодолел не меньше пяти метров, успев по дороге подхватить правой рукой воткнутый в землю огромный меч, а левой ухватить не успевшего среагировать ворона. Учитель небрежно встряхнул огромную птицу, раздался хруст ломаемой шеи и ворон обмяк. Отбросив тушу, Учитель сказал Белому доктору, который вдруг оказался от него всего в десяти метрах. — Я стал нервным с годами, Алан. Мне не нравится твой тон. Он заставляет меня нервничать. Белый Доктор впервые с начала разговора нарушил свою кажущуюся неподвижность. Он словно бы перевел взгляд на мертвого ворона, и вдруг согнулся, уперев руки в землю. Почему-то до этого не было понятно, насколько его руки длинные. А потом по лицу Белого Доктора пошла рябь. Сторонний наблюдатель сейчас бы с ужасом понял, что на Белом Докторе вовсе не маска. Нет, тот огромный нос, белые уродливые выступы, красные линзы — это и было лицом. Пасть Белого Доктора раскрылась, и из неё вывалился фиолетовый извивающийся язык. Весь покрытый крохотными, трепещущими отростками. То, что когда-то была Аланом, задрожало, словно в ярости… А потом резко выпрямилось. Втянуло в себя язык, захлопнуло пасть. Снова став похожим на человека, Белый Доктор развернулся и стремительно пошел прочь. Сидящий в повозке индеец повел поводьями и кони послушно начали разворачиваться. — О, уже уходишь. Жаль. А я надеялся, мы обменяемся данными, — сказал Учитель. Не так громко, чтобы его услышал Белый Доктор, но достаточно громко, чтобы его услышал сидящий за его спиной ворон. — У меня смертность меньше десяти процентов. Мутации умеренные, — отстраненным женским голосом пробормотал ворон. — Тридцать процентов, зато мутаций нет, — отозвался учитель. И без перехода. — Так зачем ты приходил, если не за тем, чтобы обменяться данными? — Разве нужен повод, чтобы проведать старого друга, — сказал ворон прокуренным мужским голосом. Белый Доктор тем временем вскочил в повозку и та немедленно двинулась прочь. — Ты ведь идешь за этим пареньком, да? — сказал Учитель, по прежнему не отрывая взгляда от Белого Доктора. — Все никак не можешь простить то, о чем уже все забыли! — Забыть?! — пронзительным женским голосом взвизгнул ворон за его спиной и ему вторила громким карканьем стая над ним. Ворон подпрыгнул, повернул голову уставившись на Учителя одним глазом. Птица, каким-то образом смогла выглядеть рассвирепевшей и возмущенной. — Эти тупые идиоты! Подонки! Мы ведь их предупреждали! Ты их предупреждал! Ты им говорил! Решили отсидеться в своих бункерах! Думают им все сойдет с рук! — И поэтому ты хочешь поймать парнишку, выпытать из какого он убежища, найти и убить тех, кто по твоему мнению во всем виноват? Точнее, их правнуков и праправнуков? — спокойно уточнил бывший профессор. — И тебя, если ты попробуешь встать на моем пути, — прокаркал ворон странным, глухим, хрипящим голосом. Словно птица заговорила своим. — Не надо угроз, Алан. Это контрпродуктивно. Мы в первую очередь коллеги в трудном деле и у нас чем заняться помимо выяснения отношений. Я не намерен лезть в твои личные дела, но и от тебя ожидаю того же. Правда, у меня есть просьба. — Говори, — каркнул ворон после долгой паузы. — С пацаном подопытный J0088. На данный момент, наиболее долго функционирующая после инициации особь. Отзывается на имя Йем. Я настаиваю, чтобы он не пострадал. — Это приемлемо, — с веселым смешком откликнулся ворон. На этот раз он говорил игривым, молодым женским голоском. — Но тут же есть подвох, да? Он наверняка будет защищать пацана. — Несомненно. Ты сможешь добиться своих целей, не повредив Йема? — Оу, малыш. Ты такие вещи от меня просишь, — томно вздохнул ворон тем же голосом. — Я попросил Йема сопроводить бункерника до побережья. Мне показалось, что у этого паренька есть действительно важное дело. Ты можешь подождать, пока Йем выполнит свою часть сделки и оставит парнишку одного, а уже потом заняться парнишкой, — предложил Учитель. Повозка с Белым Доктором уже давно скрылась за холмом, но Учитель по-прежнему внимательно смотрел на дорогу. Бывший лауреат Нобелевской премии чувствовал, что древнее чудовище, когда-то бывшее его коллегой, удаляется. Наконец Харви развернулся, взмахом руки отогнал ворона прочь и уселся обратно на камень, воткнув перед собой в землю меч. Ворон некоторое время, словно в задумчивости расхаживал перед ним. А потом поднял клюв и отозвался: — Приемлемо. — Знаешь, а это иронично, — задумчиво сказал Харви Алтер, машинально потерев руку в том месте, где когда-то были часы. Подарок внуков. Всегда хватался за них, когда волновался. Сто лет прошло, а привычка так иногда и всплывает из подсознания. — У нас с тобой, Алан, очень разный подход к миру. Ты всегда был слишком уж умный. То есть привык, что вокруг одни тупицы. Ты куда агрессивней, не прощаешь ошибок. Я напротив. Куда более терпим и, хочется верить, добрее. И тем не менее ты создаешь мрачных полумертвых конструктов, ведомых твоей могучей волей, для того чтобы уберечь людей от заражения и безопасно утилизировать опасных существ. Даже пытаешься наладить производство лекарств. А я создаю воинов. Кто бы мог подумать, что именно так все случится? Ворон ничего не ответил. Немного постояв над убитым собратом, он вдруг сорвался с места и тяжело взлетел, хлопая огромными черными крыльями. Молча. За говорящим вороном потянулась прочь и вся остальная стая. — Приятно было поболтать! — снова улыбаясь крикнул Великий Учитель и помахал птицам рукой, словно провожая друзей. — В следующий раз будешь проезжать мимо — проезжай! Глава 14. Древний враг img12.jpg Биллу всегда была чужда философия. Зато он всегда точно знал, что нужно делать. Сжать зубы и терпеть. Этому он учился всю свою жизнь. Война, в конечном итоге, это просто череда ошибок и смертей. Но выигрывает не тот, кто совершает меньше ошибок, а тот, кто способен продолжать борьбу дольше врага. С неба раздался вой. Давящий, скрежещущий. Люди начинали дрожать, словно от сильнейшего холода. Ружья выпадали из слабеющих пальцев, люди оседали на землю как марианетки, которым отрезают нити — ноги отказывали их держать. Однако, некоторые могли волей ли, природными ли способностями, но противостоять ментальной атаке с неба. В нависшую над ними тень, отчаянно богохульствуя палил капитан из своего такого красивого и дорогого, но такого маленького и жалкого револьвера. Быстро, и наверняка точно, выстрелил Валентин, вскинув свое ружье. Он не стал смотреть, попал или нет, а тут же переломил Старого друга, хоть и с трудом, но все же запихивая туда новый патрон трясущимися в треморе пальцами. Раздался разрозненный и какой-то жидкий залп охраны майората. Почти сразу за ним еще два. Завизжали, раскручиваясь гатлинги гантраков — но только у одного хватило угла возвышения, чтобы стрелять вверх, в приближающееся чудовище. А оно приближалось. Опустилось так низко, что тварь уже можно было рассмотреть в свете от костров и отблесках орудийных вспышек. Билл не стал её разглядывать. Не зачем это. Он огляделся по сторонам, увидел остекленевший взгляд Валентина, который с бледным от напряжения лицом стоял в нелепой позе. Похоже и его скрутило. Выстрелы раздавались все реже. Рядом стонал Джефф. Стонал жалобно, что было совсем на него не похоже. Судя по тому, как колбасило остальных, Билл держался молодцом. Должно быть, после Живоглота он “оглох” к таким фокусам. По крайней мере, на некоторое время. Билл перестал стоять столбом, подхватил бомбарду Джеффа, вскинул её. Навел на темный силуэт, похожий на огромного младенца со слишком большой башкой, и выстрелил. Конечно же, Билл не планировал попасть. Но он рассчитывал, что в бомбарде заряжена крупная дробь, и он пошинкует крылья этой неведомой херне. Но в бомбарде была стеклянная капсула с зажигательной смесью. Дорогая штука, у Джеффа таких всего три. Зачем сейчас зарядил? Ну кто его знает. Говорит, всегда хотел попробовать. До цели было метров семьдесят, Билл промахнулся, конечно, но и бомбарда не та штука, чтобы зашвырнуть тяжелую стеклянную капсулу слишком уж далеко. Билл не глядя, нагнулся к Джефу и начал шариться у него в сумке с зарядами, чтобы перезарядить бомбарду дробью. Аккуратный брикетик дроби и пороховой заряд Билл нашел быстро, а вот само перезаряжание у него выходило медленно, трудно, долго. А стеклянная капсула с воспламеняющейся на воздухе жидкостью, выстреленная Биллом из бомбарды, тем временем, достигла верха своей траектории и, вращаясь, полетела обратно к земле. Все сильнее разгоняясь. Но не долетела — врезавшись по дороге в Древнего, разбилась и залила чудовище липким составом, который тут же вспыхнул. Жуткое древнее чудовище отчаянно заверещало вслух, заметалось, и камнем упало вниз. И угодило прямо под пушки двух гантраков. А его ментальный вопль, наоборот прекратился, не иначе как во время прожарки трудно удерживать концентрацию. Едва пришедшие себя офицеры гантраков не дали тварине, мечущейся и воющеей как корова в горящем сарае, очухаться, и методично расстреляли её из гатлингов и больших пушек. Конечно, все не было так уж просто. Пока людей давило психическим воплем, из леса опять кинулись упыри. Однако их было сильно меньше, чем в первый раз. Да и не сразу они сообразили, что момент для атаки удачный. В общем, люди все таки успели большую часть пострелять, а остальных в топоры взяли. Неизвестно откуда вынырнувшая Горга добралась до стрелка с автоматической винтовкой, но тот все же сумел преодолеть наваждение, и хоть и повернул винтовку в сторону своих, но расстрелял всю обойму поверх голов своих друзей. Товарищи заметили, что не так что-то с парнем… Хотя, сразу поняли, что не так. Оморочила его горка, где-то рядом в невидимости стоит. Ну, и как давай во все стороны палить, гранаты кидать, и молитвы читать, наваждение сбивая. Не ушла, в общем, горга. Долгая была ночь. Трудная. Внизу Дивизионный лагерь, без малого наполовину, был разрушен и охвачен пламенем. Но Мертвая волна захлебнулась. Завязла грудами посеченых пулями тел, скопившихся в проходах. Разметалась кусками по всему пулю, где тварей накрыли минометы и бомбы. Сжухлась обгорелыми тушами перед позициями дивизионных огнеметателей. Одно из древних чудовищ, что парило над лагерем, прячась во тьме и мороке, было убито. Еще несколько Древних были ранены огнём с земли. Воплощения древних кошмаров отступили, бросив своих меньших собратьев. Но те не могли преодолеть защиту людей. Люди остановили древнего врага. И медленно, с трудом, но истребили его.